Авторская энциклопедия фильмов. Том II - Жак Лурселль

Дьявол предлагает Ролану возможность выкупить душу, но стоимость выкупа будет удваиваться с каждым днем. Через 3 недели Ролану требуется уже 6 млн, чтобы приобрести ее. Ирен находит для него деньги, но гибнет от рук человека в черном. Ролан готов выиграть необходимую сумму в казино Монте-Карло, но при появлении человека в черном теряет весь выигрыш. В минуту отчаяния Ролан взывает к череде прежних владельцев талисмана. Они появляются перед ним: королевский мушкетер, фальшивомонетчик, жонглер, иллюзионист, хирург, боксер и ресторатор Мелисс. Они бессильны ему помочь. Тогда Ролан вызывает Максимуса Лео. Этот человек, чье имя Ролан выбрал своим псевдонимом, был монахом картезианского ордена и жил в XV в. Его рука могла творить разнообразные чудеса, и именно ее черный человек выкрал из могилы, в которой лежало тело монаха. Максимус Лео является Ролану и говорит ему, что Дьявол не имеет права продавать то, что ему не принадлежит, а потому пакт, заключенный с каждым обладателем руки, не имеет ценности.

Душа Ролана спасена. Он возвращает руку монаху, но при этом теряет свою. Теперь, чтобы спасти свою жизнь, он должен положить руку монаха в могилу: вот почему он оказался в этом отеле, вблизи того места, где погребен Максимус Лео. Его рассказ завершен. Ролан гонится за черным человеком, чтобы отнять у него шкатулку. Они дерутся. Ролан падает и разбивается насмерть. Со шкатулкой в руках он проваливается прямиком в могилу Максимуса Лео. Круг замкнулся. Последний обладатель руки встретился с первым.

♦ Жемчужина недолговечного фантастического направления, молнией осветившего французский кинематограф в 40-е гг. Эта демонологическая фантазия, основанная на легендах и суевериях и вдохновленная Нервалем, раскрывает в Морисе Турнёре великолепный талант рассказчика. Хотя истории зачастую не хватает связности и логичности, Турнёр рассказывает ее с таким наслаждением, что оно становится заразительным и легко затягивает зрителя в водоворот необыкновенных и волнующих событий. В драматургическом отношении мастерски выполнен начальный эпизод в отеле (где вполне хватило бы 5–6 постояльцев, но авторы поместили туда 2–3 десятка). Не нагнетая кровожадных страстей, фильм создает пугающую и лихорадочную атмосферу. По ходу фильма в Турнёре просыпается тот невероятно пластичный художник, каким он был в годы немого кино — особенно это заметно в ритмичной последовательности сцен, иллюстрирующих судьбу различных обладателей руки в разные периоды Истории.

Make Way for Tomorrow

Уступи место завтрашнему дню

1937 — США (90 мин)

· Произв. PAR (Лео Маккэри)

· Реж. ЛЕО МАККЭРИ

· Сцен. Вина Делмар по роману Джозефины Лоренс «Годы так длинны» (The Years Are So Long), а также пьесе Хелен и Нолана Лири

· Опер. Уильям С. Меллор

· Муз. Виктор Янг и Джордж Энтил

· В ролях Виктор Мур (Баркли Купер), Бьюла Бонди (Люси Купер), Фей Бэйнтер (Анита Купер), Томас Митчелл (Джордж Купер), Морис Москович (Макс Рубенз), Элизабет Риздон (Кора Пейн), Рей Майер (Роберт Купер), Луиза Биверз (Мэйми), Минна Гомбел (Нелли Чейз), Луис Джин Хайдт (врач), Ралф Ремли (Билл Пейн), Джин Морган (Карлтон Горман).

Баркли и Люси Купер, прожившие вместе 50 лет, собирают 4 детей (5-я, младшая дочь Эдди, живущая в Калифорнии, не смогла приехать) и объявляют, что банк отнимает у них дом, поскольку они уже несколько лет не могут платить за него. Им дали на переезд полгода; этот срок истекает через несколько дней. Джордж предлагает матери переехать к нему, пока отец поживет у одной из дочерей, Коры. Ни один младший Купер не в состоянии содержать обоих стариков сразу, поэтому им придется жить вдали друг от друга.

Живя у сына, Люси постоянно чувствует себя лишней. Она мешает урокам бриджа, которые дает ее невестка, чтобы заработать немного денег; распугивает всех друзей внучки Нелли, что очень беспокоит ее мать, потому что Нелли из-за этого начинает встречаться с женатым мужчиной. Даже служанка собирается паковать чемоданы, поскольку присутствие в доме пожилой женщины требует от нее дополнительной работы. Участь Баркли, живущего у Коры, ничуть не лучше. Его единственный друг — владелец небольшого магазинчика, который, хоть и брошен детьми, сумел, в отличие от Баркли, оставить при себе жену. Заболев гриппом, Баркли оскорбляет и кусает врача, который не может лечить его так же, как Люси. Кора решает воспользоваться этим и говорит врачу, что Беркли будет гораздо лучше в Калифорнии.

В один прекрасный день Джордж заявляет матери, что отец переезжает к Эдди. Действительно, климат Западного побережья полезней для его здоровья. Понимая, что она никогда больше не сможет жить рядом с мужем, Люси опережает помыслы Джорджа и сама просит поместить ее в приют. Она знает, что Джордж так или иначе собирался это сделать. Она только просит Джорджа не говорить отцу, что она покинула его дом.

Перед расставанием Куперы получают возможность провести вместе 5 часов в Нью-Йорке. Они гуляют по улицам, рассматривают витрины магазинов. Продавец в автосалоне принимает их за потенциальных покупателей и предлагает прокатиться на машине. Он отвозит их в отель «Вогар», где полвека назад прошел их медовый месяц. Нарочно забыв об ужине, приготовленном детьми, они пьют коктейли в баре, потом ужинают и танцуют вальс в большом зале отеля «Вогар». Затем Люси провожает мужа на вокзал. Она прощается с ним и говорит, как была счастлива с таким мужем.

♦ Несмотря на печально знаменитый финансовый провал этого фильма, Маккэри любил его больше прочих своих творений (и мы его понимаем). Не отдавая себе отчета, увлекшись искренностью сюжета, Маккэри пересекает черту, за которую с ним не смогла последовать американская публика (хотя большую часть своей карьеры Маккэри прекрасно с этой публикой ладил); зрители не приняли эту уникальную взрывную смесь из эмоций, горечи, жестокости и сдержанного гнева. Сказать, что в Уступи место завтрашнему дню нет хэппи-энда — это слишком слабо. Развязка фильма — окончательное расставание старых супругов — потрясает и возмущает больше, чем откровенно трагический финал, каким могла бы стать, к примеру, смерть одного героя. Смерть, по крайней мере, была бы естественна, более приемлема для публики. А такое расставание, напротив, крайне противоестественно и заставляет зрителя задуматься о том, какое же общество может допустить, чтобы престарелые родители, воспитавшие 5 в общем и целом благополучных детей, оказались доведены до такой крайности, причем доведены с лицемерной мягкостью, по какому-то всеобщему согласию. Маккэри предлагает нам взглянуть на общество не только с социальной, но и с моральной точки зрения, а мораль в его фильмах всегда подается через удивительно эмоциональную связь между персонажами и зрителем.

Развязка — непоправимо логичное завершение сюжета, в котором 2 главных героя все время были показаны раздельно, за исключением вступительной сцены и долгой финальной прогулки (где нельзя не отметить сходства с пьесой Сэмюэла Бекетта «Счастливые дни»). Разлучение супругов, эта «смерть», которая безжалостней смерти, — подлинный сюжет фильма и, по сути своей, жуткое моральное порождение той пропасти, что разделяет и поколения. Текучесть, насыщенность и гениальная простота повествования, в котором виртуозность становится незаметной именно благодаря своему совершенству, превращают фильм в разговор на 2 голоса (голосами стариков), которые проникают прямо в сердце зрителя, минуя разум. Каждая сцена соткана из последовательности мельчайших деталей, обладающих чудодейственной силой, отражающих и усиливающих неотвратимость судьбы главных героев: все, что бы они ни делали (ведь несмотря на то, что они в высшей степени симпатичны, они далеко не святые), оборачивается против них и с каждой минутой приближает финальное расставание, завершающее фильм. В этом полотне, сотканном из отдельных деталей, узнается талантливейший шут-импровизатор, каким был Маккэри во времена немого кино. Его особенный талант вынуждает нас словно под микроскопом разглядывать реакции персонажей, и именно эта постепенно крепнущая родственная связь с ними делает развязку столь мучительной.

Маккэри сохранил верность своим эстетическим методам, но нарушил одно из правил, установленных им для себя: он хотел, чтобы на его фильмах люди смеялись и плакали, чтобы эти фильмы рассказывали истории, а зритель, выходя из кинотеатра, был счастливее, чем перед сеансом. Безусловно, на Уступи место завтрашнему дню люди и плачут, и смеются, однако в конце фильма ни один зритель не чувствует себя счастливее, чем перед началом. Но, в конце концов, самый красивый вызов, который художник может бросить себе, — это нарушение собственных правил? Уступи место завтрашнему дню был не понят публикой, однако всегда пользовался огромным уважением среди коллег-режиссеров; среди режиссеров поколения Маккэри и следующего поколения это название стало паролем, показателем того, каких высот выразительности, при всех ограничениях, способно добиться голливудское кино. В кинематографе и в нашем словаре не найдется и двух фильмов, похожих на этот, и именно его мы могли бы рекомендовать зрителю как вернейшее доказательство превосходства кинематографа над другими формами драматического искусства. Превосходства как минимум по 2 параметрам: скорости вовлечения зрителя в сюжет и степени эмоционального воздействия.