Двенадцать миллиардов - Александр Романов

– Здравствуйте, Тори, что-нибудь новое сегодня? – поинтересовался Виктор, внимательно наблюдая как две огромные белые полусферы медленно раздвигались в стороны, пока еще не давая им увидеть Софию.

– Как бы мне хотелось вас порадовать, Виктор, но, увы, иногда мне кажется, что кто-то очень могущественный словно общается с ней, не давая ей шанс уважить своим вниманием нас.

– Что же все-таки с ней происходит? – спросил Виктор, подойдя поближе. От волнения его сердце билось так сильно, что казалось, в любой момент было готово вырваться наружу.

Тори приблизилась к неподвижно лежащей Софии и осветила ее тело большими белыми прожекторами

– Признаюсь вам честно, я впервые вижу такую клиническую картину. Исходя из последних данных обследования купола, такое состояние у живого организма нам ранее не встречалось, а опыт в этих делах, поверьте, у нас огромный. Это что-то среднее между анабиозом и летаргическим сном.

– То есть это сон, от которого она не может проснуться самостоятельно?

– Не только самостоятельно, но и мы тоже ничем не можем вернуть ее в наш мир! Купол! – обратилась Тори к искусственному интеллекту, контролировавшему работу медицинского оборудования. – Изложи полные результаты проведенного вчера анализа.

– Состояние пациента вызывает серьезные опасения, – компьютер заговорил вполне естественным голосом, без каких либо металлических искажений и с правильной интонацией. – Скорость функционирования жизненно важных процессов настолько мала, что только самые глубокие методы диагностики едва позволяют обнаружить проявления жизни. Такая клиническая картина теоретически может наблюдаться при резком ухудшении условий существования организма, таким как воздействие низкой температуры или отсутствием достаточного количества влаги. В случае с анабиозом при наступлении благоприятных условий жизни происходит восстановление нормального уровня жизненных процессов, правда вчера, я сымитировал внутри купола идеальные условия для функционирования ее организма, и все же результат оказался неудовлетворительным. Работа жизненно важных систем все равно продолжала протекать в минимально возможном для поддержания жизни уровне.

– Есть что-то, что роднит подобное состояние и с летаргическим сном, – добавила Тори. – Как правило он, длится от нескольких часов до нескольких дней.

– А в чем же схожесть с летаргическим сном? – уточнил Виктор.

– В отличие от анабиоза, летаргический сон может быть следствием психологического влияния на организм или гипноза. Данного заболевания не было в нашей картотеке, и я приняла решение дать ему название "временное прекращение жизнедеятельности по причине сильного психовоздействия".

– Как долго она может находиться в таком состоянии? – спросил все это время молчаливо стоявший рядом Александр и сделал глубокий вздох.

– День, неделя, месяц… – с грустью произнесла Тори. – Позволю себе лишь поделиться с вами одним важным наблюдением. При том, что ее физиологическая активность равна нулю, скорость работы нейронов головного мозга возросла в тысячи раз с того момента, когда я имела честь последний раз обследовать ее.

– Никаких изменений с обменом веществ? Эту загадку пока так и не удается разгадать? – не переставая удивляться необычной манере речи шумеров, поинтересовался профессор Фостер.

– К сожалению, нет. Над этим трудится весь научный совет нашей лаборатории. Однако, пока они могут предложить лишь гипотезу.

– Поведайте нам хотя бы ее, – попросил Виктор, приблизившись к наконец-то полностью раскрывшемуся куполу и получив шанс дотронуться до руки Софии. Она без единого движения лежала на спине, веки ее были сомкнуты, и лишь едва слышные вздохи выдавали пульсирующий в ней ритм жизни.

– Они считают, что София находится в состоянии консиенсного сна. В древних писаниях шумеров сказано, что ин-диго, выбранный богом неба Ан даст ему силу оказаться от потребностей обычных живых существ.

– Вы сказали Ан? На вашей планете он главный Бог? – уточнил Виктор.

– Не только на нашей, но и на вашей тоже, – с улыбкой ответила Тори. Как обычно, ее губы не раздвинулись в стороны, а напротив, сжались и немножко вытянулись вперед. – Он высшая сущность в божественной иерархии, он воплощение верховной власти, космоустроитель и верховный судья. Сейчас Ан общается с ней, и, видимо, она уже обрела первый признак ин-диго. С того дня на Нибиру она получила возможность питаться энергией космоса напрямую. Вот почему мы перевели ее в главную сферу нашего центрального медицинского корпуса. Здесь нет ни крыши, ни потолка, энергия космоса ниспадает на нее напрямую.

– А, так вот в чем дело, – профессор наконец начал понимать принципы строения столь любопытной ему конструкции. – А как же осадки? У меня было время уточнить особенности климата Урука. У вас бывают и опасные соляные дожди и даже, забыл как вы его называете… Ах да, тормендут… А он нашим земным снегопадам и бурям еще какую фору даст.

– Ваши предположения абсолютно верны, профессор Фостер, – спокойно отвечала Тори, не отводя глаз от проекционной панели, отображающей различные графики и показатели. – Именно поэтому на высоте примерно ста двадцати ваших земных метров, над нами расположена высокотехнологичная диафрагма, сохраняющая ниспадающую энергию звезд, но фильтрующая опасные для пациента и оборудования химические соединения, образуемые погодными эффектами.

– Да, в ваших медицинских технологиях вы явно ушли немного дальше нас, – признал Виктор, в очередной раз поднимая голову и пытаясь рассмотреть какое-то подобие сетки или сот.

– Наверное, этим и объясняется тот факт, что продолжительность жизни шумера в среднем в три раза больше, чем наша, – отдавая должное своим соседям по галактике, констатировал Александр.

– Но тем не менее, непреложным фактом остается и то, что космоустроитель Ан выбрал в качестве своего посланца представителя именно вашей расы. И я делаю все возможное и невозможное, чтобы София как можно быстрее вернулась к нам. Сейчас время для нас непозволительная роскошь. – Тори сделала уважительный поклон головой Виктору и профессору Фостеру. – А сейчас прошу вашего позволения… Мне необходимо провести очередное исследование. Совет считает, что его результаты приблизят нас к пониманию, когда София сможет очнуться.

– Конечно, Тори. Не смеем больше вам мешать, – сказал Виктор, бросив прощальный взгляд на лежавшую с сомкнутыми веками Софию.

– Я лишь надеюсь на то, что она проснется раньше, чем наш мир погрузится во тьму, – в словах Тори впервые прозвучала нотка фатализма.

Профессор и Виктор сделали несколько шагов назад, чтобы дать Тори возможность делать свою работу. Круглая печать на ее поясе вдруг неожиданно заискрилась голубым сиянием, и створки купола начали медленно скрывать тело Софии в своем гостеприимном чреве.

– Что это? – прошептал Виктор, искренне удивляясь происходящему.

– Насколько я понял из разъяснений моего друга в медицинском Совете шумеров, Тори была значительно повышена в должности, и ей предоставлена возможность взаимодействовать с системой управления купола напрямую.

– Как это напрямую? – уточнил Виктор.

– София вместе с Ирой уже проходили здесь курс обследования, пока мы выполняли наше задание на Тикале. И именно Тори лучше всех знает строение их организмов и способна быстрее всего понять, как вернуть ее к жизни. Купол обладает свойством так же быть и передатчиком, быть связью между двумя живыми существами помогая доктору и пациенту быстрее найти причину недуга. Этот купол, без сомнения, уникальное изобретение. Пожалуй, одна из самых сложных и полезных машин, из всех что я увидел здесь на Проксиме. Мне очень приятно, что шумеры оказали нам такую честь и предоставили все сведения о его конструкции. Только одни его чертежи заняли больше половины памяти моего чипа. Хотел бы я, чтобы у меня выдалось побольше времени заняться исследованием его конструкции. И все же главнейшей задачей сейчас является совершенствование схемы фотонного контура для доведения его до третьего уровня. Скоро я буду вынужден покинуть всех вас и вернуться на Землю. Генерал Майерс уже выделил место для нового полигона на территории резервной базы ОДО и строительство плацдарма для колонн по моим новым чертежам уже началось. На общем Совете шумеров, майя и землян было принято решение, что строительство фотонного контура третьего порядка на планетах Проксимы слишком опасно. Пока мы еще продолжаем некоторые исследования на Тикале, но делается это лишь для того чтобы ускорить процесс разработки и переправить в Солнечную систему уже готовые блоки и конструкции. Времени остается слишком мало.

– Да, вы правы, профессор, – поддержал Виктор. – Через четырнадцать часов в объединенном разведывательном центре на Эльмирадоре, глава ОРЦ-12 Иртар будет докладывать о ситуации на орбите Шакары.