Второе пришествие - Олег Синицын

За «желтой плесенью», вот куда.

Пришелец сообщил место захоронения, и мой братец послал туда группу. Интересно, почему не на вертолете? Возможно, тайник расположен не очень далеко. Сначала его отыщет группа на вездеходах, потом подгонят вертолет, чтобы доставить находку в институт. Вероятно, так оно и было. Некоторое время я размышлял об этом, потом уазик повернул, и красные вездеходы потерялись из виду.

К тому времени как мы добрались до посадочной площадки, милевский транспортник уже раскрутил лопасти, подняв вокруг себя снежную круговерть. Мы с Эдиком пробрались сквозь нее в салон. Я устроился на прежнем месте в дальнем углу дивана. Эдик, которому оставалось жить не более сорока минут, захлопнул дверь, и машина пошла вверх.

Глава 3

ИГРА НА ВЫЖИВАНИЕ

Дюралевые лопасти со свистом рубили воздух над крышей салона. Скалистый хребет тянулся вдоль борта. Я вывернул шею, разглядывая его склоны (когда еще выберусь на вертолетную экскурсию по тайге!), и в этот раз Эдик не стал меня одергивать. Он вообще выглядел понурым, под глазами обозначились круги, даже в позе, в которой он расположился на сиденье, не было привычного щегольства.

– Неважно выглядишь! – крикнул я ему сквозь шум в салоне.

– Да просто задолбало мотаться со всякими уродами вроде тебя. Сразу не могли решить, нужен ты или нет!

– С начальством всегда так, – посочувствовал я. – Сегодня требуют одно, завтра другое. И зачастую эти требования противоречат одно другому.

– Философ лагерный, – отозвался он беззлобно. Потом наклонился к моему уху, чтобы я лучше расслышал: – Забудь обо всем, что видел. Помни о подписке.

– Не переживай! Все будет пучком!

У меня совершенно не было желания увеличивать себе срок. Наоборот, я планировал выйти из колонии как можно скорее. Выйти из колонии… С губ сорвался невеселый смешок. От этого чудного мгновения меня отделяют годы. А силенок, если признаться честно, на эти годы осталось не так уж много. Основную часть с удовольствием высосала зона, а бестолковый вызов в научный поселок подорвал остатки. Треклятый вызов! Он нарушил угнездившиеся было в моей душе смирение и почти буддийский покой.

– Капитан! – крикнул пилот, показывая куда-то вправо. Мы с Эдиком повернули головы. Пилот конечно же обращал внимание моего сопровождающего, но я ведь тоже капитан, хотя и в отставке. В первый момент я не увидел ничего, кроме плывущих склонов и вечернего неба. И лишь присмотревшись, обнаружил, что у нас появился эскорт.

Параллельным с нами курсом вдоль хребта летело что-то вытянутое и серебристое, по форме напоминающее эллипсоид. Объект двигался с неестественной легкостью, как бы насмехаясь над земным притяжением и потугами конструкторов авиадвигателей. Я попытался сопоставить его с размерами елок на склоне, получилось около десятка метров в диаметре.

– Друзья нашего папуаса пожаловали, – недовольно пробурчал Эдик.

– Что делать, капитан? – крикнул пилот.

– Почем я знаю! Доложи на землю, пусть они нам скажут.

Пилот прижал к щеке стебелек гарнитуры и несколько раз запросил авиадиспетчера. Тем временем эллипсоид унесся далеко вперед, потом вернулся. Маневр он повторил дважды. Будто хотел, чтобы мы с ним поиграли. Пилот не поддался на провокацию и, вцепившись в рукоять управления, вел машину в прежнем режиме. Выла турбина. Несущий винт невозмутимо посвистывал. Пилот продолжал вызывать диспетчера.

Устав играть, эллипсоид застыл на секунду напротив нас. Потом плавно скользнул вниз по невидимому склону и скрылся из виду.

– Куда он делся? – крикнул Эдик, тычась лбом в стекло и пытаясь разглядеть, что творится под днищем. Крикнул мне: – Глянь со своей стороны!

Пилот потянулся к матовой коробке радиостанции и раздраженно хлопнул по ней ладонью. Я понял, что с вызовом поселка возникли какие-то проблемы.

Прежде чем я успел выполнить просьбу Эдика, за окном резко сверкнуло, залив салон оранжево-розовым светом. Вертолет вздрогнул от толчка непонятной природы. Моя голова кивнула против воли, но, на счастье, остальное тело было пристегнуто к сиденью – есть у меня привычка пристегиваться в транспорте, особенно в том, который при движении не касается земли.

Эдика, беспечно проигнорировавшего лямку, выбросило с дивана и как следует приложило лбом о переборку. Винтокрылая машина накренилась на борт и, припадочно трясясь, стала вращаться вокруг оси. Руками в наручниках я вцепился в ремни, преодолевая силу инерции, тянущую то в одну, то в другую сторону. За окнами прокувыркалось нечто большое и темное, кажется, наша хвостовая балка. Сквозь надрывный гул ротора из кабины доносился отчаянный писк, сигнализирующий о потере высоты.

– Садимся, капитан! – проорал пилот, не ведая, что слышу его только я. Эдик, лежавший ничком возле моих ног, не шевелился, лоб у него был залит кровью.

В окнах появились треугольные вершины елей, в хаотичный частокол которых мы совершали «приземление». Темная хвоя окружила, скрыв небо. Упругие лапы били по окнам. Защелкали сучья, потом раздался страшный удар в днище, едва не выбросивший меня из сиденья – снова спас ремень. Пронзительно скрипнул мнущийся фюзеляж. Лопасти с лязгом врубились в стволы, брызнув щепой. В пилотской кабине с грохотом лопнуло стекло, и салон наполнился холодом. Возможно запоздало, я накрыл руками и спрятал между коленей голову. Ми-2 повернуло сначала на один бок, потом на другой. Надрывавшийся вхолостую двигатель взвизгнул и резко заглох. Вертолет замер среди деревьев бог знает на каком расстоянии от земли.

Некоторое время я продолжал лежать, сжимая ладонями затылок, опасаясь, что падение не закончилось и нам предстоит еще метров десять Увлекательного аттракциона под названием «окончание истории про Икара». Но нет, вроде все закончилось.

Я опасливо поднял голову.

Под потолком неровно горело аварийное освещение. Салон в некоторых местах покорежился, но сохранил общую геометрию. Левый ряд окон упирался в колючий лапник, за окнами справа виднелась лопасть, согнутая под прямым углом. Воняло керосином.

Лежавший на полу Эдик простонал. Живой!

Скованными руками я отстегнул лямку, поднялся. Пол под ногами опасно качнулся. Машина села на елки весьма ненадежно. Я аккуратно переступил через тело Эдика и, присев, перевернул его на спину. Лоб сопровождающего был разбит в двух местах, но грудь поднималась и опускалась, а изо рта раздавалось хрипловатое дыхание.

– Командир! – крикнул я пилоту. – Ты как там? Где у тебя аптечка? Эдик, по ходу, ранен.

Никакой реакции.

Очень осторожно, чтобы не нарушить баланс вертолета, я заглянул за переборку. Пилот сидел в кресле, аккуратно пристегнутый ремнями, и бессмысленно таращился на пульт управления. От уголка рта к подбородку тянулась струйка крови. Блистер кабины на уровне коленей был пробит могучим суком, обломанный конец которого вошел пилоту под ребра, намертво пригвоздив его к спинке кресла.

На всякий случай я пощупал пульс на сонной артерии. Ни единого толчка.

– Твою неваляху! – сорвался я.

За окнами зловеще зашевелились ветви. Вертолет покачнулся и съехал вниз еще на десяток сантиметров. Я замер, расставив ноги и вцепившись в пульт, готовый к любому развитию событий. Но вертолет застыл, на сей раз окончательно.

Вот тебе и возвращение в родные пенаты! Что же теперь делать?

О том, что делать в экстренных ситуациях, написаны горы учебников. Как вести себя, если летящий самолет захватили террористы; как сложиться в кресле этого самолета, если переговоры с террористами завершились неудачно; как защититься от холода на Крайнем Севере; куда бить коленом насильника; где искать воду в пустыне; чем питаться в тайге; с какой стороны растет мох на деревьях и можно ли его есть… Много чего написано в этих учебниках. Однако в них ни словом не сказано о зэках, которые, вместо того чтобы вернуться на зону, повисли на ветвях посреди тайги в покореженном вертолете в компании с трупом пилота и сопровождающим без сознания. И еще я не упомянул про НЛО, который напрямую был виновником этого бардака.

Салон быстро заполнился холодом. Скованными руками я покрепче нахлобучил на голову тонкую зэковскую ушанку. Руки дрожали и плохо слушались. После катастрофы в теле еще гулял адреналин, сердце стучало, как молот. Широко расправив плечи, я несколько раз глубоко вдохнул – этот прием всегда приводил меня в норму. Привел и в этот раз.

Итак, на чем я остановился? Ах да, что делать. Прежде чем что-то делать, нужно освободиться от наручников.

Я стал хлопать Эдика по карманам, разыскивая связку ключей. В процессе поисков ладонь наткнулась на спрятанный под одеждой тяжелый угловатый предмет. Пистолет. Я не стал его трогать. Оружие должно находиться у конвоирующего, а не у зэка – пусть даже разума в конвоирующем сейчас не больше, чем в кукле. Если я заберу пистолет, мое поведение можно смело квалифицировать как нападение с целью завладения. А зачем оно мне, спрашивается? Я свою прежнюю статью не расхлебал.