Почти весна - Сергей Лукьяненко

И шепчу я тебе торопливо,

Словно силясь догнать день вчерашний:

"Я хочу, чтоб ты стала счастливой,

Я люблю тебя. Как это страшно..."

Гитара смолкла. Кто-то опять ругнулся -- но потише, словно сомневаясь, стоит ли. А на моем запястье запульсировал браслет.

В окнах снова вспыхнул свет. Компания подростков встретила это недовольным гулом. Откинувшись на скамейке, я прикрыл глаза. До появления Виктора оставалось восемь минут. Последняя часть моего задания -испортить его впечатление от сегодняшнего вечера. Повторение таких встреч нежелательно...

Он вышел из подъезда, что-то весело насвистывая. Быстрым и уверенным шагом прошел мимо. Я знал, куда он спешит -- к автобусной остановке. И даже помнил номер автобуса, на котором Виктор поедет домой. Но вначале нам предстоит короткая встреча.

Догоняя его, я вынул из ноздрей фильтры. Так, привычка быть во всеоружии в ответственные моменты.. Виктор был старше меня на пять лет -другой вопрос, что физически я развит куда лучше.

Сокращая дорогу, Виктор шел через парк. Там, на узкой темной аллейке с шуршащей под ногами листвой, я его и догнал.

Когда нас разделяло несколько шагов, Виктор резко обернулся. Окинул меня оценивающим взглядом и произнес:

-- Что, есть вопросы?

Я кивнул.

-- Есть. Доволен сегодняшним вечером? Он даже не успел удивиться. Кивнул, молча принимая мою осведомленность за аксиому. И ударил, целясь в лицо, сильно, но не так быстро, как требовалось.

Приседая, уходя от удара, я вдруг понял -- он не врет. Он доволен. Его вполне устраивает происшедшее. Он доказал самому себе свое превосходство над кузеном и давним соперником. Его самолюбие спасено. А все слова, произнесенные час назад, -- сор, словесная шелуха, стандартный прием.

На этот раз, правда, сработавший благодаря моей помощи.

Я осознал все это, подныривая под его руку, коротко и быстро размахиваясь. И удар, замысленный как символический, вышел полновесным. В челюсть, в плотно сжатые губы, в довольное, уверенное лицо.

Стиснутая в моем кулаке пластиковая ампула лопнула, выпуская облачко бесцветного газа. Виктор судорожно глотнул и повалился на землю.

Я стоял над ним, потирая саднящие пальцы. Такого удара хватило бы и самого по себе, без наркотика. Но газ давал гарантию, что Виктор проваляется в дурманящем сне не меньше получаса. Впечатление от сегодняшнего вечера надежно испорчено. А мне большего и не надо.

-- Зато у тебя хорошие гены, -- вполголоса сказал я. И нажал на часах кнопку вызова.

За мгновение до того, как я коснулся кнопки, над деревьями парка возникла полусфера темпорального зонда.

Башня из кубиков устояла. Мир не изменился. Во всяком случае, мой мир и мир Эдгара. Мы снова сидели в его коттедже и пили горячий кофе.

-- Если какие-то изменения и произошли, -- философствовал Эдгар, -то они и должны были произойти. Так что не вздумай себя винить.

--Я и не собираюсь.

-- Помимо всего прочего, мы совершили великий эксперимент. Обидно, что о нем никто и никогда не узнает.

Я кивнул. И вытащил из кармана генетическое заключение.

-- Эдгар, штамп по-прежнему красный.

-- Конечно. Бумага была с тобой, изолированная темпоральным полем зонда. Это осколок прошлой реальности. Запроси повторное заключение.

Нагнувшись над видеофоном, я набрал номер генетического центра. Сообщил свой шифр и попросил выдать на экран копию.

Как ни странно, я почти не волновался. Эдгар нервничал гораздо сильнее. Несколько секунд в архивах шел поиск. Затем появилось изображение.

-- Штамп зеленый, -- тихо сказал Эдгар. -- Поздравляю, Миша. Я свое обещание выполнил.

"Разрешено. Генетический контроль". Обезличенная, обтекаемая формула. Право на счастье, право на полноценность. Признание нас с Катей нормальными людьми.

Я даже не мог радоваться. Я смотрел на зеленый штамп как на что-то само собой разумеющееся. Неужели, побывав во вчерашнем дне, перестаешь радоваться дню завтрашнему?

-- И я сдержу свое обещание, -- сказал я. И продиктовал Эдгару имя и адрес мальчишки, который был его сыном.

-- Он похож на меня? -- быстро спросил Эдгар.

Я пожал плечами. Допил кофе.

-- Немного. Я тоже тебя поздравляю, Эдгар. Прощай.

Он не стал меня задерживать. Когда я выходил из коттеджа, Эдгар уже сидел за компьютером. Готовил задание для темпорального зонда. Я искренне пожелал, чтобы дряхлый автомат выдержал эту последнюю нагрузку.

Заказанная Эдгаром машина ждала меня на дороге. Вначале я заехал в генетический центр и там из рук улыбающейся девушки получил украшенное зеленым штампом заключение. Затем машина отвезла меня в маленькое прибрежное кафе, где мы всегда встречались с Катей.

Она ждала меня за нашим любимым столиком. С вазочкой неизменного апельсинового мороженого, которое всегда предпочитала другим сортам. И родинка по-прежнему была у нее на щеке. И улыбка вспыхнула, как раньше. И волосы пахли только Катей, когда она уткнулась мне в плечо.

-- Миша...

Я закрыл глаза, обнимая ее за плечи. Все хорошо. Штамп зеленый. Я люблю тебя, как это страшно...

-- Миша, никогда не бросай меня больше. Ладно? Я так скучала... А почему ты не звонил вчера? Где ты был?

Где я был? В городке ненаписанных писем. В королевстве несказанных слов. Бил по морде предка своей любимой.

-- Почему ты молчишь, Миша? Миша! Я люблю тебя!

Катя осталась такой же, как раньше. Ну, может быть, что-то чуть-чуть изменилось. Невидимое для глаза, неощутимое для моего сверхобоняния. Что-то неуловимое, эфемерное... Один процент. Может быть, мы и любим как раз-то этот неуловимый процент, эту сотую долю, которую не в силах назвать? А может, никому не дано переделывать свою любовь...

-- Все хорошо, Катя, -- прошептал я. -- Хочу, чтоб ты стала счастливой. Все хорошо.

Кто-то смущенно кашлянул за моей спиной. Я повернулся и увидел вежливо улыбающегося официанта.

-- Простите, ваше имя -- Михаил Кобрин?

Я кивнул.

-- Вас вызывают по видеофону. Очень просят подойти.

Я крепко Сжал Катину ладошку. Ободряюще улыбнулся, прошел в маленькую стеклянную кабинку.

С экрана смотрел куда-то мимо меня Эдгар.

-- У Марии и Андрея Денисенко нет и никогда не было сына, --вялым, бесцветным голосом произнес он.

-- Я видел его. Говорил с ним,-- тупо ответил я.

-- И я видел. В записях темпорального зонда, который следил за тобой. Мальчик существовал только в прошлой реальности. В нынешней его нет. Искусственное оплодотворение материалом неизвестного донора десять лет назад не увенчалось успехом. Так сказано в медицинской карте, понимаешь?

-- Наше вмешательство затронуло эту женщину?

Эдгар кивнул. Сказал, почти переходя на крик: