Проект Re: Третий том - Emory Faded

Это что касается плюсов данного статуса.

Что же до минусов, то я перечислю так же два, на мой взгляд, основных: это, во-первых, отсутствие свободы, поскольку ты должен выполнять любой приказ своего «господина» — в число которых могут входить, как откровенно жестокие, так и полноценное требование терпеть изнасилование или отвечать на него лаской — тут будет зависеть от желания «господина»; а во-вторых, это то, что ты совсем не факт получишь свой статус «официального слуги рода» — даже, судя по словам Мияко, скорее больше шансов, что ты его не получишь, а значит второй плюс статуса «неофициального слуги» сходит на нет, оставляя за собой небольшой шанс сыграть свою роль.

И учитывая всё это, очевидно, что «игра не стоит свеч». Иначе говоря, обучение в таком месте и становление слугой на три года обучения — не стоят своего. И многие простолюдины, осознав это, отчислились по собственному желанию. Но, как я понимаю, сделали это те, кому было труднее остальных — либо ужасный «господин», либо слишком сложная программа по учёбе и особые экзамены.

Хотя, если вспомнить четырёх отчисленных из нашего класса, то это — девушка, ушедшая после первого дня; Акио Харада — парень, носящие очки, который в первый день попытался противится устоявшимся в школе негласным правила, за что и был избит; Намиё Итидзё — ныне бывший слуга Харуцугу Танэгасимы; и ещё одна девушка.

Если так посмотреть и вспомнить их характериситики, то у всех они были на вполне приемлемом уровне, зато вот с их «служением» были некоторые проблемы; к примеру — Акио Харада не хотел быть слугой, в итоге был прилюдно унижен и избит, и более никак себя не проявлял, полностью закрывшись ото всех, а после и вовсе отчислившись; Намие Итидзё — парень, который был слугой Харуцугу — тут даже говорить что-либо, наверное, не нужно — ему просто не повезло, вот и всё; ну а последняя девушка просто стала слугой парня и обладала вполне хорошими внешними показателями — классический случай, как сказала на это Мияко.

Если подвести итоги по нашему классу, а я сомневаюсь, что в других классах иначе, то явно такое количество отчисляющихся простолюдинов связано не со сложной школьной программой и успеваемостью, а из-за условий, которые образуют аристократы.

На удивление, вспоминая увиденное мной и Мияко на первом особом экзамене, я предполагал, что девушка, которая ныне «слуга» Кодзи Кавано, тоже отчислится, ввиду очевидного насилия над ней. И мне кажется, что именно так и должно было быть. За исключение только если она «понравилась» Кодзи и он не собирается отпускать её просто так, используя возможности своего рода и свой статус. Но до этого мне так-то нет никакого дела.

Да и в общем, лично у меня получился относительно неординарный случай, благодаря которому мне не приходится ломать голову над вопросом — нужно ли мне оставаться в этой школе, или нужно уходить и попытать счастье в другом месте.

В любом случае, ныне, на предстоящем втором особом экзамене, стоит учитывать изменившееся количество учеников в каждом классе и психическое состояние оставшихся. Это может сыграть ключевую роль.

Тем временем, наш класс уже дошёл до необходимого помещения, а на фоне начал раздаваться громкий шум от включившихся двигателей самолёта, который сейчас уже должен выезжать на взлётную полосу и готовится к полёту.

Комната же на вид была самой простой — прямоугольная форма, длиной метров в десять, шириной — метра в шесть-семь, а в высоту — метра три. Стены покрашенные в белый самой обычной краской. С боковой стороны идут открытые окна. По бокам комнаты стоят на вид довольно простые чёрные диваны, а в по середине — рядами стоят стулья.

На этом, в принципе, всё.

И пока я рассматривал всё это, я шёл за Мияко, которая уверенными шагами шла к одному из диванов, видимо не собираясь сидеть на стуле. Остальные же ученики, кто быстрее, а кто медленнее, но расходились по комнате, находя себе подходящие под них места, в которых они проведут ближайшие четыре часа.

Через некоторое время все заняли свои места и по открывшейся картине стала хорошо видна общая иерархия: члены самых влиятельных родов заняли диваны; менее влиятельных — стулья; а большинство простолюдинов стояло рядом со своим «господином», хотя были и те, кому разрешали взять стулья и сесть рядом с их диваном.

Даже такая, казалось бы, мелочь — это про статус. После этого стало понятно, почему Мияко сразу направилась к диванам.

Через некоторое время мы услышали, как взлетает самолёт, но все на это лишь зажимали уши и зевали, сидя в телефонах и наушниках. Интернет, кстати, появился и Мияко тоже вошла в число сидящих в телефоне. И я, за неимением адекватной альтернативы, тоже вошёл в это число следом.

Так прошло около трех с лишнем часов. После этого послышался звук летящего самолёта, который через некоторое время удачно приземлился. И ещё подождав некоторое время, во время которого самолёт прошёл диагностику, наша вторая группа наконец-то взошла на самолёт, и каждый ученик занял своё место, которое выбрал ещё пока мы находились в том помещении, в ангаре, — учитель примерно за час до прилёта самолёта прошёл по ученикам и вручал им бланки, в которых были указаны места, а ученикам лишь оставалась выбрать желанное.

И вот, мы уже заняли свои места в ожидании взлёта.

Кстати говоря, на моё удивление, боявшихся полётов оказалось куда больше, чем я ожидал, — примерно каждый сороковой ученик так или иначе проявлял страх по отношению к перелёту.

Прошло около двадцати минут, после того, как все заняли свои места, и учителя проверили отдельно каждого ученика, и только по их истечении самолёт наконец-то начал движение и уже через пару минут оторвался от земли и мне, сидящему у окна, отрылся прекрасный вид, от которого я не мог оторваться на протяжении всего полёта.

Так и прошёл мой первый полёт на самолёте.

Глава 4 — Описание второго особого экзамена

— Ну как тебе? — спросила Мияко, когда мы прибыли на остров и вышли из самолёта, оказавшись в одном из здешних ангаров.

Тем временем, наша вторая группа, состоящая из четырех классов, направлялась на выход из ангара, в сторону, где и будет выход с аэродрома, а после — где и будет здание, в котором мы и будем проживать.

— Что именно?

— В общем. Сама поездка, самолёт, полёт, ну и аэродром на той стороне