ИНЫЕ МИРЫ, ИНЫЕ ВРЕМЕНА. Сборник зарубежной фантастики - Айзек Азимов

Он смотрел на Боклера — на новенькую хрустящую форму серого цвета, по-детски гладкие щеки, и в одно мгновение с горечью представил себе Дыру Сигнуса, которую он, старик, никогда не увидит. Затем приказал мысленно: отставить жалость к самому себе. Впереди была важная часть разговора.

— Послушайте, — начал он резко, и Боклер удивленно моргнул. — Вы сменяете одного из старейших наших работников, одного из наших лучших людей. Его имя Билли Вьятт. Он… он долго с нами работал. — Командир снова замолчал, его пальцы перебирали корабельный журнал на столе. — В Академии вам много всего говорили, и все это очень важно. Но я хочу, чтоб вы поняли еще кое-что. Работа в Картографическом Подразделении довольно утомительна. Подолгу задерживаются немногие, но даже те, кто работает от души, в конце концов ломаются. Вы должны это знать. Так вот, я хочу, чтобы вы были деликатны с Билли Вьяттом, — он продержался дольше других. Теперь он уволен, да, потому что сломался. У него истощена нервная система, работать хорошо он не может. — Командир медленно поднялся и шагнул вперед, глядя Боклеру прямо в глаза. — Будете сменять Вьятта — обращайтесь с ним уважительно. Он побывал дальше и повидал больше, чем любой, кого вы когда-либо встретите. Поймите меня правильно, я не говорю о жалости, потому что — вы слыи. лте, мальчик? — рано или поздно это случится и с вами. Почему? Да просто потому, что этот проклятый космос слишком огромен. — Командир беспомощно развел руками. — Слишком огромен. В долгом полете все теряет смысл. И вы начинаете думать, что занимаетесь ерундой. Вот тогда мы вызовем вас и определим куданибудь в контору, иначе вы погубите людей и потеряете корабль. Ничего нельзя поделать, когда космос становится слишком большим. Вот что случилось с Вьяттом. Вот что произойдет с вами. Понятно?

Молодой человек неуверенно кивнул.

— А вот, — Командир повысил голос, — задание на сегодня. Принимайте корабль. Вьятт пойдет с вами — только в этот рейс, «объезжать» вас, как молодого пони. Прислушивайтесь к нему. В команде будет еще один, по имени Купер. Я вам советую: не упустите возможногги поучиться. Держите уши раскрытыми, а рот закрытым, кроме тех случаев, когда у вас будут возникать вопросы. Вот и все.

Боклер отдал честь и повернулся, намереваясь уйти.

— Увидите Вьятта, — добавил Командир, — скажите ему, что я не могу присутствовать при взлете. Слишком занят. Масса бумаг на подпись. Больше этих распроклятых бумаг, чем у шефа чирьев.

Молодой человек медлил.

— Помоги вам бог, — сказал Командир.

Вьятт заметил письмо, когда молодой человек был еще далеко. Вьятт замер, и ему показалось, что перед глазами на мгновение возник туман. Затем он увидел новенький зеленый ящик с приборами на спине этого парня и выражение его лица, пока тот поднимался по трапу, и у Вьятта перехватило дыхание. С минуту он стоял неподвижно. «Мне? — подумал Вьятт. — Неужели мне?» Боклер поднялся по ступенькам и сбросил ящик. Не очень-то приятно так начинать карьеру. Вьятт кивнул ему, но ничего не сказал. Он принял письмо, вскрыл и прочел. Вьятт был небольшого роста, полный, темноволосый и очень энергичный. На его лице не отразилось никаких чувств, пока он читал.

— Что ж, — произнес он, сложив письмо, — спасибо.

Наступила долгая пауза. Наконец Вьятт спросил: — А Командир сюда не собирается?

— Нет, сэр. Сказал, что занят. Просил передать всем наилучшие пожелания.

— Вот и славно, — сказал Вьятт.

После этого оба умолкли. Вьятт провел новичка в его каюту и пожелал удачи. Затем вернулся к себе и сел подумать.

Прослужив двадцать восемь лет в Каршграфическом Подразделении, он потерял способность удивляться. Ои сразу все понял, но нужно было какое-то время, чтобы осознать. «Ну-ну», — говорил он себе, но ничего не ощущал при этом. Рассеянно смахнув сигареты на пол, он подумал — почему? В письме не говорилось о причине.

Возможно, он не прошел физические испытания. Или подкачала психика. Любой из этих причин достаточно.

Ему сорок семь, а дело не из легких, но ведь он чувствует себя сильным и ловким и ничего не боится. Ему казалось, что он продержится еще долго, но, очевидно, он ошибался.

Если так, думал он, куда теперь?

Он сосредоточился на этой мысли не без интереса.

Ничего конкретного заранее он не присмотрел. В свое время он легко и естественно включился в дело, зная, чего хочет: путешествовать, слушать и смотреть. Когда он был молод, его привлекало приключение само но себе. Теперь — нечто иное. Он не мог бы выразить это словами, но ощущал, что именно ему нужно. Нужно смотреть, наблюдать и… понять.

Итак, все. Неважно, в чем конкретно причина, главное, что с Вьяттом кончено. Важно, что он возвращается домой — то есть, собственно, никуда…

Наступил вечер, но Вьятт еще сидел в своей каюте.

Наверное, у него нашлись силы разобраться — и он решил, что ничего не изменить. Если в космосе есть еще что-то, чего он пока не открыл, то похоже, ему это не нужно.

Он встал и направился. в кабину управления. Его ждал Купер. Купер — высокий, сухопарый и бородатый- имел сильный темперамент, большое сердце и малую способность к поглощению алкоголя. Купер сидел в кабине совершенно один, когда вошел Вьятт. Если не считать ярко-изумрудных сигнальных огоньков на пульте управления, кабина была погружена во тьму.

Купер лежал в пилотском кресле, откинувшись назад, его ноги упирались в пульт. Одна нога была разута, и Купер тихонько нажимал на кнопки огромным босым пальцем. Первое, что заметил Вьятт, когда вошел, была эта нога в зловеще мерцающем зеленом свете щитка.

Вьятт улыбнулся. По игре куперовской ноги и се пальцев, по положению Купера в кресле и по безвольно свисавшей руке было ясно, что Куп напился. В порту он обычно бывал пьян. Этот симпатичный худой мужчина мало заботился о том, как выглядит, а хорошие манеры у него и вовсе отсутствовали, что было свойственно многим членам Картографического Подразделения.

— Что скажешь, Билли? — буркнул Куп из глубины кресла.

Вьятт сел: — Ты где был?

— В порту. Повсюду в этом чертовом порту пил. Жарища!

— Что-нибудь принес с собой?

Куп безвольно махнул рукой в неопределенном направлении: — Поищи.

Бутылки грудой валялись возле двери. Вьятт взял одну и снова сел. Кабина была теплой, зеленой и тихой.

Купер и Вьятт провели вместе достаточно времени, чтобы молча сидеть рядом, и теперь они размышляли, глядя на зеленые блики. Вьятт сделал первый глоток и закрыл глаза. Купер не шевелился. Когда Вьятт уже решил, что приятель заснул, тот сказал вдруг: — Слышал я о перемещении.