Паранойя. Почему он? (СИ) - Раевская Полина Александровна "Lina Swon"

-Не ори, - поморщившись, осадил я её. На сегодня с меня истерик достаточно: её папаша исчерпал лимит.

-Хочу и буду орать! Не затыкай мне рот! – огрызнулась она, испытывая моё терпение.

-Я тебя тогда сейчас высажу возле леса и верещи там, сколько твоей душе угодно.

-О, ну конечно! Ты всегда проблемы решаешь где-то в лесах. Только сейчас, Долгов, время уже не то. И лучше бы тебе прислушаться к отцу, у него всё-таки образование и …

-Забавная штука: ты открываешь рот, а я слышу твоего папашу, - оборвав её, издевательски протянул я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не дать волю вспыхнувшей ярости. - По-моему, в твои годы пора бы уже генерировать собственные мысли, с высшим -то образованием.

-А по-моему…

-А по-твоему будет, когда научишься хотя бы ореховую смесь очищать, как следует! – рявкнул я, взбесившись.

Она хотела что-то ещё сказать, но я не собирался больше выслушивать эту херню, которой её нашпиговал папаша. Место бабы - в кровати, подо мной, а не в моих делах со своими советами.

-Всё, уймись! -отрезал я и швырнув ей на колени упаковку, велел водителю остановиться, после чего вышел из машины и сплюнув попавшийся банан, направился к остановившемуся позади «Крузаку», закидываясь по дороге орбитом, чтобы перебить тошнотворный вкус.

Навстречу тут же выскочили ребята из охраны, но мне хотелось побыть одному, поэтому я отправил их к Ларке. Сам же сел за руль и наконец, выдохнул с облегчением.

Конечно, будучи под градусом, отпускать водителя не стоило, но после жены и её родственников перспектива вписаться в столб казалась даже приятной.

Некоторое время я сидел и просто наслаждался тишиной. Мне редко выпадает такая возможность. Впрочем, я и сам не особый любитель одиночества, и всей этой интровертной мути, но иногда всё же возникает желание всё бросить и сбежать туда, где никто не будет доставать бесконечными просьбами и проблемами, где всегда рады и ждут.

К счастью, такое место у меня было, жаль только, что им не стал мой дом и ждала меня в нём не жена. Но, видимо, всё в жизни получить невозможно, как ни старайся.

Невесело усмехнувшись своим мыслям, я закурил и позвонил Зойке, чтобы предупредить, что скоро приеду. Когда в динамике раздался её низкий, хрипловатый со сна голос, стало как-то даже теплее, и раздражение медленно начало отпускать из своих цепких лапищ.

-Спишь? – зажав сигарету между зубами, выехал я на трассу.

-Вообще-то тебя жду, - зевнув, заверила она и со стоном потянулась, вызывая у меня улыбку.

-А ты как узнала, что приеду?

-Работа у меня такая – всё и про всех знать, про тебя в особенности.

Я хмыкнул, ибо это истинная правда. Зойка была моими ушами, глазами, правой рукой, душой и самым близким человеком. Она знала абсолютно всё и про всех, но в первую очередь, конечно же, про меня. Поэтому могла по голосу определить моё состояние и настроение.

-Устал? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла она.

-Как собака.

-Да ты мой хороший, - просюсюкала она. – Заездили родственнички?

-За*бали, причем коллективно, - рубанул я со смешком.

-Ну, ничего, как говорится, нас еб*т, а мы крепчаем, -посмеиваясь, утешила она и предугадывая желания, уточнила. - Коньячка или водочки?

-Яду мне, яду! – процитировал я. - И мяса побольше.

-Молодого и красивого или свиное сойдет? – провокационно уточнила она, вызывая у меня смех.

-Баранье готовь, сегодня день под грифом «Баран упёртый».

-Максимыч, вижу, совсем оборзел, на пенсию хочет, - в миг оскалилась сестра, стоило только дать понять, что братика задели. Она у меня такая: сожрёт и не поморщиться, если кто косо посмотрит в мою сторону. С такой сестрой сам черт не страшен. Впрочем, она сама была дьяволицей почище прочих. Вот кому я ни за что не рискнул бы перейти дорогу, и не я один: её боялись, как огня все, кто хоть немного понимал, что эта женщина из себя представляет. Зойка была моей точной копией только в женском обличии, что, пожалуй, во сто крат опасней, ибо мои качества, помноженные на женское коварство – это гремучая смесь, я бы сказал, смертельная. Спасибо, господи, что эта «смесь» мне безгранично предана! Не знаю, где бы я был, если бы не она. Верно говорят, что за каждым успешным мужиком стоит сильная женщина, в моём случае это сестра.

-Пора его уже отправлять, - согласился я. – Старый стал, хватку теряет да панику разводит с ничего.

-Ну-у, я бы не сказала, что с ничего, -протянула задумчиво Зоя.

-И ты туда же, - закатил я глаза. Похоже, у меня скоро начнется нервный тик от одного упоминания Можайского.

-А ты его выступления глянь. Там такая мощь…

-Я лучше сразу уточню, кто у него в спичрайтерах.

-Не спичрайтером единым, Серёжа, такой рейтинг нарабатывается.

-Ну, ещё бы, - хмыкнул я, имея в виду бюджет его предвыборной кампании, который уже превысил допустимые нормы раз в десять. Это, как раз, и было тем нарушением, за которое нашему генералу грозил импичмент. Но пока я, естественно, не торопился открывать своих карт, лишь пристально следил, чтобы люди, которым доподлинно известно о связи Можайского с Елисеевым и их «черной кассе» не начали исчезать.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍-Зря ты его всё-таки недооцениваешь, - ненавязчиво заметила сестра.

-А чего там оценивать? Типичный, тупоголовый вояка.

-Ну, знаешь… Про таких, как ты тоже говорят: «Типичный, тупоголовый новый русский».

-А я и есть такой. Девять классов образования да фазанка это подтверждают, – невозмутимо отозвался я.

-Ой, всё понятно, - отмахнулась сестра.

-Чего тебе понятно?

-Того, Сержик, что тебя действительно коллективно за*бали, раз ты уже в самоуничижение ударился, - ласково пояснила Зойка, вызывая у меня улыбку. – Ладно, хорош болтать, смотри на дорогу. Ждём тебя, будем размораживать.

Я кивнул и отключился. Путь до сестры был не близкий, но вид из окна стоил каждой потраченной на дорогу минуты. В своё время я тоже облизывался на этот участок, но Зойка попросила его уступить в честь рождения племянницы. Естественно, отказать я не смог, оторвал от сердца, но до сих пор жаба давит, хотя себе купил участок намного круче: на горе с видом на реку, но вот душа почему-то лежит именно к этому затерянному в сосновом лесу царству у небольшого озерца.

Вот и сейчас въехал на территорию Зойкиной вотчины, и закайфовал. Сосновый лес на закате просто сияет, излучая невероятное спокойствие. Изумительная красота, неописуемая. Чувство, будто в сказку попал, и вот-вот откуда-нибудь из-за куста выскочит какое-нибудь чудное создание. И создание выскочило…

Как только я припарковался у дома и вышел из машины, на меня тут же налетела туша под сто килограмм и с рыком радости повалив на подъездную дорожку, принялась облизывать, вызывая искреннюю радость.

-Жора, угомонись, - отбивался я, хохоча и пытаясь встать. Но если Жора радовался, то ему было пофиг на любые уговоры.

-Вот сучёныш! Столько месяцев его кормлю, а он хоть бы раз меня так встречал, – раздался голос зятя, я довольно улыбнулся и обнял своего любимца, приходя в себя после столь неожиданного нападения. Жора тоже потихонечку успокоился и довольно заурчал, позволяя мне, наконец, подняться.

-Лев – это тебе не шкура продажная, Жека, - отряхнувшись, протянул я зятю руку для приветствия.

-А пума разве лев? – с сомнением взглянула на Жору подошедшая Зойка. Я обнял сестру и поцеловал.

-Здорово, мать, а кто? – насмешливо уточнил Шутерман.

-Ну, не знаю, котик, наверное, - протянула она, вызывая у нас с Женькой хохот.

«Котик» меж тем начал носиться по территории, окончательно ошалев от радости. Мы с улыбкой наблюдали за ним, завороженные красотой и грацией горного льва.

Это чудо природы мне подогнали два года назад на день рождение - выпендрился один дурень, но меня впечатлило, хотя поначалу я не знал, что с этим презентом делать. Ларка требовала, чтобы отправил его в зоопарк, кричала об опасности и непредсказуемости дикого зверя, и в общем-то была права, но я смотрел в огромные, голубые глаза маленького львёнка, и понимал, что не смогу обречь его на существование в клетке. И ничуть не жалею о своём решении.