Личные игрушки демона - Ольга Горовая

И, проигнорировав ее рык, он прыжком преодолел оставшееся расстояние, едва не распластав Кэт по стене.

Она не знала, чем был тот звук, который вырвался из ее горла — криком муки, которая раздавила ее тело? Рыком возмущения и ярости из-за наглости врага? Или же стоном наркомана, которому наконец-то дали дозу, о которой он так долго мечтал…?

Она вцепилась в него, ощущая, как когти Ника в свою очередь вонзаются в ее плоть. Его хвост захлестнулся на ней, как самая крепкая цепь, прижимая, приковывая Кэт к телу этого зарвавшегося демона.

А его губы… «о, да, ад! Да!», впились в ее рот.

Алчно, дико, грубо.

Раздавливая.

Выпивая и боль, и нужду.

Тело Кэт взрывалось.

Она могла бы поклясться, что умирала.

И в то же время — оживала от каждого принуждающего проникновения его языка, который покорял ее рот, врываясь внутрь, несмотря на сопротивление Катерины.

Она попыталась бороться с собой. С ним. С сумасшедшей болью.

Собрав все свои силы, Кэт толкнула Ника.

Но он, грозно зарычав, укусил ее. И заурчал, слизывая выступившую черную кровь.

Искус оказался слишком сильным.

Катерина вцепилась в него. Ее пальцы заскользили по коже, ощущая сходящие рубцы, оставленные ею. Ее хвост обвился вокруг его ноги, поглаживая, дразня касанием внутренние стороны мощных бедер. Заставляла Ника вжимать ее в стену и плавилась, когда он зарычал от этого ощущения.

Но в один момент все кончилось.

Он резко отстранился, одним прыжком разделив их все теми же четырьмя шагами.

Оглушено моргая, Кэт поняла, что сползает по стене, от внезапно схлынувшего напряжения и боли.

В ее теле остался только огонь, нужда, распаленная этим проклятым демоном!

И только то, что сам Ник дышал, заглатывая воздух раскрытым ртом, а в его глазах вращалась воронка безумия — несколько облегчало эту сосущую сладкую боль внизу живота.

— Наше время кончилось, крошка, — насмешливо проурчал Ник, стараясь, видимо, вернуть себе невозмутимый вид. — Продолжим после, с любого момента сегодняшнего вечера, — он усмехнулся. Но Кэт только хмыкнула, оскалившись, когда увидела, что его когти порвали ладонь мужчины, показавшись с тыльной стороны кулака.

Самоконтроль — страшная сила, видимо.

Сама Кэт предпочитала идти у желаний на поводу.

Но в этот раз — лучше последовать примеру Николаоса. Не стоило злить Зепара.

— Ммм, посмотрим, Ник, — протянула она, возвращая себе свой скучающий и ленный тон. — Если мне будет нужно развлечение…, - она пригладила волосы ладонью и провела пальцами по щекам.

— Будет, крошка, уж поверь мне, будет, — рыкнул Ник, с жадностью в глазах наблюдая, как она слизнула языком последнюю каплю крови с своей истерзанной губы, которую он оставил.

И, не дав ей ничего добавить, он растворился, оставив после себя небольшой вихрь.

Заглотнув воздух, пропитанный человеческим страхом, запахом крови и жаждой секса, который наверняка оставили они, Кэт последовала примеру Николаоса.

Послав напоследок все еще сердитому бармену воздушный поцелуй, она поспешила явиться в имение Зепара в Аду.

Глава 3

«Жизнь — паскудная штука».

К такой мысли, в конце концов, приходила каждая из его игрушек.

Наверное потому Зепару с такой легкостью удавалось уговорить их на последний логичный поступок, следующий из подобного вывода.

Демон видел тысячи смертей. Он сам провоцировал большую часть виденного.

И, в то же время, если хоть кто-то из этих людишек или других демонов вздумал бы спросить Высшего демона «что же такое жизнь?» — Зепар, вероятно, не нашелся бы с ответом.

Он не знал, отчего именно сейчас задумался над этим вопросом. Было ли в этом повинно то, что забава с Ником и Кэт наконец-то подошла к точке накала? Возможно. Вот только новизна этих игрушек давно притупилась и демон утратил свой интерес.

Зато, получил в услужение двух сильных низших, чего не ждал. И потому, вероятно, немного отпустил вожжи, позволяя им переступить границы забавы. Но это не значило, что он собирался забросить их.

Единственное, чем отличался Зепара от подобных себе, это тем, что всегда доводил игу до конца. Даже когда интерес к ней притуплялся. И сейчас он не собирался отказываться от продолжения развлечения. Вот только исход его будет более выгодным для самого Зепара.

Демон не хотел терять такую силу в своей свите.

Однако, похоже, пришло время заняться поиском нового развлечения. Слишком долго он не находил подходящего материала, да и не задумывался над этим.

Глаза Зепара с безразличием скользили по высоким стенам, острыми арками переходящих в потолок. Лепнину, которая воплощала в себе человеческое представление о буднях демонов, сейчас скрывала тьма. У Зепара не было настроения для яркого света. Он погрузил все свое имение в сумрак со скудными багровыми отсветами освещения, которое в полной мере подчеркивало демоническую сущность хозяина и всех, кто находился здесь в услужении.

Огромный зал его имения мог бы вместить в себя больше тысячи существ одновременно. Но сейчас он практически пустовал. Только несколько низших истязали в дальнем углу какого-то человека, которому не повезло попасться им на пути. Да еще пара обнаженных демониц, в надежде привлечь внимание своего хозяина, то ли откровенно танцевали, то ли открыто предавались страсти в объятиях друг друга, и их страстные стоны и вздохи переплетались с истошными воплями мучимого человека.

Зепара не интересовала ни первая компания, ни вторая.

Собственно, даже те, кто сейчас должны были появиться перед ним по приказу самого Зепара — уже не забавляли его, как осознал Высший, а жаль.

Зепар откинулся в высоком кресле, закинув ногу на ногу в своей любимой позе, и медленно покачивал носком туфля, невидящим взором рассматривая выщербленные вечными столкновениями демонов, базальтовые плиты пола.

В последнее время он находил некоторое удовольствие в том, чтобы одеваться согласно современным течениям в человеческой моде. Классической моде. Это несколько встряхивало его — попытка понять, что именно определяет предпочтения людей в различные временные эпохи.

Зепара всегда интересовал извилистый путь логики человеческого разума. Ему доставляло удовольствие находить сильные, целеустремленные личности и… ломать их, раз за разом заставляя преступать все свои принципы и убеждения. А для того, чтобы понять человека, приходилось в полном смысле «проникать под его шкуру», изучая прихоти и способы сосуществования людей с миром, в котором они жили.

У каждого свой способ жить в вечности. Зепар выбрал такой.