Конец Подземного города (с иллюстрациями) - Яков Кальницкий

Во время испытаний «Светолета» надо будет самым внимательным образом осмотреть эту часть Ледовитого океана.

…В Москве Льва ждали сотни дел. Много времени отнимало окончательное снаряжение «Светолета». После первых испытаний пришлось внести некоторые усовершенствования, переконструировать отдельные приборы…

К середине июля техническая сторона экспедиции была обеспечена. Тем досаднее были проволочки организационного порядка. Минуло десять дней со времени возвращения Солнцева из Мурманска, а вопрос о посылке «Светолета» в Арктику все еще не был решен. В содействии молодому ученому не отказывали, но никто не понимал его торопливости.

Однажды вечером в кабинете раздался резкий телефонный звонок. Трубку взял Рыбников:

— Алло! Да… А вам кого? Ага… А кто спрашивает?

И вдруг трубка в руке Рыбникова вздрогнула.

— Из секретариата? Понимаю…

Жестом он позвал Солнцева.

— Я у телефона, — сказал Солнцев. — Слушаю вас… Понимаю… Утром переговорю… Я тоже думаю, что теперь поймут… Спасибо, спасибо вам, дорогой товарищ… Очень благодарен…

Лев положил трубку; одним прыжком очутился подле Нади, подхватил ее на руки, завертел, закружил:

— Ура! Летим! Все в порядке! Ура!

На следующее утро в главке, где так долго не могли решить вопрос о полете, его встретили с распростертыми объятиями. Начальник усадил его в кресло, сам сел напротив.

— Ваш вопрос решен положительно. Если и были задержки, то не сетуйте на нас: «Светолет» — дело новое, а мы хотим иметь полную уверенность в успехе. Мы тщательно изучили возможности вашей машины… и можете действовать… Представителем Высшего технического совета на борту «Светолета» будет профессор Никита Галактионович Иринин. Не возражаете? Насчет состава экспедиции… Разрешите, я назову кандидатов, которые, на мой взгляд, не вызовут возражений и с вашей стороны. Первый ваш помощник и ассистент Надежда Алексеевна Солнцева… Правильно?

— Да, она будет вторым водителем и метеорологом.

— Затем Гарри Гульд, за которого вы так ходатайствовали. Кстати, он принят в советское гражданство… Устин Петрович Рыбников, моряк, очень хорошо знающий Арктику. Я не ошибся? Вот видите, расхождений нет…..

В дверь постучали. Вошел молодой человек с умным, слегка усталым лицом. Это был секретарь министра.

— Я пришел за вами, — сказал молодой человек. — Министр ждет…

Через минуту он ввел Солнцева в кабинет. Министр окинул Льва быстрым взглядом из-под пенсне и пригласил сесть.

— Я жалею, что не мог раньше заняться вашим делом, — сказал он. — Я был в отъезде. Несколько слов вместо инструкции. — Он придвинул Льву портсигар. — Запомните! Вы — начальник научной, — он подчеркнул это слово, — экспедиции по испытанию «Светолета» в арктических условиях. Испытания будете производить в нашем и соседнем секторах Арктики. Разрешение от соответствующего правительства получено. Но ни на секунду не забывайте о том, что в соседнем секторе Арктики расположена крупная военно-морская база Монии. Поэтому каждое ваше движение станет объектом скрупулезного, скорее всего враждебного наблюдения. Остерегайтесь провокации! Не давайте пищи клеветникам. Если им нужна муха, чтобы сделать слона, то не давайте им этой мухи! И если на вашем пути действительно встретится остров, о котором рассказывал Гарри Гульд, не забудьте, что представители Советского Союза не вмешиваются во внутренние дела других держав, как бы малы эти державы ни были. Ясно? — Министр улыбнулся. — Но приземлиться на этом острове, если он действительно не отмечен на картах, вам разрешается. На это есть санкция того же правительства. Оно даже просило дать ему возможно более полные сведения обо всех островах, которые могут быть открыты вами в его секторе Арктики… Ну, счастливого пути!

SOS! SOS! SOS!

Солнце не покидает небес. Оно превратило дикий холодный край в сказочную страну света и красок. В небе плывут пылающие корабли, а внизу сверкают колонны причудливых дворцов, замков.

Таково лето в Арктике.

Тучами проносятся стаи птиц. В полыньях ныряют тюлени. Они фыркают, отплевываются — и снова ныряют. А из-под тороса поднялась старая медведица, отряхнулась, облизала медвежонка и тронулась к ближней полынье. Медвежонок трусит позади. Уже слышно, как плещутся и сопят тюлени. Мать-медведица ползет на брюхе, толкая перед собой осколок льдины, чтобы скрыть черный треугольник — два глаза и блестящий нос. Вдруг медведица оставляет осколок, поднимается на задние лапы, передними защищает глаза от солнца и, изумленная, смотрит вперед. Такого огромного моржа она никогда не видела! Гигант ломится сквозь лед, раздвигает ледяные поля, и медведица чувствует, что лед колеблется и гудит под нею. Ее охватывает страх. Она уже не думает об охоте, пятится к медвежонку, торопливо уводит его за торосы и оттуда, вздрагивая и растерянно облизываясь, следит за движениями, чудовища.

А с палубы «Днепра» увидели медведицу с медвежонком. Павел Игнатьевич Проценко, выплескивая за борт остатки вчерашнего супа, заметил, будто один из торосов встал на дыбы. Кок сообразил, что перед ним медведь, и бросился к Вале Стах:

— Товарищ суперкарга! Попросите вахтенного начальника остановить судно! Тонна мяса гуляет, да какого!

Валю окружила нетерпеливая молодежь, вооруженная винтовками, дробовиками. Все требовали, чтобы Валя доложила начальству о медведе и испросила разрешения на охоту.

Вахтенный помощник Вася Богатырев, заметив с мостика непорядок на палубе, крикнул:

— Эй, там, на шканцах! По какому поводу митинг?

— Медведь! Медведь! — закричали в ответ.

Богатырев посмотрел в бинокль и увидел медвежью морду, выглядывавшую из-за тороса.

— Ну, что ж… В двадцать минут уложитесь? Ждать никого не будем!

Он повернул рукоять машинного телеграфа на «стоп», и «Днепр» замер среди льдов. За кормой, где еще пенилась вода, ныряли и сталкивались только что отколотые льдины.

Раньше чем опустили штормтрап, нетерпеливые охотники спустились по канатам и были уже на льду.

Перед медведицей появилась толпа разгоряченных людей. Она впервые видела двуногих, не знала их повадок, но почувствовала, что встреча с ними не сулит ничего хорошего. Она шлепком толкнула медвежонка и пустилась с ним наутек. Ледяной простор огласился бешеным треском. Никогда не слышала медведица, чтобы столько льдин сталкивалось одновременно. Но когда что-то вдруг больно обожгло ей бок, она поняла, что это не льдины сталкиваются, а происходит нечто страшное, угрожающее ее жизни. И тут инстинкт матери был побежден безотчетным ужасом. Медвежонок беспомощно бросался из стороны в сторону, но нигде не мог найти свою мать: она исчезла между торосами…