Красная машина.Юниор.–3 - Павел Барчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да не скромничай. — Сергей Николаевич усмехнулся. — Чего это ты такой стеснительный стал. Только что на льду удержу не знал. Прямо по краешку ходил. Столько раз мог нарваться на штрафную. Думал, вот-вот прилетит вам.
Я прошёл ближе и замер, не зная, как себя вести. Сесть мне не предлагают. Стоять истуканом — тоже не ахтец. Как дурак, ей богу.
Однако оба тренера продолжали смотреть на меня молча. Может, психологическая фишка, не знаю. Сергей Николаевич вообще улыбался, чем волновал еще сильнее. Просто я его в таком состоянии точно никогда не видел. И Славик не видел. Это однозначно. Тренер «Бурана» всегда выглядел серьёзным. Суровым даже. А тут — какой-то загадочный весельчак. Может, у него тоже нервное. Например, он, как дурак в Москву приперся из-за меня, а его послали со всеми этими последними шансами.
— Ну, что…– Заговорил, наконец, Степан Аркадьевич. — Честно сказать, был настроен решительно на твой счет. Даже слышать фамилию не хотел. Знаешь, почему?
Я молча покачал головой. Сейчас умничать точно не время. Пусть выскажется он. Мне лучше придержать свое ценное мнение.
— Потому что, Белов, ты бросил команду. Молча. Просто развернулся и уехал домой. Сбежал, никого не предупредив, никому не сообщив. Разве это дело?
Степан Аркадьевич уставился на меня, ожидая ответа. Ну, тут уже не отмолчишься.
— Нет, тренер. Не дело. Вы же знаете, там ситуация…Решил, смысла нет доказывать что-то, все равно меня уже в преступники записали.
— И что? — Он вопросительно поднял брови. — Разве я выгнал тебя из состава? Разве я сказал тебе, все, можешь быть свободен? Ты слышал от меня что-то такое?
— Нет. — Я снова покачал отрицательно головой.
— Так какие могут быть тогда оправдания? Никаких! Запомни, наконец, Белов. Ты — член команды. И ответственность несёшь не столько передо мной. Перед ними.
Я внимательно слушал тренера. Не перебивал. Пока, правда, ни черта не мог понять, к чему идет разговор. Ну, хоть не ругает, и на том спасибо. Все, что говорит, исключительно по делу.
— Значит, так…– Степан Аркадьевич слез со стола, обошел его и устроился там, где положено. В своём кресле. — В команде остаешься. Много хвалить не буду за сегодняшнюю игру. Пока не ясно ничего. Была это одноразовая акция или действительно в твоей башке что-то наконец щёлкнуло. Посмотрим. Теперь о той ситуации… Рассказывай.
Я растерянно посмотрел на Сергея Николаевича. Данный момент мы подробно не обсуждали. Просто мне казалось, что выносить всю грязь — это вроде как ныть и жаловаться на плохих друзей. Вернее, на одного друга. И, что еще хуже, на девчонку, которая меня, как лоха, кинула.
— Славик…– Сергей Николаевич мой взгляд понял правильно. — Сейчас не до ваших пацанячьих правил. Ты, наверное, сомневаешься, как будешь выглядеть, если расскажешь тренеру правду. Это очевидно. Сами были молодыми. Знаем. Но…ситуация не та. И в данном случае ты не поступаешь по отношению к Симонову плохо. Расскажи Степану Аркадьевичу все, что знаешь. И все, как было. Не забывай, у нас еще директор школы имеется. Девочка, которой принадлежат эти часы. Ее родители. Да и не только ее…
— Это точно…– Степан Аркадьевич поморщился. — Тут Леонид Владимирович немного перегнул палку. Растрезвонил на всю Ивановскую. Многие родители уже в курсе. Надо было сначала все-таки разобраться, а он побежал докладывать.
В общем, у меня выбора особо не было. Пришлось реально рассказывать Степану Аркадьевичу все с самого начала. И про Симонова, и про Ленку, и даже про отца. Правда, темы с батей коснулся вскользь. Мол, прилетала уже просто ситуация, когда мне пытались помешать. Но все равно у них не вышло. Тренер хотел полностью разобраться в ситуации, а соответственно пришлось говорить обо всем.
— Ясно…– Он нахмурился и потер лоб. — Собственного говоря, задача простая, на самом деле. Я поговорю с директором школы. Решим, как лучше вырулить все обстоятельства. Разобраться, опять же, нужно. То есть, ты однозначно утверждаешь, что часы не брал. Верно?
— Да. — Я поднял взгляд и без малейших сомнений посмотрел Степану Аркадьевичу прямо в глаза.
— Ну, хорошо…– Он удовлетворённо кивнул. — Давай, значит поступим следующим образом. Сегодня переночуете…
Тренер перевел взгляд на Сергея Николаевича. Информация, видимо, в большей мере предназначалась ему.
— У Леонида переночуете. Мы ему сейчас позвоним. А завтра…Завтра утром буду ждать вас в интернате. Там и решим все на месте. Договорились?
— Конечно. — Сергей Николаевич поднялся со стула, а потом протянул руку тренеру ЦСКА. — Спасибо, Степан. От души. Честно сказать, не был ни в чем уверен. И понять тебя, конечно, можно. Рад, что все сложилось хорошо.
— Да не за что. Поглядим, как оно дальше будет. Сейчас, Лёню наберу. Белов, иди пока в коридор. Подожди там. Степан Аркадьевич потянулся к пузатому телефонному аппарату, стоявшему на столе. Когда я вышел из тренерской, он как раз начал набирать номер. При каждом повороте диска, раздавался неприятный скрпичуй звук.
— Бать, — Я сразу кинулся к отцу. — Все хорошо. Наверное. Сегодня переночуем у друга Сергея Николаевича. Завтра поедем в интернат… Будем решать. Но тренер, вроде, на нашей стороне.
Я осекся, потому что заметил, отец меня не слушает. Он вообще смотрел куда-то поверх моей головы. Выражение лица у бати было — натуральный айсберг. Тот самый, о который разбился «Титаник».
Обернувшись, проследил за его взглядом. И сам завис. Буквально в нескольких метрах от нас стояла Ленка. Стояла и смотрела на меня своими зелёными глазищами.
Глава 4
— Вот черт… Как не вовремя…Сговорились они, что ли…– Фраза вырвалась у меня чисто машинально, на автомате. От неожиданности, наверное.
Хотя, почему, наверное, если так и есть. Просто действительно слегка офигел, увидев девчонку именно сейчас. Даже волнение появилось. Это, кстати, было не менее неожиданно. Тем более, до этой секунды не думал о Ленке вообще. Как-то все начало забываться. Видимо, правда говорят, человеческая натура такая, приятное помним долго, а если плохое — то сразу стараемся забыть.
Честно говоря, я никак не был готов к нашей встрече именно сейчас. Впрочем, при хорошем раскладе, лучше бы вообще никогда. К тому же, внутри все кипело после игры. Азарт, который испытываешь на льду — мощная штука. Даже физическая усталость воспринимается иначе. Она приятная. Если в итоге, конечно,
