Русалочка. Пропавшая принцесса - Джей Эль

проживала свою жизнь в мечтах. Только книги позволяли ей побывать в море снаружи дворцовых стен.

Каждый раз, когда Ариэль удавалось сбежать, она приносила домой что-нибудь памятное. Но ничто возле замка отца не было так чудесно, как королевство, которое скоро станет её. Его красота была не сравнима с дворцом, где принцесса провела детство. Дорога к мемориалу представляла из себя лабиринт из скоплений рифов и туннелей – настоящая мечта. Глаза Ариэль сверкали, когда она рассматривала бирюзовую воду, растения всех возможных цветов радуги, башни из водорослей, стремящиеся к поверхности. Такое короткое путешествие показалось ей незабываемой экспедицией.

Сёстры встретили так много морских обитателей, что сбились со счёта. Раки, несколько русалок, розовый осьминог и очень много рыб всех цветов и размеров. Каждая из них махала хвостом, приветствуя принцесс. Ариэль тоже помахала нескольким рыбам, и те ответили зубастыми улыбками. Она подтолкнула Жемчужнию, чтобы та тоже поприветствовала подданных, но это не вызвало у неё никакого энтузиазма. В какой-то момент Ариэль с таким вниманием наблюдала за проплывающей мимо морской черепахой с оранжево-розовым панцирем, что чуть не врезалась в статую.

– Знаешь, – заговорила Карина, когда они проплывали мимо груды мусора, – как станешь защитницей, проследи, чтобы этого здесь не было. Избавься от него как-нибудь. В мусоре с поверхности полно токсинов.

Ариэль подняла глаза на сестру и увидела за её спиной, как солнце переливается сквозь толщу воды. Ей всегда было интересно, как выглядит свет за пределами моря. Это словно ещё один мир, полный интересных уголков, которые можно исследовать. Неужели там и правда всё отравлено? Карина всегда преувеличивала.

– В Севрюге я поручила нескольким монстрам собирать мусор, – продолжила Карина. – Они должны быть мне благодарны. Многие вообще не хотят иметь с ними дела.

Со своими нуждами монстры обращались к резиденту, который передавал всё Усенгу, а тот, в свою очередь, говорил с королём Тритоном. Или же защитница могла решить их проблемы сама.

Ариэль никогда не понимала, почему отношения с монстрами вызывали такие сложности. Договор между ними и русалками был заключён задолго до её рождения. «Как же там говорилось? Русалка и чудовище, совместно управляющие каждым из семи морей... или всё же единовременно? Нет, не так». Ариэль никак не могла вспомнить точную формулировку, хотя она и провела много времени за изучением истории. Однако смысл соглашения и так был понятен. Монстрам запрещалось покидать свои королевства, а также вступать в брак с русалками. Ещё назначенные защитница или резидент не могли отказаться от титула по какой бы то ни было причине. Ариэль это не нравилось, но точно сказать почему, она не могла. Наверное, такой уж был у неё характер – она терпеть не могла запреты.

Ариэль и её сёстры остановились перед воротами с табличкой, старой и покрытой водорослями.

– Я думаю, это и есть мемориал, – сказала Ариэль.

Сёстры притихли, готовясь к тому, что они сейчас увидят. Ариэль толкнула скрипучую створку и сразу замерла. Она почувствовала, как в животе завязывается узел. Ариэль была здесь всего раз совсем ребёнком и почти ничего не запомнила об этом событии. После она каждый год просила отца вернуться сюда, но тот всегда находил предлог остаться в замке.

– Что ж, – Ариэль с трудом подбирала слова. – Кто пойдёт первым?

– Это была твоя идея, – огрызнулась Каспия.

Ариэль вздохнула, но, к её облегчению, Жемчужния поплыла вперёд, и её хвост стремительно скрылся за воротами. Статуя русалки находилась в самом центре рифа. Вокруг неё резвились маленькие рыбки. Каменные волосы волнами обрамляли лицо статуи. Её руки были сложены, а широкий хвост был высечен прямо в пьедестале.

Кругом не было никого, кроме Ариэль и её сестёр. В океане редко найдёшь тихий уголок, но в этот момент она не слышала ничего, кроме стука своего сердца.

– Совсем как она.

Мала подплыла ближе к статуе и коснулась её лица так, словно она была живой. Индира с Каспией и Карина всё ещё косо поглядывали друг на друга, но и их взгляды становились мягче.

– Я помню, как-то раз мы с мамой уплыли к поверхности смотреть на солнце, и нас так долго не было, что отец послал специальный отряд на наши поиски, – продолжила Мала с грустной улыбкой. Она потирала запястья. Так русалки делают в минуты самой глубокой скорби.

Ариэль хотела подплыть к ней, обнять и утешить, но она всё ещё не могла пошевелиться, не понимая почему. Что-то такое, для чего она не могла подобрать слов, приковало её к месту. Она покачнулась и облокотилась на изгородь.

– Накануне церемонии, когда меня сделали защитницей, – говорила Мала, – мама сказала, что я должна быть как солнце. Освещать всё своё королевство, даже самые тёмные уголки. В то время я не особо понимала, в чём состоит роль защитницы. Отец всегда говорил, что это почётный титул. Но прошло время, мама умерла, и всё стало куда сложнее. И всё же чем больше времени я провожу в Чейне, тем больше я понимаю, сколько хорошего могу принести в жизни моих подданных. С годами для меня стало ясно, что мама имела в виду.

Сердце Ариэль наполнилось теплом при мысли, что мама была на церемонии у её сестры. Это звучало так... по-семейному. К горлу подкатил ком.

– Раньше было сложнее, помните? – спросила Карина, подплывая к Мале. – Отец так переживал.

– О да! После моей церемонии я постоянно навещала вас и отца, а потом... – Жемчужния замолкла, голос её дрогнул. Это было совсем на неё не похоже. – Что ж, столько воды утекло.

Карина и Мала подплыли к Жемчужнии и взяли её под руки. Все трое с трепетом смотрели на статую, прижимаясь друг к другу, будто близость придавала сил. Им было тяжело думать о прошлом. Ариэль открыла рот, чтобы что-то сказать, но, так и не найдя слов, решила не нарушать молчание.

Карина задумчиво смотрела куда-то вдаль.

– Можем сплавать к тому крутому склону неподалеку.

– Берег Зари, да? – уточнила Мала.

– Да-да, – одновременно закивали Жемчужния и Карина.

– То самое место, – сказала Мала. – Я помню. Тени от острых скал., обросших кораллами. Мы приходили туда смотреть рассветы и закаты. Мама так это любила.

Ариэль, невольно прикоснувшись к браслету, пыталась представить эту картину и вспомнить, была ли она когда-нибудь в том месте.

– Она когда-нибудь брала меня с собой? – спросила Ариэль.

– Да,