Иллюзия прихоти - ЮЭл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Старик, ну прости. — опустившись рядом, взяла за локоть и положила голову ему на плечо. — Не знаю сама, почему ослушалась.
— Там живность неприрученная. А ежели съест?
— Живность? В лес возвращаются животные?
Неужели нимфа, так поработала, что уже и живые существа находят дорогу? Если бы я могла ей помочь. Если б только…
— Дикие они. — он тяжело вздохнул.
— Но нимфа…
— Да говорю же, — перебил меня О, — нет в этом лесу нимфы, и не было отродясь.
— Но лес…
— Да что с тобой говорить. Заладила “Нимфа, да нимфа”.
Он встал, отказавшись от моей помощи, посмотрел на меня и вынес вердикт.
— Иди переодевайся. Я тебе там, эта… платье купил.
— Какое — такое платье? — удивилась я.
— Красивое. Не гоже, к правящей семье, в твоих лохмотьях идти.
Глава тринадцатая — Тайны прошлого
— Старик, плохая это идея.
— Чего ж плохая?
Мы подпрыгнули в телеге, которая, уже полдня как, везет нас, по избитым дорогам, в столицу.
— Потому что плохая.
— Кали, у тебя очень плохие коммуникативные навыки. Тебе говорили?
— Плохие коммуникативные навыки. — передразнила я, сложила руки на груди и скуксившись, уставилась на вереницу домов.
Они мельчали беспрерывным потоком, то справа, то слева, и вносили хоть какие-то краски в серую дорожную путь.
Еще утром, меня волновало лишь то, что в лесу обитает что — то, способное вырубить дриаду одним движением, а сейчас, я думаю, что говорить королю Леодору и королеве Еве.
Я восхищалась ими, той любовью, положила конец тирании Сиринги и позволила народу жить спокойно. Да, я так не жила, но у меня и ситуация не простая. Да и, привыкшей вести одиночную жизнь тяжело ужиться среди толпы. Так было всегда.
— Говори!
Я подняла голову и наткнулась на проницательный зеленый взгляд. Он часто так делал. Пока мысли затягивали в плен воспоминания, старик следил за моими жестами, а затем вел длительные поучительные беседы, или заставлял рассказывать о таких вещах, которых я не говорила никому.
Например, о том, как мать била розгами, когда видела в моих глазах жалость. “Эта слабость. Дриада, не может быть слабой” — говорила она. Или о том, как Сирена, привязывала меня лианами к дереву, и заставляла выбираться, зная, что единственный посильный мне способ, это вытягивание магия. Подчистую. Она заставляла убивать растения, только чтобы доказать свое превосходство.
Вот и сейчас, я готова ВСЕ ему рассказать.
— Я не хочу оправдываться.
— А ты сделала что-то, за что придется оправдываться?
Сделала, я сделала. Голова опустилась к груди, и я тяжело вздохнула, прежде чем начать.
— Моя мать была правой рукой королевы, ее личная охрана. Если бы она и Сиринга знали, что такое любовь, думаю, их можно было назвать подругами. В тот день, когда дерево поглотило королеву, признавая силу в другой, моя мать была там. Она и еще несколько приближенных лиц, сбежали, как только поняли, что проиграли десятилетиями планируемую войну.
— Ты была с ними?
Я подняла глаза, чтобы увидеть в них осуждение. Но его не было. О начищал свою трость, льняной тряпицей, что всегда носил с собой. Он часто, на закате, садился у дерева, и выполнял эту процедуру, ожидая, пока небо осветит последний луч. Лишь после этого, мы могли поужинать.
Привычка, ставшая такой привычной, меньше чем за месяц, что я пользуюсь их гостеприимством. Стоит уже и честь знать, наверное. От одной мысли, что покину старика и малыша — Левака, на глаза навернулись слезы. Я быстро опустила голову, чтобы скрыть их. “Слезы — это слабость”. И когда только ее голос перестанет звучать в голове.
— Нет. — тихо ответила я. — в то время, моим домом, были казематы ее Величества.
— Бунтарка, значит. Что натворила?
Красное яблоко, натертое, все тем же льняным платком, переливалось в лучах заходящего солнца. В ту ночь же, в еде отсвечивало пламя костра, вокруг которого собрались приближенные Сиринги. Я слышала их разговор, в котором обсуждался план захвата драконов и дальнейшее их использование. Уничтожение невинных людей, ради собственной прихоти и какой-то забытой всеми легенды. Я тяжело вздохнула прежде, чем ответить.
— Я стала случайным свидетелем их плана по захвату королевства. И попыталась остановить гонца с резной шкатулкой для принцессы.
— Ааа, знаменитая шкатулка, на красном бархате которой покоилась сухая ветка.
— Ты знаешь?
— А я что, недостаточно стар для того, чтобы собирать слухи?
Мои губы дрогнули в улыбке. Я не хочу покидать его. Не хочу покидать Левака. Не хочу уходить из леса.
— Все это хорошо. Предыстория ты рассказала, когда начнется то, что заставит оправдываться?
Еще один тяжелый вздох.
— В тот день, мать с приспешниками, спешно, покинула столицу. Они вернулись в лес, забрали свои вещи, оружие, припасы, и сбежали. На прощанье, мне оставили это.
Я приспустила левый угол платья, наполовину оголяя грудь. Там красовался огромный рваный шрам. Дерево в руках старика хрустнуло. На душе стало тепло. Эгоистично, конечно. Я же знаю, что мой рассказ не оставляет его равнодушным. Но как же приятно, когда, хоть кому-то, в этом мире, не безразлична твоя боль.
— Я выжила, потому что смогла выбраться на поверхность. Ну, а там… — Что говорить, я пиявка, что высасывает жизнь из леса. — Лес спас. С тех пор, я искала их, чтобы предать правосудию правителей. Таких как моя мать, не остановить. Рано или поздно, она нанесет удар.
— Давно ты знаешь где они?
Старик умен. Пожалуй, даже, слишком умен.
— Давно…
Глава четырнадцатая — Ночной гость
— Хорошей дороги, путники!
К нашему костру шел человек завернутый в темный плащ. В безлунную ночь, лишь пламя костра служило светом. Пока неизвестный не ступил в круг этого света, он так и продолжал оставаться темной фигурой, возле старой телеги, служившей нам: и каретой, и обеденным столом, и кроватью целый день.
— В ногах правды нет, странник! — ответил ему старик, стандартное приветствие. — Присаживайся, выпей воды из чаши, надкуси хлеб, да поведай свою историю.
Я разинула рот, стоило ему подойти поближе, и снять с головы капюшон. Это был эльф.
Синий эльф, с длинными серебряными волосами и, казалось, лазурными озерами, вместо глаз. Одним из которых он подмигнул мне, прежде чем ехидно улыбнуться, и переключить свое внимание на старика.
— О, ты ли это?
— Синий?!
Дед нехотя встал, и поприветствовал подошедшего. Он доходил эльфу лишь до середины широких плеч, но по какой-то неведомой
