Испытание Шанур - Кэролайн Черри

Пианфар прижала уши.

— Хочешь пообедать со мной? — спросил Сиккуккут. — Думаю, что нет. — Костлявой рукой он показал на Тулли: — Знаешь, с тех пор, как мы его захватили, он не произнес ни слова. Ни единого. Иногда он издает какие-то звуки. Мне нравится такой сфик. Но я хочу, чтобы он заговорил. Может, у тебя получится?

«Забери его от меня, — хотел сказать киф, — сделай что-нибудь, если сможешь».

— Махены посадили его на твой корабль на Центральной, — продолжал Сиккуккут. — И все? Больше «Махиджиру» ничего не привез? Золотозубый. Разве не так вы зовете того махе? Его зовут Исмехананмин. Мы с ним старые знакомые. Я предлагал ему союз. Он предпочел отказаться. — Сиккуккут снова сунул морду в чашу. Потом поднял голову. — Я думаю, это фанатизм.

— Думай, что хочешь. Давай лучше поговорим о Тулли.

— Я был скку у Акуккака. Вассалом, как сказали бы вы. И его возможным наследником, выражаясь языком хейни, но это неточный перевод. Вы оказали мне услугу.

— Убив Акуккака?

— Да. У нас с вами довольно часто были общие интересы. Например, этот человек. А ты заметила стишо? Откуда он взялся на станции? Стишо повсюду рассылают своих эмиссаров. Даже сюда, на Мкейкс. Когда эти травоядные начинают сеять ветер, жди бурю. А буря идёт, хейни. От Льена до Аккейта и на Мкейкс. Даже на Ануурн. Только глупец может отказаться от моего предложения. А ты не глупа.

— Да, не глупа.

Он поставил чашу на стол.

— «Махиджиру» — один из ваших кораблей?

— Нет. Я думала, ты скажешь «потерянных кораблей».

— Возможно. Исмехананмин любит сюрпризы.

— А что с соплеменниками Тулли? Что случилось с ними?

Киф пожал плечами.

— У тебя было кольцо, будь оно проклято. Оно попало к тебе с «Иджира». Как ты это сделал?

— У меня есть агенты. Даже среди отродья Актимакта. Это кольцо проделало большой путь, не так ли? Как и сам Тулли. Возможно, он получит его снова, от тебя.

— Это ты захватил его корабль?

— Я? Нет. Его захватил Актимакт. Это был его приз. А мой приз у меня. Возвращайся на свой корабль. Мне бы очень не хотелось бы, чтобы твои прибывающие союзники неправильно меня поняли. Если с моими кораблями в доке что-то случится… В общем, ты меня понимаешь. Это было бы крупной ошибкой.

— То же самое относится и к человеку. Ты хочешь вступить в переговоры. Хорошо. Так отпусти его прямо сейчас. И переговоры сразу начнутся. Более того, обещаю, что мы не будем стрелять.

Наступило долгое молчание.

— Ах, «обещания». Ещё одно понятие на языке хейни. Некоторые из вас считают, что сфик и обещания — это одно и то же. А как быть с махендосет? Человек останется у меня. Так мне будет спокойнее. Но за твоё обещание я дам тебе одно из моих.

— Что я получу человека назад. Живым. И здоровым.

— В языке кифов нет слова «обещаю». Особенно когда здесь много твоих союзников. Но я обещаю. — Тёмная морда кифа сморщилась. — Я говорю правду.

Тебе следует благодарить меня, хейни. Другой уничтожил бы всех ваших ещё на причале Кейшти. Но я не стрелял, только выследил.

— А стрелял Актимакт.

— Его агенты. Попадись хейни им в руки, ни один не ушёл бы живым. Я их спас. Защитил, так сказать.

— Тулли! — Она по-прежнему не смотрела в его сторону, чтобы не видеть доверчивый взгляд его голубых глаз, от которого внутри все сжималось. — Тулли! Кифы хотят, чтобы я ушла. Подожди ещё несколько часов. Я вытащу тебя отсюда, Тулли.

— Отлично, — пробормотал он, с трудом выговаривая слова, — Пианфар. Иди.

— Кккт. Надо же, говорит.

Она стояла не шевелясь. О боги, Тулли победил хаккикта и, может, даже не понял этого. Пианфар не отводила ствол винтовки от груди Сиккуккута, не решаясь взглянуть в сторону Тулли.

— Обещаю, — сказала она, — ваши корабли никто не тронет. Пока жив Тулли.

Воцарилось молчание.

— Мы поговорим, — сказал Сиккуккут, — он и я. Иди на свой корабль. У тебя нет выбора, хейни. Смотри не наделай глупостей.

— Ты тоже.

Она попятилась к двери и, не спуская глаз с кифа, вышла в тёмный коридор, куда проникал слабый сумеречный свет. Она сразу увидела хейни в их красных, голубых и коричневых бриджах. Справа стояли чёрные кифы. Пианфар все ещё держала винтовку наготове.

— Ты хочешь совершить сделку, киф, — сказала она, глядя во мрак комнаты, где остался Сиккуккут. — Тебе нужен союз. Я поговорю со своими союзниками. Только не вздумай нас провести, ладно?

В комнате стояла тишина. Возможно, кифы думали, что она начнёт стрелять. Сами они поступили бы именно так, если бы один из них был захвачен, как Тулли. Начали бы палить во все стороны, а там будь что будет.

Впрочем, так не поступил бы даже очень самонадеянный киф.

И хейни тоже. Сиккуккут упорно считал, что прекрасно знает их характер. Пианфар неотрывно смотрела на его чёрную тень, неподвижно сидящую в кресле. В темноте слабо виднелось бледное лицо Тулли, и она отвела взгляд. Лазерные прицелы винтовок кифов горели ярким, зловещим светом.

Она прижалась спиной к стене, потом, резко оттолкнувшись, выскочила в коридор и подбежала к своим спутникам, державшим под прицелом кифов.

— Тулли… — начала Хилфи.

— Мы пока не можем его забрать.

— Дай мне оружие. — Хилфи схватила Герен за руку. — Пожалуйста…

— Проклятие, уходи отсюда.

Пианфар крепко ухватила её и потащила за собой по коридору. Хилфи попыталась вцепиться в неё когтями, но тут подоспел Ким.

Хилфи молча вырывалась. Поскользнувшись, она чуть не упала, и Киму удалось поднять её и, прижав к себе, нести на руках.

Завернув за угол, они вышли в док. Хилфи все ещё извивалась в руках Кима, правда уже слабее.

Пианфар быстро шла впереди. Кифы были повсюду, за каждым углом, за каждой дверью.

Над ними — где-то очень высоко — мерцали голубые огоньки, показывающие место стоянки космических кораблей: они горели по обеим сторонам от «Гордости».

— Мы спасём его, Хилфи, — сказала Пианфар, задыхаясь от быстрого шага. — Мы вытащим его оттуда, обещаю тебе.

Ярость Хилфи немного улеглась, теперь она лишь тяжело и прерывисто дышала. Вырвавшись из рук Кима, она молча шла, пошатываясь, впереди отряда.

Ярость и горе. Она перестала быть просто подростком. Такое горе было не свойственно прежней легкомысленной Хилфи. С тоской смотрела Пианфар на её опущенные плечи, на страдания, облегчить которые не мог никто.

Она стала взрослой и не нуждалась в утешениях. Племянница, которая когда-то играла кончиками её ремня, весело смеялась и просила что-нибудь рассказать о кораблях, далеких путешествиях и звездах.

Хилфи, спотыкаясь, шла впереди. Её одежда и мех были в крови. Грива спуталась, на ней тоже была кровь.