Старшина Империи. Часть вторая - Александр Четвертнов

и Карась, так же щедро одаривая смертью своих врагов. Они, как два Бога войны, мясорубкой прошлись по настигнувшим их пехотинцам, заставляя тех отступать назад. По ним стреляли почти в упор, в том числе и из современного оружия, но морпехи ловко ставили локальные щиты, сверкавшие синими всполохами, поднимали за своей спиной столбы пыли, телекинезом отталкивали противников.

Мы бы поддержали их огнём, но офицеры так быстро двигались, что мы боялись их задеть, а потом, вдруг, в какой-то момент они одним махом оказались в паре сотен метров от джунглей, оторвавшись от врага, и помчавшись к нам.

— быстро в ручей, и не высовываться! — скомандовал я бойцам, что бы не терять времени, всего пара секунд, и мы уйдём.

Уже разворачиваясь, что бы уйти к ребятам, я краем глаза заметил, как за спиной Лиса, прямо из воздуха появляется здоровая, трёхметровая белая фигура, и бьет огромным тесаком ему в спину. Промазал — каплей, в каком-то неимоверном кульбите уходит от удара, и, они с Карасём, одновременно, из положения с колена, всаживают в странный доспех врага по автоматной очереди, но тому всё нипочём. Фигура в каком-то скольжении мгновенно оказывается рядом с лейтенантом, пробивая его насквозь, а затем выдёргивая тесак вверх, располовинивает бойца вместе с гардемарином. Нет! Нет, как так!

— Что б его! — восклицает Гадел, который вернулся за мной, а рядом с ним стоят старшина Бобров и последний выживший ветеран, и безмолвно смотрят в ту же сторону.

Не успел вражеский боец откинуть в сторону тело Карася, как доспех детонировал. Ух, как его завертело! Враг рухнул на примятую траву, и, не успел подняться, как около него оказался Лис. Каплей несколько раз успел всадить свой клинок в противника, а затем отпрыгнул в сторону, и в этот миг, я, улучив момент, прицельно всадил в чужой доспех три пули, прямо в шлем.

— Кадеты, ушли, выполнять приказ! — прокричал Лис, и они закружились в смертельном танце.

Бой шёл уже пять минут, враг прихрамывал на одну ногу, одна рука повисла плетью, но он никак не хотел проигрывать, да и наш каплей двигался уже куда медленнее, причём он потерял шлем, который оторвало от одного из вражеских ударов.

Я понимал, что мы теряем время, и должны отступать, но не мог сдвинуться с места, завороженно глядя на происходящее. Да и какой смысл, если каплей погибнет, нас в любом случае ждёт та же участь.

Вот Лис выставляет локальный щит под удар противника, тут же бьет в ответ, умудряется выполнить прихват за чужую ауру, и проводит стремительную атаку, ещё одну, ещё — он несколько раз вонзает клинок в тело противника, и тот, наконец, падает. Если кто-нибудь мне ещё раз скажет, что у пиратов нет современных доспехов, плюну ему в лицо! Но Лис, ай, да молодец! Надо его прикрыть.

Но вражеская пехота не стремится открывать огонь, и каплей, поворачивается к нам, вскидывает левую ладонь вверх, и его голова, вместе с рукой, оставляя в воздухе кровавый шлейф, отлетает в сторону, а за спиной падающего тела появляется копия лежащего рядом врага.

Ступор, шок, не знаю, наверное, всё вместе разом навалилось на меня, даже нажать на пусковой крючок не могу. Как же так? Он же победил, он….

— Кадеты значит! — до нас докатился громоподобный голос из доспеха. — Так, так, интересно. Ваш друг неприятно нас удивил, поэтому расплачиваться вам, будете нас развлекать, а что бы было веселее, даю вам фору в несколько дней. Не переживайте, никто вас не тронет в это время, так что бегите! Бегите, но помните, я иду за вами, я за каждым деревом, под каждым камнем, оглядывайтесь, и бойтесь, охота началась! — и доспех исчез.

Вот он был, и вот его нет.

* * *

Я стоял на берегу довольно широкого, шагов десять до другого берега, ручья, в центре которого, по колено в воде находились двадцать восемь морских пехотинцев, и, подняв забрала шлемов, напряженно смотрели на меня. Я понимаю, чего они ждут, но…, нет! Нет! Я с надеждой глянул на Боброва, но он покачал головой:

— Меня к такому жизнь не готовила.

Блин!

А больше у нас старшин не осталось. Как будто меня к такому готовили, хех, ладно, от судьбы не уйдёшь.

— Беру командование на себя. — произнёс я, сжав кулаки. Всё, назад пути нет, ответственность принял, за всех.

Стоило мне замолчать, как все дружно выдохнули, и расслабились, кто-то улыбнулся.

— Не расслабляться! — рявкнул я. — Построиться в колонну, по течению вниз шагом марш. — бойцы вздрогнули, а затем, радостно улыбаясь, стали выполнять команду, для них чёрная дыра озарилась светом в конце туннеля. Это они ещё про невидимку, что объявил на нас охоту, не знают.

— Бобер, Гвоздь — головной дозор, удаление на сто шагов вперёд. Гусар, Арфа, замыкающие, удаление такое же. — А вот для меня дыра разверзлась пуще прежнего, я теперь за них отвечаю, я командир, и я знаю, что жить нам осталось несколько дней.

Что же мне делать?!

Глава 2

Шок от смерти Лиса прошёл быстро. Бег отлично способствует умственной деятельности, особенно, когда жизнь насыщена событиями в короткий промежуток времени. Задвинув эмоции на задний план, я думал, как решить поставленную передо мной задачу выжить, и сохранить личный состав.

За час бега, не встретив противника, мы удалились от места боя почти на пятнадцать километров. Ресурс доспехов я не щадил. Нужно было отойти как можно дальше, и найти укромное место, что бы бойцы могли перевести дух, а главное, чтобы они могли успокоиться, но для этого нужен план действий. И так, что мы имеем? На нас объявили охоту.

На моих глазах один из наших уничтожил невидимого врага, но это был капитан-лейтенант, штаб-офицер девятого класса в табели о рангах, а мы? Обычные матросы и унтера. На начало учений, самым сильным из нас был Анджей Гвоздев с его двадцатью двумя пунктами силы, допустим у него сейчас индекс развития подрос, но никак не выше тридцати единиц. И не стоит забывать, что нужно уметь пользоваться своими способностями, а мы обучены основам, и неким «специальным» техникам, которые усиливаются со временем. Это обычные пираты нам не противники, и то, пока мы в доспехах, а против того типа, да через пару дней…. Стоп, а что я так прицепился к этой охоте?

И вот, короткий привал, быстро перекусить, и решить, что делать дальше. Все жуют сухпай и смотрят на меня, ждут, когда скажу,