Власть и общество: избирательные реформы и их восприятие в Великобритании в последней трети XIX века - Екатерина Науменкова

Сторонникам расширения избирательных прав пришлось представить доказательства необходимости дальнейшей демократизации. Ими служили как требования радикалов – представителей парламента, так и требования лидеров рабочего движения. Радикалы стремились убедить своих соратников включить билль о правах в программу партии. Была избрана следующая тактика: как можно чаще поднимать вопрос о реформе в парламенте, приводить доводы и аргументы, привлекать внимание коммонеров и общественности, устраивать митинги и демонстрации и, конечно же, привлечь на свою сторону умеренный центр партии во главе с Гладстоном, поскольку шансы билля во многом зависели от его позиции. Данная тактика полностью оправдала себя. Впоследствии представитель правого крыла либеральной партии лорд Хартингтон, отвечая на обвинения тори об уступчивости по вопросу реформы, признался, что, когда обнаружил, что за реформирование избирательной системы выступает большинство избирательных округов в графствах и небольших городов, он почувствовал необходимость принять ответственное решение[78].

Реформаторы, принимая во внимание опыт 1867 г., понимали, что Дизраэли в период нахождения во власти может внести вопрос о реформировании избирательной системы на рассмотрение парламента. Поскольку это не соответствовало интересам радикалов, главные усилия направлялись на то, чтобы убедить или, в крайнем случае, вынудить либеральную партию включить билль о правах в программу партии. Во многом благодаря упорной борьбе радикалов как внутри, так и за стенами парламента большинство вигов было вынуждено смириться с дальнейшим расширением электората. Однако пересмотр взглядов на реформу не проходил быстро и легко, потребовались значительные усилия со стороны передовых радикалов.

Что касается позиции консервативной партии, то, хотя находились депутаты, выступавшие за скорейшее проведение реформы, (поскольку они видели для себя преимущество в перераспределении избирательных округов. – Е.Н.) [79], в целом партия во главе с Дизраэли выступала против билля и преследовала политику спокойного, но непреклонного сопротивления. Причины подобной позиции тори заключались в следующем. Перераспределение избирательных округов 1867–1868 гг. давало консерваторам существенные преимущества, поскольку в графствах интересы землевладельцев по новому перераспределению не были затронуты[80]. Британский историк Ч. Сеймур утверждал, «любое преобразование неизбежно уничтожило бы это преимущество, а также ослабило бы позиции консерваторов и усилило – радикал-либералов[81]». Именно по этой причине Дизраэли не желал расширения избирательных прав для сельскохозяйственных работников. Немного можно было выиграть, но многое проиграть. Существовало опасение, что реформа вызовет раздражение землевладельцев тори и фермеров.

Помимо вышеуказанных соображений, существовала общая тревога консерваторов по поводу излишней, как им казалось, установившейся в политической жизни демократической тенденции. В рядах тори реакционное направление распространялось приблизительно с 1867 г. В основе его лежали твердо укоренившиеся опасения, что сельскохозяйственные рабочие если дать им власть, попытаются использовать ее для преследования собственных социальных и экономических интересов, и в конце концов это разрушит установившуюся социальную структуру[82].

Хотя официальное единство либеральной партии было достигнуто в конце 1870-х гг., оно мало помогло для примирения различных фракций внутри партии. Хартингтон, как лидер правого крыла, формально поддерживал расширение избирательных прав с 1877 г. Хотя подчиненные были вынуждены последовать за шефом, отдельные виги не скрывали свою неприязнь к биллю о правах. Как верно подметил один из консерваторов во время дебатов в 1877 г., «своим воплем достопочтенный джентльмен (Тревельян. – Е.Н.), несомненно, пытается выдвигать авангард продвинутых членов либеральной партии, с которой он связан, во власть в более или менее отдаленный период. Но он должен знать, что обсуждение данного вопроса неприятно в настоящее время для многих членов либеральной партии» [83].

Данное заявление было прекрасно обосновано. Виги понимали, что принятие билля о реформе представляет прямую угрозу их избирательным интересам и прочности их позиции внутри либеральной партии. Любое серьезное перераспределение означало исчезновение небольших городков, на которые они полагались. Была вероятность исчезновения округов с двумя членами, где виги могли управлять вместе с радикалами или умеренным крылом. Более того, виги были солидарны с тори, что реформа сделает парламент слишком демократитичным[84]. Однако виги не могли открыто сопротивляться расширению электората, и хотя, их враждебность была очевидной, большая часть из них предпочитала воздерживаться от обсуждения вопроса.

На позициях правого крыла стояли и часть умеренных либералов. Гладстон занимал промежуточное положение и испытывал значительные трудности, маневрируя между вигами и радикалами. С самого начала он склонялся к радикалам, однако открыто не поддерживал билль. Джон Мор ли вспоминал слова Гладстона: «Нам следует серьезно опасаться раскола либеральной партии по вопросах экономики, по религиозным вопросам, по биллю о правах. Но я полностью на стороне тех, кого можно назвать передовой партией»[85].

Такой внутренний разлад парализовал правительство Гладстона, неоднократно откладывалось принятие решений по многим важным вопросам. Соответственно, и развитие вопроса о реформе застопорилось. Пока у умеренных либералов не было интереса к реформе, виги удерживали контроль, но, когда вопрос начал серьезно рассматриваться, правое крыло было вынуждено последовать общему направлению партии. В середине 1870-х гг. баланс сил начал сдвигался в пользу радикалов. Однако последним пришлось вновь и вновь доказывать всю необходимость реформы. Либералов пришлось убеждать, что пункт о реформа можно включить в предвыборную программу, и тогда партия сможет добиться успеха на выборах. Поэтому демонстрация общественных требований за стенами парламента имела огромное значение. Важными были и последовательные усилия Тревельяна, Дилка и других радикалов, которые продвигали тему реформы. В итоге из года в год возрастало количество сторонников билля о правах. Постепенно умеренное большинство либералов стало выступать за реформирование избирательной системы, что усилило само движение.

Продвижение билля о правах внутри парламента начиналось неуверенно и бессистемно. На ранней стадии кампания выражала главным образом нетерпимость отдельных радикалов. Между 1871–1874 гг. реформаторам не хватало сторонников и последовательности действий, чтобы начать полноценное наступление за билль. Хотя они не скрывали свою оппозицию политике правительства Гластона во многих вопросах, радикалы боялись бросать открытый вызов, поскольку им приходилось задумываться о политическом будущем, и полностью порвать с либеральной партией они не могли. Поэтому на первых порах реформаторы вели себя достаточно осторожно.

Первая робкая попытка внесения билля о правах была сделана Тревельяном в 1872 г. Предлогом поднять вопрос послужил отчет королевской комиссии, в котором освещались условия сельскохозяйственных рабочих. Тревельян раскрыл насущные потребности батраков и необходимость включить их в избирательный корпус. Оратор утверждал: «Только сельское население было проигнорировано в социальном законодательстве, и связь между пренебрежением со стороны парламента и отсутствием политических прав вполне очевидна». Хотя премьер-министр Гладстон выразил личную симпатию и фактически одобрил аргументы, он в резкой форме отклонил предложение, назвав данный принцип «преждевременным и слишком сложным». Он не видел преимуществ в «абстрактных заявлениях без надежды, что они дадут положительный результат»[86].

В консервативной партии не хотели и слышать о предоставлении права голоса малоимущим слоям сельского населения. Когда либерал Тревельян начал кампанию с этой целью, Дизраэли попытался даже в целях противодействия ей создать специальную организацию. Либеральная партия почти целиком также выступила против билля, и предложение потерпело неудачу, набрав лишь 70 голосов. Однако обратим внимание, что большинство из либеральной партии более не ставили под сомнение сам принцип расширения избирательных прав[87].

В то время как Тревельян поднимал билль о правах, Дикл ежегодно с 1872 по 1875 гг. поднимал другую половину реформы – вопрос о перераспределении мест. Проект не был официально соединен с планом Тревельяна. Хотя аргументы в целом были схожими, перераспределение само по себе не вызывало особого интереса. Центром внимания был вопрос о реформе, поэтому радикалы стремились вначале продвинуть его, и только в 1876 г. две части билля (расширение избирательных прав и перераспределение мест. – Е.Н.) впервые были соединены.