Стихотворения - Геннадий Алексеев

Влюбленные манекены

Вечеромя шел по проспекту.В освященной витрине магазинастояли парень и девушка —они наряжали елку.Будто бы наряжяли,а на самом делеобъяснялись друг другу в любви.Так мне казалось.Так, наверное, казалось и всем.Так оно, конечно, и было на самом деле.

Через денья снова шел по вечернему проспекту.В освещенной витринепо-прежнему стояли парень и девушка,делая вид, что наряжают елку.

— Сколько же можно выяснять отношения! —подумал я вслух.Вокруг меня засмеялись.— Это же манекены! —сказали мне. —Каждый год в конце декабряих ставят в этой витрине!

Мне стало грустно."Каждый год, — думал я, —каждый год в декабреэти влюбленные манекеныобъясняются друг другу в любвии никак не могут объясниться!Каждый год в декабревсе глазеют на них,и им приходится приторяться,будто они наряжаютэту дурацкую елку!"

Жизнь и смерть бумажного листа

На асфальтележит большой измятый бумажный лист.Налетает ветер.Лист подпрыгиваети плавно пролетает по воздухунесколько метров(наслаждается жизнью!).

Опустившись,он застывает в красивой позе(любуется собой!).

Потом он тихо ползет вдоль тротуара,загребая опавшие листья(делает вид,что не прочь и поработать!).

Потом он катается по асфальту,как мальчишка — по траве(валяет дурака!).

Потом снова подпрыгиваети летит куда-то в сторону(предчувствует что-то недоброе!).

На летуего сбивает грузовики подминает под свои колеса.

Раздавленный,сплющенный,он еще подает признаки жизни,но на него наезжает вторая машина,и этоуже конец.

На асфальтележит мертвый бумажный лист.Мир праху его!

Сушки

В полуверсте от раяна зеленой лужайкесидели два юных ангелаи грызли сушки.

— Не хотите ли сушек? —сказал среброкудрый ангел.— В раю сушек не купите! —добавил златокудрый ангел.— Спасибо! — ответил яи двинулся в сторону ада(зачем же мне рай без сушек?).

У самого входа в адна бурых камняхсидели два старых чертаи лопали сушки.

— Могу предложить вам сушку! —сказал свинорылый черт.— В аду не достанете сушек! —добавил козлоногий черт.— Благодарствуйте! — сказал яи направился прочь от ада(без сушек кромешный адне нужен мне и подавно!).

Зашел в булочнуюи купил кулек сушек.Не надо мне ни рая,ни ада —обойдусь.

Другу

Будь светел, милый друг,не угасай,будь светел!Твой долг — сиять,твой долг — всегда светиться.Запомни: мир погибнет,если тыне будешь постоянной светел.

Когда вокруг свотло,ты не ленись —будь неприметно,но упорно светел.Когда же вдругпогаснут все огни —один светись,один сияй во мраке.

Пред ликом жизнии пред ликом смертибудь равно светел,будь отважно светел.

Жизнь поглядит на тебяи удивится,и всплеснет руками,и рассмеется.

Смерть подойдет к тебеи смутится,и остановится,и помедлит.

И после смерти,дорогой мой друг,ты будь, как прежде,неизменно светел!

Куда же ты?

Куда же ты?Туда, в забредельность,Хочу поглядеть,что там и как.Ну и беги в свою запредельность,коль охота!

Откуда ты?Оттуда, из запредельности.Черт знает, что там творится!Вот видишь!Посидел бы лучше в креслеу горящего камина!

Куда же ты опять?Туда, в неведомое.Быть может,тем меня ждут.Ну и катись в свое неведомое,ну и катись!

Откуда ты опять?Оттуда, из неведомого.Меня там никто не ждал.Вот то-то!Посидел бы лучше на бревнышкев лесу у костра!

Но где же ты теперь?Здесь, в непостижимом.Давно собиралсясюда заглянуть.

Простота

Все не так-то просто.Все поразительно сложно,обескураживающе сложно,удручающе сложно,утомительно сложно.Все переплелосьперехлестнулосьзапуталось,перемешалось.

Куда же подевалась простота?

Да вот же она,простота-душенька,простота-лапушка!Да вот же она,красавица наша писаная,красавица синеглазая!

Вот она, скромница,стоит, опустив ресницы,и тихонечко дышит.

Рукопожатие

Пустынная улица.За мною кто-то идет —слышен стук шагов.Сворачиваю в переулоки прибавляю шагу.

Пустынный переулок.За мною по-прежнему кто-то идетшаги стали громче.Сворачиваю во двори пускаюсь бегом.

Пустынный двор.За мною кто-то бужит,оглушительно топая ногами.Посреди дворая останавливаюсь.

Подбежав ко мне,запыхавшийся человеккрепко пожимает мне руку.

— Извините, — говорит человек, —но мне так хотелосьпожать кому-нибудь руку!

как тяжелые авиабомбы

как тяжелые авиабомбы,падают века в прошлое,пробивая этажи историии взрываясь где-то делеко внизу.

Как пустые ящики из-под картишки,падают годына сырое бетонное дно векаи там лежат,пока не понадобятся.

Как дождевые капли,капают дни на ладошку ребенка.И он смеется —щекотно ему.

Ивану Федоровичу Крузенштерну

Ваш гордый силуэтэффектен.Он темнеетна фоне кранови багрового заката.

Чем восхищались вы,скитаясь по морям,пересекая океанские пространства?Что потрясяло васна дальних островах,у побережий незнакомых континентов?Не страшно лина Огненной Земле —там все горит небосьи все черно от копоти?Каков он, свет,вокруг которого вы плыли, —приглянулся ли он вам,иль были вы слегка разочарованы?

Ваш силуэтуже неразличим —закат угас.

Но ведь не так уж дурностать бронзовым,не так уж утомительностоять здесь,на гранитеу Невы,сложивши руки на груди,признайтесь!

Грустная история

Афанасий Фетчитал свои стихи Марии Лазич.Она ему нравилась.Мария Лазичпо уши влюбилась в Афанасия Фета.Стихи были дивные.Афанасий Фетрасстался с Марией Лазич.Она была бесприданица.Мария Лазичотомстила Афанасию Фету.Взяла и померла.

Несчастный Фетдо гробовой доскигоревал о Марии Лазич.Лучше еена этом светеникого не оказалось.

Можно посмеятьсянад доверчивой Лазичи оправдатьвероломство Фета.Можно посочувствоватьбедняжке Лазичи возмутитьсяповедением ФетаМожно пожалетьи Фета, и Лазич.

Но трудно остаться равнодушнымк этой грустной истории,которая произошла в прошлом векес полковым адьютантом Афанасием Фетоми генеральской дочкой Марией Лазич.

"Малые Голландцы"