Преграды любви - Патриция Гриффитс

— Когда-нибудь я тоже так смогу, — заметил мальчик. — Так сказала тетя Алекс.

— И сказала правду. — Тревис сделал глоток пива. — Ты это здорово придумал, что пришел сюда. Там становится довольно шумно.

— Да к тому же этот нахал Шон украл кремовую розу с моего куска торта. Я ненавижу его. Он считает, что ему все можно, потому что он сильнее меня.

Тревис чуть помолчал, словно размышляя, что ответить.

— Понимаешь, так часто бывает в этом мире. Приходится терпеть и ждать своего часа. Хорошие люди в конце концов всегда побеждают. Хотя иногда ждать приходится долго.

— Я понимаю. — Брендон повернул голову и уже с интересом посмотрел на Тревиса. — Так всегда говорит Страшила Милтон своему другу Джесону.

— Страшила Милтон? — переспросил Тревис.

— Да, это моя любимая книжка, называется «Великое Запределье». Там главный герой — красное доброе чудище, оно все время помогает мальчику, которого зовут Джесон. Он сирота и живет в стране, которая называется Запредельем. Страшила учит его, что надо делать, а что нельзя.

— Угу, — неопределенно ответил Тревис. — А в этой книжке есть картинки? Они тебе нравятся?

— Еще как! — воскликнул, оживившись, Брендон. — Тетя Алекс говорит, что это самая умная детская книжка, она учит… думать, вот! А это значит, что там есть приключения и… — тут он сморщил лоб, припоминая слово, — мараль.

— Ты хочешь сказать — мораль, — осторожно поправил его Тревис.

— Да, да. Мне подарила эту книжку тетя Алекс, хотя она и девочка… Ведь книга написана для мальчиков.

— Ты считаешь тетю Алекс умной, не так ли?

— Еще бы! Когда я вырасту, я женюсь на ней, если конечно… А вы не собираетесь на ней жениться, Мистер Кросс?

Тревис поперхнулся пивом и закашлялся, поэтому ответил не сразу.

— Я? Нет. Я не собираюсь жениться на Алекс. Знаешь, Брендон, зови меня просто Тревис, а?

— Ладно. Но ведь вы ее ухажер, правда? У нее не было ухажеров с тех пор, как умер ее муж.

Тревис ничего не ответил, но тут же подумал: значит, она не замужем. Алекс, безусловно, красивая женщина, у нее нет недостатков кроме, правда, одного — лихачества на дорогах. Тогда почему за ней никто не увивается? Сознавая, сколь бесчестно выпытывать о ней у мальчугана, он все же спросил:

— А ее муж давно умер?

— Да, это было еще до того, как я родился. Я слышал, как мама рассказывала отцу и еще жалела, что все мужчины, которых тетя Алекс видит у себя на работе, ни на что не годятся. Мама говорит, что ей нужен настоящий мужчина, а не эти сухари из колледжа.

— Неужели?

Да, ей нужен настоящий мужчина, мысленно согласился он. Тот, кто защитил бы ее от посягательств вооруженных нахалов, прыгающих в ее машину, которых она зачем-то привозит в свой дом. Ей нужен кто-то, кто не позволил бы ей, сломя голову, гнать машину по шоссе, кто бы…

А Брендон тем временем продолжал:

— Да, мой отец тоже так думает. Когда мы с ним ходили на футбол, а потом в буфете ели сосиски, он сказал своему другу, что тот, кто женится на тете Алекс, получит ангела на кухне и фейерверк в постели. Почему он так сказал, а, Тревис?

Тревис почувствовал тяжесть тела мальчугана, прильнувшего к нему.

— Эй, приятель, ты что? — тихонько окликнул он его.

— Я что-то паршиво себя чувствую, — серьезно ответил Брендон. — Что-то волосы болят.

Тревис не удержался от улыбки.

— Тогда посидим и помолчим. Я всегда так делаю, когда волосы болят. О’кэй?

— О’кэй.

И оба в полном согласии с удовольствием закрыли Глаза. Темнота ночи успокаивала.

Алекс хватилась Брендона лишь тогда, когда за ним приехала Сара. Хотя она сразу заметила отсутствие Тревиса, о мальчике она не беспокоилась. Он любил уединяться, бросал игры и шумное общество сверстников, забирался куда-нибудь в укромный уголок и сидел там. Зная эту его привычку, Алекс успокоила Сару и быстро обыскала дом внизу и наверху, заглядывая во все любимые места Брендона, уговаривая себя не впадать в панику. Тревис не злодей и не сделает ничего худого Брендону.

Не найдя в доме ни того, ни другого, Алекс вышла на крыльцо и, спустившись в сад, направилась к качелям. Они тоже были местом, где Брендон любил прятаться. Стремительно обогнув угол дома, она наткнулась на садовый столик, который оказался не на месте.

— Тсс! — вдруг раздалось из темноты. Она узнала голос Тревиса.

Слава Богу, один нашелся. Значит, Тревис тоже любит качели. Поставив столик на место, она спросила:

— Вы не видели черноволосого мальчугана?

— Вы хотите сказать — Брендона? Он здесь, спит. Я, правда, ничего не смыслю в этих делах, но, по-моему, у него жар.

Глаза Алекс, привыкшие наконец к темноте, различили две тени на качелях, одну большую, другую маленькую, прильнувшую к ней.

Приблизившись, она легко и бесшумно, что всякий раз удивляло и трогало Тревиса, опустилась перед Брендоном на колени и осторожно коснулась рукой его лба.

— Вы правы, — сказала она, почувствовав укол совести, что посмела усомниться в порядочности Тревиса. — У него жар. Надеюсь, что это не грипп.

Она легонько коснулась щеки мальчика.

— Все уже разъехались. Его ждет мать. Вам не трудно будет отнести его к ним домой? Это рядом, соседний дом.

— Нисколько, — с готовностью ответил Тревис. Он рад был сделать все, что угодно, только бы не оставаться в бездействии и томлении вблизи Алекс.

— Я сейчас позову Сару, — сказала она, поднимаясь.

Когда она ушла, Тревис с облегчением вздохнул и сошел с качелей, осторожно держа малыша на руках. Нет, это уж слишком. Сначала Алекс, а теперь этот мальчуган. Он, кажется, теряет контроль над своими действиями и чувствами.

У него задание, он не может отвлекаться. Его ждет встреча с убийцей Джоэла, а он стоит в чужом саду с чужим ребенком на руках. Какое это все имеет к нему отношение? Была бы Алекс или хотя бы Брендон… Господи, какая ерунда в голову лезет.

Когда наконец появилась Алекс, а с нею женщина небольшого роста, оказавшаяся матерью Брендона, он молча поздоровался кивком головы и последовал за ними. Вскоре Брендон был благополучно уложен в постель, а Тревис и Алекс вернулись в ее дом.

Впервые за многие годы Алекс испытывала неуверенность и не знала, как вести себя. Вид Тревиса с ребенком на руках странно подействовал на нее. Вдруг защемило сердце, появилось какое-то доселе неведомое сосущее чувство, похожее на тоску. Молчание тяготило обоих, поэтому Алекс поблагодарила его и легонько сжала его руку.

К ее удивлению, он вздрогнул, словно она коснулась его раскаленным прутом.

— Не стоит благодарить, — хрипло промолвил Тревис, — Я сделал лишь то, что от меня требовалось, чтобы заслужить милость попасть наконец в город. Как вы считаете, мы можем немедленно ехать? Вы обещали. Надеюсь, помните?