Газета Завтра 314 (49 1999) - Газета Завтра Газета

— Сегодня, вы видите, цена русского солдата — три убитых боевика, — продолжал Владимир Анатольевич. — Главный урок, который мы вынесли из прошлой кампании в Чечне, — это строжайший учет каждого военнослужащего. Строжайший! И исключительно точный контроль всех потерь, включая тех, кто без вести пропал.

Во взаимодействии с военной контрразведкой, с привлечением сил и средств ФСБ, Министерства юстиции, Генеральной и главной военной прокуратур мы делаем все, чтобы каждый русский солдат мог вернуться домой.

Сегодняшний обмен тому доказательство. Мы о своих подчиненных заботимся. И ни одного не забываем.

... Несколькими днями раньше в районе высоты 580,3 Сунженского хребта состоялся обмен прапорщика на тела двух убитых арабов. Чуть позже тело погибшего летчика-штурмовика и "черный ящик" с его самолета обменяли на трупы пяти бандитов.

Вторая головная боль командующего — это сама граница и лагеря вынужденных переселенцев вблизи нее.

— На участке чечено-ингушской границы мною принято решение создать три эшелона тактического построения группировки федеральных сил западного направления, — пояснил генерал-майор Шаманов. — На некотором удалении от места, где мы находимся, стоят несколько лагерей вынужденных переселенцев. Увы, мы не можем исключать возможности удара в спину.

Службой радиоэлектронной борьбы уже запеленгованы несколько передатчиков, которые работают на территории лагерей беженцев. МЧС России оборудовало эти места проживания, а оттуда передают данные вплоть до номеров частей и округов, откуда они прибыли. Мы с этим мириться не можем.

Ответив на вопросы журналистов, генерал вернулся к своим повседневным заботам — группировка возобновляла движение вперед.

Майор О.ФИНАЕВ,

Майор А.ДИОРДИЕВ

А.Диордиев СМИРЯЙСЯ, ВРАГ, ИДЕТ ПЕХОТА!..

Ближе к ночи разухались "саушки". К ним тут уже давно привыкли. И никто не вздрагивает даже во сне. Пресловутая солдатская "масса" — только дай — настолько безмятежна и неразборчива, что кажется чем-то нереальным, мистическим. Ни тебе тревожного ожидания, ни прерывистого дурного предчувствия. Черная дыра, провал во времени, в реальности.

Боец Серега, "шофер бээмпэшки", отколупывающий пальцами засохшую грязюку с сапог, тоже готовится вздремнуть. Перед тем как уйти "в отключку", он хрипло мурлычет культовую колыбельную: "А-деяла и подушки ждут ребят, чтобы..." Серега неожиданно прерывается: "Мой кореш во время первого боя под себя сходил, в штаны. Правда, по маленькому..." И дальше, укрываясь бушлатом, уж совсем без намека на логику: "Пехота устает, когда стоит... Пехоте в смысле нельзя стоять... надо двигаться. Как их, фрикции, делать. А то — без толку".

КОМБАТ

Утро красивое. Какое-то звенящее и уже морозное. Колеи измятых "гусянками" серпантинных предгорных дорог схвачены холодом, как клеем. А еще вчера была жидкая, противная хлябь, скользкая действительность автомобилиста.

Спуск в лощину. Панорама : пара-тройка одиноких, скучающих строений, палатка, вагончик, врытая по башню в землю БМП. Упитанная, как номенклатурный работник, овчарка-"кавказец", несколько явно располневших курочек.

"Мы сами удивились, когда сюда вышли, — вводит в обстановку комбат гвардии майор Геннадий Илюхин. — По карте глядим — нет, ничего не нанесено. Ни домов , ничего. Спустились с горки — стоят. Ну не мираж же в конце концов.

Чьи это жилища — остается только гадать. Хозяев нет. Побросали, видать, все в спешке, исчезли. Может, были причины? Труба позвала?"

До этого Илюхин на Терском хребте не был. Не был в Зебир-юрте, что отсюда западнее в десяти километрах. Не был в Грозном, до которого верст 25-30. Не был в Чечне. До этого Илюхин учился в училище. Заканчивал родное московское общевойсковое в 1991 году. Служил в ЗГВ. Потом — в 201-й дивизии в Таджикистане. Потом в знаменитой Берлинской бригаде, в Курске (элитное соединение к тому времени уже вывели на Родину). Недолговечное "марочное" счастье закончилось. Ну да Бог с ним...

Спустя два года замкомбата Илюхин поступил , а летом нынешнего года закончил Общевойсковую академию Вооруженных Сил. С 13 сентября — он комбат. И его батальон уходит в чеченские горы.

ИЩЕРСКАЯ

Вот, говорят, мол, дважды в одну реку войти невозможно. Враки, ерунда. Илюхинский батальон дважды заходил в Чечню.

В конце сентября со стороны Ставропольского края в район станицы Ищерской вышла российская пехота. Само выдвижение ничем особенным не отличалось.

— Мы идем. Противник за нами наблюдает, — вспоминает Илюхин, — постреливает изредка, но не активно так, не конкретно. Больше для острастки.

Перед Ищерской заняли оборону. Начался обмен любезностями — беспокоящий огонь с их и с нашей стороны.

Четвертого октября пошла настоящая работа. В этот день батальон получил боевое распоряжение на передачу рубежа "соседям".

Рассказывает начальник штаба батальона гвардии майор Сергей Тыкин:

— У нас задача передать рубеж и уходить в другой район. Смена должна была состояться где-то часов в 12 дня. Ждем. И тут, когда запаздывающие соседи, наконец, стали подтягиваться, "духи" открыли прицельный огонь. Долбили на совесть. Из всего, что у них было: минометы, гранатометы, подствольники...

На левом фланге наш отход прикрывали два отделения во главе с замкомбата майором Сергеем Зайнулиным и ротным, старшим лейтенантом Владимиром Калининым. Здорово работали приданные танкисты старшего лейтенанта Рената Гареева...

4 часа шел бой, вот как смена затянулась! Наши потери — двое раненых, рядовые Красов и Гильмутдинов. Последнему руку осколками посекло. После перевязки он этой же рукой от предложения медиков отмахнулся. От госпиталя отказался. Воюет!

... А бандитов прибитых мы не считали. У нас же распоряжение, нужно дальше идти...

— Боевики, конечно, все передвижения здорово отслеживали, — продоложает тему комбат, — готовились. Но вряд ли они ожидали такой реакции. Вызванный огонь полковой артиллерии перед передним краем подавил огневые точки противника. Затем под прикрытием БМП и танков батальон вышел из боя, что главное — без людских потерь.

Следующий штришок — марш на Моздок. И оттуда в этот же день — повторный переход чеченской границы.

Теперь крещенная огнем, озлобленная пехота пересекает Терек и выходит на его правый берег, на склоны одноименного хребта. Главная задача — стать вдоль хребта, взять под контроль господствующие высоты.

КТО ТУТ "ЦАРЬ ГОРЫ"?

9 октября батальон гвардии майора Илюхина после выдвижения параллельно каналу на Терской возвышенности натыкается на хорошо оборудованный опорный пункт противника.

С первого раза взять высоту не удается. "Духи" сверху. Они "огрызаются" грамотно. Осыпают штурмующих огнем из стрелкового оружия, гранатометов, ПТУРов...

Одна БМП подрывается на мине, и ей, неподвижной, достается восемь эрпэгэшных гранат.

Чудо, но боекомплект машины не сдетонировал, а прикрытый огнем товарищей экипаж успевает "катапультироваться".

Другая бээмпэшка, тоже получившая гранатометный "подарок" в корпус, умело маневрируя, самостоятельно выходит из-под обстрела.

Комбат принимает решение на отход. Невооруженным глазом видно: на высоте добротно подготовленная оборона. Окопы, блиндажи, траншеи и... профессиональные смертники, "псы войны". Впрочем, многие из них вскоре пересмотрят свои взгляды...

На этот раз потерь избежать не удается, разведка боем забирает две жизни. От пули снайперов гибнут командир отделения сержант Руслан Ильясов и старший наводчик АГС Игорь Савин...

Вновь , как и во время первого боя, выручают танкисты. "Семьдесятдвойка" Гареева, несмотря на три пробоины, не уходит с поля боя, а огнем из пушки до последнего прикрывает отход своих.

...Ближайшую ночь батальон проводит на соседней сопочке. Перегруппировывается, подтягивает свежие силы, ведет наблюдение. Тем же занимается и противник.

Один только раз "духи" отваживаются нарушить негласное перемирие. Да и то — бестолково пущенный с высоты ПТУР чертит линию сверху над пехотными касками.

С утра подошедшие на прямую наводку танковая рота и артиллерийские подразделения совместно с вызванными "вертушками" принимаются перепахивать бандитский опорный пункт.