Я не сдамся (СИ) - Вольская Виктория

*****

— Настя, не отвлекаю — Светлана заходит в мой кабинет и присаживается на стул.

— Нет. Карточки заполняю, пока есть время.

— Поговори с моей пациенткой — измученно произносит женщина. Еще бы, три часа в операционной.

— С той, которая после ДТП?

— Именно. Пришлось кесарить. На нее мужик в маршрутке упал, придавил так, что открылось кровотечение.

— И что с ней?

— Не верит, что ребенок жив. Она в реанимации, вставать нельзя. А ребенок в детском отделении, подключен к ИВЛ. Нет возможности им сейчас увидеться. А она в истерике кричит: принесите, покажите.

Что ж, еще одна беседа с очередной мамочкой. Мы выходим из кабинета и направляемся в отделение. Что не говори, а с пациентками гинекологии я общаюсь чаще, чем с пациентами других отделений.

— Светлана, что с пациенткой твоей? — нас останавливает главврач, который только, что вышел из лифта.

— Экстренное кесарево сечение. Глубокая недоношенность. Ребенок родился на сроке двадцать пять — двадцать шесть недель. Вес ребенка кило двести. Подключен к ИВЛ и кислороду. Мамочка очень волнуется, спрашивает, почему ребенок не с ней в палате? Вот я попросила Анастасию Николаевну побеседовать с ней.

— Правильно. Идите. Не буду задерживать.

Но не успели мы и шагу сделать, как к нам подошла Ольга.

— Светлана Викторовна, тут муж вашей мамочки пришел.

— В приемном ожидает?

— Угу.

Мы вдвоем выходим в общий зал и сразу замечаем нервничающего мужчину. Он, то пытается присесть, но тут же встает и начинает метаться, от стула к окну и обратно.

— Добрый день. Меня зовут, Светлана Викторовна, я заведующая родильного отделения.

— Родильного? Моя жена родила? Но ведь еще очень рано? Она только на шестом месяце.

— Она попала в аварию. Вследствие сильного удара, началось кровотечение, отслоение плаценты. Роды были экстренными.

— Кто?

— Сын.

— Ему, наверно, надо вещи принести — мужчина в смятении, он даже еще не понял, что стал отцом — Жена заранее покупала.

— Ничего не надо. Детское отделение оснащено всем необходимым. Да и вещи ваши ему будут очень велики. Он еще очень маленький и не такой, каким вы его себе представляете. У него сейчас очень тонкая кожа, большая голова по отношению к туловищу, большой живот с низким расположением пупка, малый родничок не закрыт, очень мягкие ушные раковины, тоненькие ногти, которые не закрывают полностью фаланги пальцев. — от этих слов у мужчины расширились глаза от ужаса — Но все придет в норму через пару месяцев. Не пугайтесь. Самое главное, что он выжил. Ведь, так?

— Вы правы. Я могу его увидеть?

— Только через стекло и несколько минут.

— Хорошо. А жену я могу навестить?

— Пока нет. Она в реанимации. Но уже в сознании. Вы можете ей позвонить из детского отделения по видеосвязи и показать сына. Она волнуется очень.

Моя помощь на этот раз не понадобилась. Светлана с молодым отцом поднялись в детское отделение, а я прежде, чем вернуться в свой кабинет, прошла в зал для ожидания, убедиться, что моя помощь никому не нужна.

*****

— Настя, домой торопишься? — в кабинет заглядывает Юлия. Входить не стала.

— Нет, а что?

— Тогда, пошли.

Я поднимаюсь со стула, убираю карточки пациентов в стопочку и выхожу из кабинета. Юля подхватывает меня под руку и тащит к лифтам. Там, мы встретились с Ольгой.

— Взяла? — тихо спрашивает Юля.

— Взяла — практически одними губами отвечает та.

В лифте кроме нас еще едут несколько врачей, поэтому спрашивать, куда мы направляемся, и что взяла с собой Ольга, я не стала.

— Ну, сколько вас можно ждать? — спрашивает Светлана, как только мы входим в ее кабинет — Принесли?

— Обижаешь. Давай стаканы — отвечает старшая медсестра. И вытаскивает из кармана маленький пузырек без опознавательных наклеек.

— Что это? — наконец, спрашиваю я, присаживаясь в удобное офисное кресло.

— Спирт медицинский. А что? Не пьешь?

— Не пробовала.

— Значит, будет у тебя Настасья сегодня боевое крещение — нарочительно произносит Юлия — Не бойся, мы его разбавим. Чистым не пьем — девчонки звонко рассмеялись, и я улыбнулась в ответ.

— Маленький пузырек со спиртом пронести по этажам проще, чем бутылку шампанского или вина. В карман положила и всё — поясняет Ольга, закидывая в рот бутерброд с красной икрой.

— Наливайте, уже. Ты сюда есть что — ли пришла? — подтрунивает над ней белокурая коллега.

— Я целый день голодом. Даже пирогов не успела поесть — выливает содержимое бутылочки в большой стакан, Светлана добавляет воды. А где ареометр, неужели все на глаз? Вопросов задавать больше не стала. Наблюдаю за дальнейшими действиями. А дальше, полученный напиток разлили по одноразовым стаканчикам.

Все берут по стаканчику с детским орнаментом и надписью «С днем рождения». Я вдыхаю и морщусь от резкого запаха.

— Пей, пей — говорит Ольга — Но закусывай.

Я делаю большой глоток, и спиртное обжигает мою глотку. Очень крепко для меня.

— Закусывай — Света подает мне бутерброд с колбасой, который я быстро глотаю, даже не успев пережевать.

— Насть, а ты замужем?

— Нет — рассказывать свою историю мне не хочется.

— Ну, вот еще одна одинокая душа среди нас — резюмирует Юлия — У нас теперь полный набор. Одинокая, разведенная, вдова и я.

— Любовница — с укоризной в голосе произносит Светлана.

- Любовница, и что?

— Он женат, Юля.

— Света, не лечи меня. Я, конечно, понимаю, что ты к данной категории женщин относишься крайне негативно. Но я из другой оперы.

— И чем же твоя опера отличается от моей?

— Твой муж загулял от того, что ты сутками на трех работах горбатилась, домой приползала и падала у порога от усталости. А ему надо было, чтобы ты еще и борщ ему сварила, пирогов напекла, с детьми уроки сделала, и его спать уложила. Причем, не просто уложила, а отработала супружеский долг по полной. А у Вани жена не работает. То есть в принципе всё вышеперечисленное сделать в её силах. Но, видимо, нет желания. Так как, если бы в их семье была гармония и любовь, не смотрел бы он налево и не приезжал ко мне на завтраки. Женат он на ней, а каши с утра готовлю ему я. Она даже не в курсе, что у него гастрит.

— И надолго тебя хватит? Два года уже завтраки ему варишь. А что дальше?

— Если ты спрашиваешь, настаиваю ли я о его разводе. Нет. Потому, что максимум, на что меня хватает, это кашки. Я женщина вольная. Не смогу постоянно жить с мужчиной. Несколько часов вместе и всё, выметайся — она замолкает, окидывает нас взглядом, и, улыбаясь, продолжает: — Давайте еще выпьем, и я пойду. Иван ждет, домой меня подвезет. Я сегодня без машины, сама понимаешь, помнила о твоем дне рождении. А ездить на общественном транспорте, как оказалось, опасно.

— Иди, уже.

— По последней. Ну, Светик. Еще раз с днем варения. Пусть жизнь твоя наладится.

— Оль, у меня прекрасная жизнь.

— Ну, я так и знал, что вы тут — в кабинет заходит Глеб, неся в руках ароматные подогретые пироги — Вот, пирогами всяко вкуснее закусывать, чем колбасой.

— Ты, чудо, Крымов — Юля обнимает молодого парня за плечи — Оставляю их на твое попечение. Всё, я ушла.

— Ольга Александровна, нужен метралокс — хирург окидывает рыжую женщину непонятным для меня взглядом.

— Крымов, пора уже запомнить, что этот препарат относится к группе наркотических. И он выдается под запись только заведующим отделений.

— Я знаю. Мартынов сейчас подойдет к вашему кабинету. А мне перчатки выдадите?

— Выдам. Пошли, наказание моё.

— Почему сразу наказание? Я может судьба ваша.

— Глеб. Помолчи.

Они уходят и дальше припираясь, а Света смеется им в след.

— На их свадьбе я напьюсь. Обещаю.

— На свадьбе? — неужели тут еще один служебный роман.

— Он влюблен в нее безумно. А она не воспринимает его влюбленность всерьез. Он же младше ее на одиннадцать лет. Но думаю, что он своего рано или поздно добьется. Не отступится.