Обладатель - Юрий Иванович

А близко Резвун и Загралов сошлись года два назад, во время написания одной весьма сложной и заковыристой программы. Поработали вместе, подивились немалым знаниям друг друга, поделились некоторыми своими взглядами на жизнь и незаметно перешли к более дружескому общению. В дальнейшем весьма активно и часто помогали друг другу в решении самостоятельных, поставленным перед ними руководством задач. К тому же Илья Степанович, будучи на одиннадцать лет старше своего приятеля по работе, на правах почти ветерана частенько повторял:

 – Ванюша, ты не стесняйся, если что, сразу обращайся!

И один раз даже заволок сотрудника на свой день рождения в свою весьма приличную, трёхкомнатную квартирку. Там тогда собралась весьма неплохая компания человек в пятнадцать, и было очень весело, задушевно. Да заодно и адресок в памяти прочно отложился.

Полчаса интенсивной ходьбы позволили толком прогреться, добавить порцию кислорода в застывший от горя мозг и продумать все возможные варианты предстоящего разговора. Три километра, по меркам Москвы – сущий пустяк, так что можно было говорить о первом везении. Денег на такси не было, и если бы пришлось идти на другой конец города, уставший и обессиленный Иван, никогда толком и спортом-то не занимавшийся, просто не выдержал бы.

Неожиданно страх опять вернулся уже в тот момент, когда тянулась к кнопкам домофона. Причиной послужила мысль-предположение, что приятеля по умершей работе не окажется дома. Ведь мог же он отправиться в путешествие? Или к родственникам? Да в конце концов банально сидеть у соседа по лестничной клетке? Мог! Как мог элементарно попросту не услышать звонок из-за крепкого сна, а то и попросту проигнорировать слишком позднего гостя.

Помогло внушение: "Если его нет, паниковать не стоит. Приду сюда завтра".

После первых двух мелодий никто не ответил, и когда после вздоха разочарования уже решил на всякий случай позвонить в третий раз, послышался заспанный голос Базальта:

– Кто там посмел явиться за полночь без ящика пива? – а так как пил он сравнительно мало и только коньяк или водку, то можно было смело утверждать, что даже спросонья настроение у него хорошее. Соответственно и Загралов сразу же расслабился и постарался пошутить в ответ:

– Пиво превращает мужика в бабу! Базальт, оно тебе надо на старость лет?

– Э-э-э?.. Никак ты, Ванюша?

– Он самый…

– Ну, за "старость" ты мне сейчас ответишь! Поднимайся! – и зуммер оповестил, что внутренний замок открыт. А когда гость вошёл в квартиру, хозяин в удивлении расставил руки: – Вид у тебя, однако… Уф! И запах! Несмотря что с морозца.

Ивану ничего больше не оставалось, как повторить те же движения руками и напомнить старинную русскую поговорку:

– От тюрьмы и от сумы не зарекайся.

– Да понял я уже, что тебя припекло. Хотя слухи ходят самые противоречивые и несусветные. Но нет ничего лучше, чем услышать всё из первых уст. Так что давай, проходи, рассказывай.

Разувшись, и сняв верхнюю одежду, Загралов прошёл в гостиную и, млея от живительного тепла, присел на краешек стула:

– Рассказывать слишком долго, но я попытаюсь только саму суть…

Как ни старался сокращать, еле-еле уложился в полчаса. Но только задумался, добавлять или нет про балаган в полицейских участках и следственном изоляторе, как нахмуренный Базальт выскочил из комнаты и вернулся обратно уже через двадцать секунд, держа в руках махровый халат и большое банное полотенце:

– Давай в душ! – заявил он безапелляционно. – А я пока этот диван разложу.

– Спасибо…, огромное…, – стало прорываться из странно осипшего горла Ивана.

– И давай только без этих ненужных благодарностей! Не за что! Пошёл, пошёл!..

Илья Семёнович чуть ли не подтолкнул гостя в прихожую, а потом и в ванную комнату. При этом он опять скривился от запаха и добавил:

– Одежду (всю!), сразу закладывай в машинку и включай вон ту кнопку. Полный автомат. За ночь высохнет. Вон в том ящике пакеты, сложишь туда паспорт и что у тебя там из вещей. Куртку и шапочку простираем утром.

Противиться подобным распоряжениям было выше всяких сил. От одного вида белоснежной ванны и запаха мыла, несчастный лишенец чуть сознания не лишился. Уже плохо соображая, вывернул карманы, сложил все имеющиеся вещи в пакет, а одежду заложил в стиральную машину. И под её успокаивающий гул полез в ванную.

Всё-таки мытьё, а тем более комфортное и неспешное, оказывает на человека самое положительное влияние. Взбадривает, заряжает оптимизмом, каким-то магическим способом пробуждает силу воли, желание бороться, что-то делать, к чему-то стремиться, что-то познавать.

Так что ещё через полчаса, Иван Фёдорович Загралов вышел из ванной комнаты совершенно иным человеком. Не совсем чтобы прежним, или вдруг познавшим все тайны вселенной, но однозначно иным. Правда, тут же ему пришлось последовать за призывным жестом Базальта на кухню. Там его ждало очередное, но ещё более приятное чудо: небольшой кухонный стол был не просто накрыт тарелками с несколькими видами закусок, но и стояла довольно солидная сковорода с зажаренной картошкой и несколькими вбитыми между соломкой яиц.

– Угощайся. А потом – ложись спать. Сегодня мне уже и самому засиживаться некогда, с раннего утра одно важное дело. Вернусь к одиннадцати, отоспишься, сам себе сварганишь завтрак, холодильник в твоём распоряжении. Если кого ещё увидишь, не смущайся, это моя подружка…

– Ох, извини! – с запоздалым пониманием и почти шёпотом зачастил Иван. Он только сейчас припомнил стоящие в прихожей помимо мужских аксессуаров женские сапоги и висящую на плечиках шубку. – У меня совсем соображаловка не работает…

– …А в другой комнате мой школьный приятель спит, – продолжил объяснения хозяин квартиры. – Проездом в Москве. Часов в десять утра, он должен на вокзал умчаться.

– Понял. Веду себя как мышка, – пообещал ночной гость, пытаясь заодно хоть как-то отблагодарить несколькими словами: – И это…, ещё раз огромное…

– Ну сколько можно?! – с недовольством перебил его Резвун. И с непроницаемым лицом пошутил: – Спасибо на хлеб не положишь. Потом отрабатывать будешь каким-нибудь рабским трудом.

– Легко!..

– Всё. Пошёл я. И так меня заждались…

Насколько подруга Базальта его заждалась, стало понятно сразу. Вначале доносились некие недовольные обертоны. Потом минут на десять всё стихло. Ну а затем, до бесшумно насыщающегося Ивана донеслись звуки более фривольного характера, свидетельствующие о бурном и громком сексе. Похоже ничего не стесняющаяся подруга сразу пыталась доказать своё право на данного мужчину и принадлежащую ему жилплощадь. Дескать, как себя хочу, так и веду. А всякие временные товарищи или приятели мне не причина для скромности.