Тайна ночных вспышек - Йенс Хольм

Наконец, Катя вытерла слезы и попыталась даже улыбнуться.

— Извините меня, что я как сумасшедшая примчалась сюда, — сказала она моей тете. — Это все из-за того, что они забрали моего отца.

— Кто? — спросила тетя.

— Полиция. Когда я пришла домой, его уже не было. Отец написал мне лишь эту записку. Я… я забыла, что вы не сможете ее прочитать, так как она написана по-польски. В ней лишь сказано, что его пригласили на беседу и что он, вероятно, возвратится домой поздно. Он написал также, чтобы я его не дожидалась и ложилась спать.

— Что за идиоты! — воскликнул я в ярости. — Что это должно означать? Почему полиция не может оставить твоего отца в покое? Мы ведь видели, что они здесь шляются, но не говорили тебе об этом, чтобы зря не нервировать.

— Были ли это опять те же, что и летом? — спросила Катя.

— Нет, сейчас другие, их двое. Эрик, Очкарик и я на днях даже разговаривали с одним из них, и довольно дружески.

— Отец пишет, что речь идет о каких-то формальностях.

— Тогда тебе нечего так расстраиваться, — сказала моя тетя, успокаивая Катю.

— Да, это, конечно, глупо с моей стороны, — ответила Катя. — Но меня очень взволновало письмо.

Тетя пригласила девочку поужинать с нами, и та согласилась.

За столом глаза у Кати были еще покрасневшими, но нервничать она уже перестала. Действия полицейских страшно возмутили меня. Ведь эти чинуши могли бы подождать, пока Катя придет домой, или же допросить ее отца дома, как в прошлый раз.

О своем деле мы, естественно, не говорили. Дяде с тетей об этом знать было не обязательно.

— Вы все что-то плохо едите, — произнесла тетя.

— Я-то ем вовсю, — возразил дядя.

— Ну да, твой аппетит ничем не испортишь. Я имею в виду ребят. Почему вы ничего не едите? Невкусно, что ли?

— Да нет, спасибо, — ответил смущенно Очкарик. Замечание тети было справедливым: никому из нас кусок в горло не лез. У всех на уме было лишь одно: что же произойдет вечером?

— Может, вы в своей хижине наелись вдоволь шоколаду?

Я молча кивнул. Хотя это и не соответствовало действительности, было бы хуже, если б тетя подумала, что приготовленные ею кушанья нам не нравятся.

Часы отмерили четверть седьмого. Как же медленно тянется время! Выходит, до одиннадцати оставалось еще много времени.

Итак, в одиннадцать что-то должно произойти.

Но что?!

11

Луна этой ночью не светила. Она появилась было на короткое время, но затем небо заволокли густые темные тучи.

Море штормило. Волны шумно набегали на берег. Деревья в саду таинственного дома гнулись от ветра. Поднеся руку к глазам, я посмотрел на светящийся циферблат часов. Уже половина одиннадцатого. Было очень холодно, и я пожалел, что не прихватил с собой плащ.

Я лежал под окном дома, Очкарик и Катя притаились в кустах в конце сада, около деревянной лестницы, ведущей на пляж. С ними были и обе ракеты. Очкарик соорудил примитивные пусковые установки, с которых ракеты могли быть запущены горизонтально прямо над землей.

Эрик находился по другую сторону дома, наблюдая за дорогой и гаражом, в котором стояла автомашина. Но выехать оттуда она бы не могла: об этом позаботился Очкарик.

Мужчины были в доме. Я пытался заглянуть в окно, но шторы на этот раз были задернуты так плотно, что не осталось ни щелочки.

Я мог только слышать голоса. Мужчины разговаривали приглушенно, и в их интонациях чувствовались нервозность и напряженность. От шума ветра и моря разобрать слова было трудно.

А Ларсена так и не видно. Почему он ничего не предпринял?!

Я снова приложил ухо к окну и услышал, как один из мужчин сказал:

— А еще не рано?

— Нам нужно, во всяком случае, быть в полной готовности. Пожалуй, пойду наверх и установлю аппарат.

— Не забудь — короткие вспышки над самой водой и с большими интервалами. Сигналы начни подавать, как только увидишь их огни в море. Через полчаса они могут быть уже здесь.

— А может быть, и раньше. Как хочется, чтобы все поскорее закончилось. Один Господь Бог знает, как им удастся при таком шторме направить сюда шлюпку.

— Думаю, что они с этим справятся. Ведь мы-то свою задачу выполнили…

— Наше задание — довольно простое. Единственная трудность — как доставить его вниз по лестнице.

— Ну, это будет нетрудно, пока у меня есть вот эта штука!

— Но стрелять-то ты не станешь?

— Нет, если не будет особой необходимости. Людей, однако, он здорово запугивает… Дай-ка мне бинокль! Пойду посмотрю.

Я услышал, как один из мужчин поднялся и пошел наверх. Через несколько минут он подергал одно из окон второго этажа, пытаясь его открыть. При этом действовал в темноте, не зажигая света.

Согнувшись в три погибели, я побежал к Очкарику и Кате. За моей спиной послышался скрип открываемого окна.

— Что там происходит? — прошептал Очкарик и немного подвинулся, освобождая мне место возле себя.

— Послушай-ка, — ответил я, — с этим делом нам одним не справиться. Я только что подслушал разговор мужчин в доме. Один из них стоит сейчас у открытого окна второго этажа с биноклем. У него же прожектор, которым он подаст сигнал при появлении судна.

— Какого судна?

— Этого я не знаю. Но сюда должна подойти шлюпка. Да, у этих мужиков имеется револьвер. И, как мне кажется, они кого-то держат там взаперти.

— Револьвер? Ты в этом уверен?

— Да. Знаешь что? Я сейчас быстренько сбегаю за Ларсеном, так как на этот раз нам одним определенно не управиться!

Очкарик немного задумался, а затем сказал:

— О'кей! Но возвращайся как можно быстрее!

В этот момент из окна дома сверкнул луч света, наводя на нас ужас. Катя дернула меня за рукав.

Но прожектор тут же погас, и кругом стало еще темней, чем было. Мы напряженно всматривались в сторону моря, пытаясь увидеть ответный сигнал. Но напрасно. В непроглядной темноте ничего не было видно. Лишь шумело море и свистел ветер.

Сбежав стремглав по лестнице, я понесся вдоль берега, потом свернул в ложбину, где лежали наши велосипеды. Вскочив на своего железного коня, помчался изо всех сил в сторону дороги. Нельзя было терять ни минуты!

У гавани свернул влево и проскочил было мимо гостиницы, но тут же резко затормозил, так как меня вдруг осенила одна идея. Прислонив велосипед к стене, я вошел в холл гостиницы. Там никого не было. Я нетерпеливо потопал ногами. На шум из боковой комнаты вышел владелец, приветливо улыбаясь.

— Привет, Ким! — сказал он. — Ты здесь на каникулах?

Я лишь кивнул в ответ, едва переводя дыхание.

— Как твои школьные дела? Справляешься с уроками?

— Да, спасибо, все в порядке, — вежливо ответил я.

— Ты просто так зашел?

— Я… мне хотелось бы поговорить с теми двумя мужчинами, что остановились у вас. Дело довольно срочное!

— Скажи, пожалуйста! — улыбнулся он. — А как их зовут?

— Этого я не знаю. Им обоим что-то от тридцати до сорока лет, а выглядят они весьма обыкновенно.

— Словесный портрет просто великолепен! Но, на твое счастье, сейчас в гостинице проживают лишь эти двое. Они поселились в комнате номер одиннадцать на втором этаже. Можешь к ним подняться. Не знаю, станут ли они с тобой разговаривать.

Не успел он закончить, как я уже поднимался по лестнице. Хозяин крикнул мне вслед, чтобы я передал привет дяде и тетушке. Воскликнув «Спасибо!», я поспешил дальше. Поднявшись на второй этаж, остановился в темноте, пытаясь на ощупь найти выключатель. Когда я его обнаружил, одна из дверей открылась и из комнаты вышли оба полицейских. На них были плащи, и они, видимо, собирались уходить.

На этот раз мне посчастливилось!

— О, как хорошо, что я вас встретил! — воскликнул я. Оба от неожиданности замерли на месте.

— Мне необходимо поговорить с вами! В доме, что на холме около пляжа, с минуты на минуту может произойти преступление. Я не знаю точно, в чем дело, но связано оно с каким-то кораблем, шлюпка с которого должна подойти к берегу. Речь, по моему мнению, идет о человеке, которого эти злодеи удерживают силой и которого, по всей видимости, и заберет эта шлюпка. У одного из мужчин, находящихся в доме, есть револьвер… Обо всем этом мы рассказали поселковому полицейскому, но я опасаюсь, что он нам не поверил, так как до сих пор не принял никаких мер. Я как раз собирался снова ехать к нему…

Тут я глубоко вздохнул. Один из полицейских втолкнул меня в комнату и зажег свет. Второй прикрыл дверь.

Я продолжал:

— Хорошо, что я вспомнил о вас и подумал: вы еще можете быть в гостинице. Правда, уверен в этом не был, так как знаю, что вы забрали профессора для беседы и заняты с ним. Но подумал: попытка не пытка. И поступил, как видите, правильно. А теперь я хочу вас просить пойти вместе со мною к тому дому. Но, может быть, лучше вызвать по телефону подкрепление из Фредериксвёрке. Хотя, пожалуй, они уже не успеют. Но Ларсену позвонить вы еще сможете. Вместе с тем надо оповестить береговую охрану, чтобы она задержала судно…