Речная нимфа - Элейн Кроуфорд

— Однако мне пора разыскать жену, — пророкотал Джейк Стоун.

Он сделал широкий жест, указав на длинный ряд лавок и магазинчиков, украшенных патриотическими плакатами в честь Четвертого июля, возле которых толпился разряженный народ.

— Давайте обсудим детали забега, и я вас покину. Вон там, посмотрите, улица выходит к реке. С полмили вниз по дороге стоит амбар. Место там ровное, и мы расставили вешки так, что не ошибешься. Лошадки сделают круг, место старта будет и финишем.

— А что за вешки?

— Флажки, что же еще! — ухмыльнулся Стоун. — Сегодня как-никак День независимости.

— Отлично! — с энтузиазмом откликнулся Пирс. — Там будем я и моя лошадь, причем в назначенное время.

Скандинав расхохотался, словно это была необычайно удачная шутка. Вид у него был весьма самодовольный, и Пирс не мог не подумать, что чуть позже назначенных трех часов это выражение надолго покинет лицо его конкурента.

Когда белокурый гигант повернулся, чтобы уйти, Ласточка (Пирс решил, что отныне именно так и станет называть ее) его остановила:

— Джейк, голубчик мой, не скажете ли, где сейчас может быть мой отец? Мы, похоже, разминулись.

Необъятные плечи Стоуна вздрогнули, словно он с трудом сдерживал смех. Да и вообще в нем, по мнению Пирса, было слишком много грубоватой жизнерадостности. Когда он заговорил, голос его звучал неестественно.

— Еще бы мне не знать, где ваш отец, мисс Ласточка! — ответил он, ухмыльнувшись и старательно выделив последнее слово. — Недавно я его видел, он как раз ставил на мою лошадку! Было это в салуне, и об заклад он бился с барменом. Немного поставил, зато три к одному.

Он бросил в сторону Пирса косой взгляд и быстро отвел его. Девушка тоже взглянула — в сторону салуна — и отвела взгляд еще быстрее.

— Что ж, если папа занят, не стану отрывать его. Придется побродить в одиночестве, поскучать… — Она вздохнула, выражая покорность судьбе. — Увидимся на забеге, Джейк. Надеюсь познакомиться с вашей женой.

— Само собой. — К большой радости Пирса, гигант наконец направился прочь, бормоча под нос: — Мисс Ласточка! Это ж надо!

Неужели у такой прелестной девушки нет кавалера? Если это и в самом деле так, значит, чудеса все-таки случаются под этим небом!

— Мисс Ласточка! — вырвалось у Пирса, и он схватил маленькую руку в кружевной перчатке.

Большие выразительные глаза обратились к нему с безмолвным вопросом. Девушка не возмутилась фамильярностью Пирса и не отняла руки, позволяя ему в волнении играть кружевной оторочкой перчатки. Ее прекрасно очерченные, не слишком полные губы улыбнулись с оттенком мимолетной грусти, отчего сердце Пирса на миг замерло.

— Что, мистер Кингстон?

— Простите мою смелость, но я отказываюсь верить, что столь очаровательное создание бродит по городу без спутника. Если бы я не опасался, что вы хотите побыть одна, то предложил бы сопровождать вас!

Он осторожно положил руку девушки на сгиб своего локтя, давая ей время отвергнуть его общество, если оно нежелательно. Однако ее рука осталась покоиться на его локте.

— В нашей глуши редко встретишь подобную галантность.

— Если не возражаете… я как раз собирался пойти на конюшню, где оставил лошадь и жокея. Не желаете составить мне компанию?

— Признаться, мне любопытно посмотреть на лошадь Маклина. — Пальцы Ласточки слегка сжались на рукаве Пирса. — Я бы охотно приласкала это благородное животное, которое еще не знает, что будет побеждено.

«Я бы не отказался, чтобы она приласкала меня, независимо от того, победит моя лошадь или нет!» От этой мысли Пирса бросило в жар. Он обратил нетерпеливый взгляд к солнцу. Судя по расположению светила на небе, был как раз полдень. Проклятие, как дожить до забега, если время остановилось?

Пока они неспешным шагом направлялись к длинному строению под вывеской «Оуэн Дули. Каретная и конюшня», каждый встречный мужчина буквально пожирал взглядом спутницу Пирса. Самым странным казалось то, что никто не останавливал ее, чтобы поздороваться, и не окликал. Пирс с минуты на минуту ожидал появления какого-нибудь провинциального невежи, который заявит на нее права, но этого так и не произошло. Мисс Ласточка казалась такой же загадкой для городской толпы, как и для него самого. К моменту, когда они добрались до скопища фургонов перед конюшней, он чувствовал себя так, словно ему вложили в руки неописуемую удачу, о которой он даже не просил. Фортуна, похоже, взирала на него более чем благосклонно.

— Боже милостивый, что за великолепное животное! — воскликнула Ласточка, когда они вошли в широко распахнутые двери конюшни.

Под высокой кровлей было прохладно, там и тут в солнечном луче танцевали пылинки. Прямо посередине стоял Пегас с уздечкой, наброшенной на крюк столба, а Динк упоенно вплетал в его гриву ленточки в тон праздничному флагу. В манере жеребца держать голову безошибочно угадывались арабские предки.

— Ну скажите, разве он не отличных кровей? — говорила Ласточка вполголоса, погружая руку в густую гриву лошади.

Потом она повернулась к Пирсу — стремительно, словно птичка в полете. Глаза ее сияли, щеки горели, руки возбужденно крутили ручку зонтика.

— Теперь я понимаю… о, теперь я вижу, почему вы решили купить это прекрасное животное! Верхом на таком жеребце мужчина чувствует себя лордом, а выглядит так, что невозможно усомниться в его знатности и богатстве! Знаете, мистер Кингстон, эта лошадь просто создана для вас!

Танцующей походкой она отступила на шаг, потом еще на один, переводя свои прекрасные необычные глаза с Пирса на его лошадь. И вдруг оживление исчезло с ее лица, на нем выразилось огорчение, чересчур театральное, чтобы быть искренним.

— Простите, мистер Кингстон, я не подумала, что сегодняшнее поражение может вас сильно огорчить. Надеюсь, удар будет на слишком тяжелым.

Она уже снова улыбалась, изменчивая, как солнечный луч в шелестящей зелени. Пирс улыбнулся в ответ, и взгляд его скользнул ниже, к округлостям грудей над корсажем. Каждый взволнованный вдох заставлял их высоко приподниматься, и от этого у Пирса перехватывало дыхание. Он и не подумал развеять заблуждение Ласточки, находя забавным тот факт, что она так же наивна, как и все остальные. Ее трогательное поддразнивание только укрепляло его уверенность.

— Прошу меня извинить, я должен сказать пару слов жокею.

— Конечно, конечно! — Девушка повернулась к щуплому негру, и ее взгляд, к немалому удивлению Пирса, смягчился, а глаза приобрели почти янтарный цвет. — Желаю удачи на забеге.

С этими словами она направилась к выходу, подметая кружевным подолом земляной пол конюшни, а Пирс остался, с удивлением глядя ей вслед. Динк искоса наблюдал за ним. Наконец нерешительная улыбка показалась на его лице, и он комично приподнял брови, указав взглядом на двери, за которыми скрылось прекрасное видение.