Герой. На пределе - Денис Булатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Знаешь, я праведник, каких одна на тысячу. Я заслуживаю рая, и мне не понятно, что сейчас происходит.
— Мне тоже, — ответил Максим, — а почему вы считаете себя праведником?
— Я владел большой фермой, и доходы я тратил на бездомных и сирот, сорок лет я помогал нуждающимся. Я жил в счастье со своей женой и поставил на ноги четверых детей. Я любил существ и не делал зла. Мое место в раю, или в самом лучшем перерождении.
— Думаю, нам скоро скажут, что нас ждет.
— Я очень хочу пить, нектар, который пьют боги, — сказал старик и заплакал.
В старике проснулась злость, и он подошел к двери и начал звать охрану. Появился охранник и зло спросил, что старику надо.
— Я хочу пить! Где мой обещанный рай? Здесь ужасно, целая толпа. Что нас ждет?
— Быстро успокойся, пока я добрый. Иначе получишь от меня.
— Где же рай? Я сорок лет помогал несчастным!
— К праведникам у нас свой подход, — зло выговорил охранник и начал избивать старика.
Старик лежал избитым на полу и ныл. «За что?» — спрашивал он. «Тебе не повезло, это не то место, о котором ты думал»— сказал охранник и закрыл за собой дверь.
Всю ночь Максим не спал, он понимал, что умер и находится на том свете. Всю ночь вокруг слышались тихие разговоры, вздохи и плачь. Прошло три дня, никого не кормили и не поили. Часто случались ссоры и драки. И вот, наконец, двери открылись, и показался охранник. Он вызывал по одному заключенному. Максим в течение дня наблюдал, как существ выводят в двери, их вышло тридцать пять особей. Настала очередь Максима. В сопровождении двух охранников он пришел в дом с золоченой крышей. На большом кресле сидело существо похожее на человека. У него была бледная сероголубоватая кожа, пухлые ноги и руки, тело было длинным. А голова на нем очень большая круглая, с детским лицом. Глаза были ясными пронзительными и увлажненными, рыжая копна волос. Громким, но визгливым голосом он сказал:
— На колени! Как тебя зовут?
— Максим Руднев, — ответил Максим, ожидая чего-то страшного.
— Творил ли ты зло в жизни, и доставляло ли это тебе радость?
— Пришлось убить нескольких, но я, конечно, сожалел об этом.
— Так, ты может, считаешь себя хорошим человеком?
— Да, в общем.
— Может ты ещё и верующий?
— Да.
— Хмм, — произнес судья, и сморщил лицо, — несите прибор, посмотрим, что у него внутри.
Прибежал гарт в синих лохмотьях. Он надел шлем на голову Максима, а конец провода от него вставил в висок судье. Началось сканирование психической деятельности Максима. Недовольно судья прервал его и презрительно произнес:
— Это доброе существо, он наделал зло лишь из-за обстоятельств. А потому он наш враг и я приговариваю его к плохому перерождению. Пусть он родится в глуши, у старой женщины больной какой-нибудь болезнью. В такой глуши, куда вскоре придет война.
— Уважаемый судья, — робко начал Максим, — ведь судя по- вашему я добрый человек, так зачем же такое наказание, наоборот мне полагается благое рождение?
— Заткнись! Уведите его.
Двое больших свирепых охранников провели Максима по улицам. Мимо проходили горожане, шла торговля. Его привели на небольшую площадь, где стоял деревянный постамент. На нём было большое устройство, к которому вел кабель. Устройство имело большое круглое отверстие, где кругами двигалась жидкость синего цвета. Сбоку у устройства был пульт управления. Вокруг постамента стояла любопытствующая толпа, которая жадно смотрела за происходящим. На постамент завели крупного зеленокоженого дурона, он стоял довольный и ласково потирал свой короткий хобот. Палач с улыбкой и радостью произнес:
— Этот дурон замечателен! Он убил семь разумных существ за свою короткую жизнь. И каких существ! Один из них отличный врач, одна монашка, и все другие были тоже добряками. За это дурона Сташа Немео наш судья приговорил к рождению в семье интеллигента, художника. Он родится в богатом городе, у него будет много сердобольной родни, он получит хорошее образование.
— Спасибо, спасибо. Я, честно говоря, не ждал этого. А убил бы я гораздо больше, если меня не застрелил полицейский. Познакомившись с вами, я буду служить злу ещё больше во всех своих перерождениях, — признательно сказал дурон.
— Ты, конечно, не будешь помнить своё прошлое, но надеюсь, твоя душа взбунтуется перед влиянием окружающего добра. Ну, приступим, — сказал палач.
Дурон с помощью палачей залез в отверстие, раздавалось шипение. Палач на пульте стал нажимать на кнопки. Но вдруг начался непонятный гул, из пульта пошел дым и искры. Затем раздался громкий взрыв, чаша с отвертием развалилась, синяя жидкость вытекла, и на полу очутилось окровавленное тело дурона. У него были страшные раны, он закатил глаза и стонал.
— Эх, вот беда, — сказал палач.
— Что со мной будет? Вы отправите меня? — спросил издыхающий дурон.
— Если выживешь, а если умрешь, то не факт что снова попадешь в наши руки.
— А к кому я могу попасть?
— Как к кому? К ангелам и праведникам. Ох, и настрадаешься ты тогда.
— Так отправьте меня с другого устройства!
— У нас оно одно в городе, а до другого ты не успеешь.
— Эх, — с сожалением сказал дурон и умер.
Палач распорядился увести приговоренных, и отправился к механику, чтоб тот починил машину для реинкарнации. Пятеро существ привели во двор возле двухэтажного бара и приковали кандалами к столбам. Рядом с Максимом оказались две женщины. Одна старушка, с радостным лицом и злобным взглядом. А другая молодая девушка, с тонкой талией и черными волосами. Девушка печально смотрела вокруг и наконец, не сдержалась и стала хныкать.
— Как тебя зовут? — спросил Максим.
— Альбина, — ответила девушка.
— К чему тебя приговорили?
— Я рожусь с врожденной болезнью, в местности, где была радиоактивная авария.
— Значит, ты была доброй в прежней жизни.
— Не злодейкой это точно. Добрых дел я не успела сделать. Была хорошей дочерью своих родителей и мечтала с детства стать врачом и лечить бедных.
— Да, мы оказались в странном месте, где суд судит наоборот.
Дул прохладный вечерний ветер, тьма накрывала город. А из бара рядом слышались пьяные крики, и играла музыка. И вот показались новые гости. Один из них судья, что судил Максима, он шел большими шагами и язвительно хохотал над чем-то. Второй был стариком в сером плаще, на нем была
