Кейс с двойным дном - Светлана Мерцалова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Курят здесь всякие!.. Все вокруг засрали! Я сейчас Клавке позвоню, скажу с кем ты тут стоишь, – обратилась она к мужчине.
– И ты тут стоишь, как…
Аня не дала ей договорить:
– Оставьте меня в покое! Вы ничего не знаете! Вам бы всех только оскорблять, – и кинулась бежать.
Этот тип догнал ее, пытаясь остановить, но Аня в бешенстве закричала:
– Оставьте меня! Что вы от меня хотите? Вам нужно опохмелиться? Сколько? – она достала кошелек.
– Вы не правы. Я на самом деле хотел рассказать что-то… Разглядев его смущение, Аня поняла, что погорячилась:
– Извините! Так много всего случилось, что нервы ни к черту. Хорошо. Где ваша изба-едальня?
По – другому эту пельменную совкового периода и не назвать. Аня думала, что их больше не существует, что такие общепиты остались в прошлом…
Официантка поставила на соседний стол тарелку пельменей, разваренных и слипшихся. От одного их вида Аню затошнило.
– Я не голодна. Мне чашку кофе, а ты возьми, что хочешь, – сказала она.
Они уселись за липкий стол. Он заказал себе пельменей и пива, Аня – чай и бутерброд с сыром.
Чай был приторно-сладкий, а сыр слегка подсохший, но хлеб свежим. Аня съела бутерброд, молча, опустив глаза в тарелку, почти не прикоснувшись к чаю, который отдавал веником. У нее не было аппетита, чего нельзя было сказать о ее новом друге. Он накинулся на еду, будто его неделю не кормили…
За последние три дня Аня поняла, что это почти роскошь – нормальный свежий чай в чистой кружке…
– Не могу пить это пойло! В нормальных местах сахар дают отдельно, – она отодвинула стакан.
– Зин, – обратился он к официантке. – Принеси нормального чая, а сахар отдельно.
Девушка посмотрела на Аню и фыркнула: «Строит тут из себя…»
– Рассказывай, – попросила Аня.
Отпив большой глоток пива, он начал:
– Дня четыре назад стоял я во дворе и ждал Витьку из первого подъезда. У него окна выходят на ту же сторону. Смотрю наверх, он мне знак должен был дать… Знаете, жена дома, то да се… Вдруг в вашей квартире шторы на окне дернулись… Я пригляделся и увидел, что форточка открыта. Всегда перед отъездом форточки закрывают. Думаю, может Палыч не уехал?.. Я поднялся, позвонил в квартиру. Слышу – шорох за дверью. Немного подождал, но мне не открыли… Вышел на улицу, опять посмотрел наверх. Шторы снова дернулись… Я удивился, но в этот момент вышел Витька, и мы по – быстрому смотались. Потом выпили, и я забыл об этом…
– Вы хотите сказать, что после того, как из квартиры все уехали, в ней кто-то находится? Кто бы это мог быть?
– Не знаю. Вчера курил у подъезда и видел, как-будто свет в квартире…
– Что значит как-будто?
– Не верхний свет, а настольная лампа или еще что-то, – ответил мужчина. – Я поднялся и позвонил, но мне никто и на этот раз не открыл…
– У вас есть какие-то предположения?
– Нет. Спросил жену, она через соседок знает обо всем, что твориться в доме, – почесал он затылок. – Жена говорит, они они уехали…
– Вы все друг про друга знаете?
– Конечно. В этих хрущевках многие живут всю жизнь. Здесь родились и редко кто покидает эти дома. Олежке повезло, а так… нас принесли сюда из роддома, нас и вынесут вперед ногами на кладбище… Все из одного и того же подъезда…
Он уже сник, и только тут Аня заметила, как здесь шумно и накурено. Гул стоял, как на базаре, хотя не все столики были заняты. Настоящий гадюшник! Пора прощаться.
Она встала:
– Мне нужно идти.
– Если не найдете Олега, держите меня в курсе.
– Как мне вас найти?
– Просто сидите на лавочке у подъезда, я вас увижу. Или спросите Толяна.
– Вы не работаете? – удивилась Аня.
– Ну… как сказать?
– Нет вопросов.
Ну и головоломка! Что Олег делает в этой квартире? Один или с женщиной? Как он может сидеть безвылазно: без еды, без сигарет? Да и женщину тут бы сразу заметили, в этом доме невозможно сделать что-нибудь незаметно. Наверное, жильцы целые дни торчат у окон…
От этих загадок у Ани разболелась голова. Она решила вернуться в гостиницу, принять аспирин и полежать.
Дежурный выдал ключ от номера и поинтересовался, как ей понравился город. Аня ответила ему вполне естественным голосом, что все ей нравится, даже погода. Лишь, закрыв дверь на ключ, она разрыдалась.
Обида душила ее: значит, она никогда не знала своего мужа.
«Курица слепая – вот кто я! Как получилось, что у него столько секретов?..»
Чем больше Аня пыталась обдумывать создавшуюся ситуацию, тем больше запутывалась.
«Почему обязательно – женщина? Столько заморочек, а все из – за того, чтобы побыть с женщиной. Он мог бы все сделать дома. Мне не нужно зацикливаться на этом… Возможно, дело совсем в другом… Олег никогда не рассказывал о своем бизнесе. Может, он скрывается от кого-то? Правильно, если скрываться, то подальше оттого места, где живешь и работаешь. Мне ничего не сказал, а иначе я задушила бы его вопросами… Что-то здесь не так. Завтра схожу в милицию…»
Когда стемнело и зажглись фонари, Аня вышла на улицу. Она медленно шла, разглядывая беспечную толпу, которая возвращалась домой или, наоборот, шла куда-то развлечься. Приятно было смотреть на обыденные лица, шедших ей навстречу людей, на проезжающие мимо автомобили. Хотелось и самой тоже вернуться в то время, когда она так же шла домой: без забот, с сумками, полными покупок, с мыслями об ужине. Как тогда все было просто!..
Она разглядывала дома с освещенными окнами, где было тепло и уютно. Где люди ужинали, смотрели телевизор… Она же возвращается в гостиницу, где ее ждут лишь холодная постель и тревоги…
С самого утра стояла жара. Собаки лежали на газоне, высунув языки. Прохожие старались идти по теневой стороне улицы. Опухшие и небритые ханыги опохмелялись, стоя за ларьком. Эти уж точно должны знать, где находится отделение милиции.
Аня подошла к ним:
– Извините, не подскажете, где ближайшее отделение милиции?
– Почему не подскажем? Подскажем, еще как подскажем, – подлетел к ней один, от него разило перегаром за милю. – За перекрестком…
Он долго объяснял, путаясь и тыкая жестким пальцем ей в плечо. Аня поблагодарила и пошла в том направлении.
Поплутав во дворах и спросив еще пару человек, она, наконец-то, вышла к отделению милиции. Пошарпанное здание, мрачные люди, толпящиеся у входа…
Анна робко зашла внутрь: унылые стены, выкрашенные серой масляной краской, спертый запах табака.
Дежурный, сдвинув на затылок фуражку, сидел и пил чай.
– Здравствуйте! Я не знаю… К кому мне обратиться?
– Что у вас? Кража?
– Нет. Человек исчез.
Это заявление откровенно расстроило его. Похоже, с утра у него совсем не было настроения заниматься подобными вопросами. Он снял фуражку, почесал голову и опять ее надел.
– Кто он вам?
– Не поняла.
– Пропавший. Кем он вам приходится?
– Муж.
Это почему-то успокоило дежурного:
– Вы уверенны, что ваш муж на самом деле исчез? Может, он просто загулял?
– Обычно, он так не делал, – ответила Аня. – Это не в его привычках. Первый раз так случилось…
– Все когда-то случается в первый раз, – заметил дежурный. – Пройдите в четырнадцатый кабинет. Это…
Он привстал и, показывая пальцем, объяснил куда идти.
– А что там?
– Там вы напишете заявление, – пояснил он.
Аня пошла в указанную сторону. Кабинет выглядел весьма непритязательно: мебель, некогда полированная, тумбочка около батареи, на которой стояли стаканы, пакеты, коробка из – под чая…
За столом сидел усталый, замученный капитан:
– Проходите, садитесь. Будете писать заявление?
– Да, – ответила Аня неуверенно.
– Вы уверены, что ваш муж пропал?
– На что вы намекаете? У нас очень хорошие отношения, – вспыхнула Аня.
– Я ни на что не намекаю, – махнул он рукой. – Каждую неделю получаем сообщения о том, что кто-то исчез. А через неделю этот кто-то, нагулявшись, появляется…
– Он не мог не позвонить мне!
– Все так говорят…
– Вы что, мне не верите?
Аня взяла в руки лист бумаги и повертела его. Видя ее нерешительность, капитан сказал мягко:
– Я вам верю, и все же: подойдите ко мне через пару дней. Если ваш муж не объявится, то мы подадим в розыск.
– Вдруг будет поздно…
– Поздно – для чего?
– Вдруг случится нечто необратимое.
– Сколько лет вы женаты?
– Семь.
– Дети есть?
– Нет. Почему вы не хотите мне помочь?
– Вы говорите, что его нет всего четыре дня. Представьте себе, если мы станем разыскивать всех тех, кто загулял? Это значит, что мы будем заниматься лишь этим и ничем другим. Вы знаете, что по статистике…
– Не знаю и не хочу знать! – закричала она, перебив его. – Мой муж не из таких!
– Это я уже слышал и не раз…
Аня заплакала, и капитан смягчился:
– Единственное, чем я могу помочь вам, так это выяснить: нет ли его в больнице или морге.
От этих слов у Ани заныло сердце. Она спросила дрожащим голосом:
