В глубине Великого Кристалла-2 - Владислав Крапивин

Впрочем, внизу я полетел по-настоящему - запнулся за кирпич. Левое колено попало на щебень. Еще не открывая глаз, я знал, что кожа содрана до крови. Тоже ощущение детства, хотя и не очень ласковое. Конечно, хотелось зареветь, но пришлось сдержаться. Я открыл глаза.

Мальчик лежал рядом. Ничком. Над ним встревоженно склонился Братик. Резкий страх поднял меня на ноги. Я тряхнул Мальчика за плечо:

- Что с тобой?

Он приподнял голову и посмотрел так, словно хотел увидеть не меня, не эту улицу, а что-то совсем другое.

- Ничего, - устало сказал он и встал. - Все то же.

Я занялся своей раной. На колене багровел кровоподтек. Из длинных черных царапин щедро выкатывались алые горошинки крови.

- Приложи подорожник, и всё пройдет, - негромко, со знанием дела посоветовал Братик. Я кивнул и, хромая, отправился искать подорожник. И не знаю, как оказался в незнакомом переулке. Темнели с двух сторон массивные старинные ворота, лежала тень, и сами по себе скрипели деревянные тротуары.

Стало грустно, что вдруг потерялись новые друзья. Чувствовал я, что встреча была не случайной.

Я стал искать. Менялись улицы, наклонялись навстречу дома. Пружинили под ногами тротуары и качались травы. Солнце уходило за купол старинного крепостного собора.

Наконец я увидел Мальчика и Братика. Они стояли у массивных ворот бревенчатого дома. Дом был похож на деревянную крепость.

Мальчик стоял, прислонившись к столбу калитки, а Братик лениво качался на прогнувшейся доске тротуара.

- Куда вы исчезли? - обрадованно сказал я. - Бегаю, ищу...

- Никуда, - равнодушно сказал Мальчик.

- Пойдем наверх.

- Нет.

- Почему?

- Не знаю.

- Ну... разве здесь лучше?

- Не знаю... - опять сказал он. - Не пойму. Здесь все какое-то ненастоящее. Будто все только кажется. - Он пошатал доску забора, словно проверял: может быть, и она не настоящая.

Я не удивился, только стало обидно.

- А я? - спросил я с неожиданной горечью. - Значит, и я не настоящий? Ну, посмотри... - Я протянул ему ладонь.

Он подумал, взял меня за рукав. Потом его узкая ладонь охватила мою кисть.

- Ты? Ты настоящий! - сказал он как-то светло и радостно.

И я понял, что он мне нужен, что я хочу такого друга.

Помню, что с этого момента я стал звать его по имени.

А Братик смотрел на нас молча и покачивался на доске.

Над крышами зеленел край холма, и острые башни с флюгерами белели, как декорации к сказке.

Глядя на башни, Валерка сказал:

- Мы жили здесь... Вернее, здесь, но... не так. Крепость была целая, и башни новые. И люди там жили... А кругом поля. И такая высокая трава. Она при луне как серебро.

- Когда это было? - спросил я, и стало немного страшно.

Он вздохнул и, как бы делая трудный шаг, тихо ответил:

- Ну... наверное, пятьсот лет назад.

- Да, - неожиданно подтвердил Братик.

Как будто холодная волна прошла между нами. Словно все эти пятьсот лет дохнули ветром, чтобы развеять нас в стороны. Я торопливо шагнул ближе к Валерке:

- Слушай... А может быть... это тебе только приснилось?

Он не обиделся и не ответил. Только головой покачал. Потом сказал:

- Это здесь как во сне... если бы не ты.

И было так хорошо, что он сказал: "Если бы не ты". Значит, он тоже хотел, чтобы я был. С ним!

Но это время... Пятьсот лет!

- Как же ты... ну, как вы попали сюда?

- Я расскажу. Потом, ладно?

Мы помолчали.

- А как вы живете, у кого?

Валерка небрежно оглянулся на дом.

- Не знаю. Мне все равно. Какие-то старики... Вот он знает, наверное... И Валерка посмотрел на Братика. Тот молчал и понимающе слушал нас. Видимо, он знал. Кажется, он вообще знал больше брата.

- А... - начал я и вдруг замолчал, устыдившись пустых слов. Отчетливо и на всю глубину вдруг почувствовал, какая же тоска должна быть у этого мальчишки. Как ему хочется домой, где новые белые башни и лунная трава у крепостных стен.

- И никак нельзя вернуться?

Он медленно поднял глаза на меня и пожал плечами.

И тогда опять на цыпочки встал Братик. Он что-то сказал ему. Валерка слушал недоверчиво, но внимательно. Потом произнес вполголоса:

- Да ну... сказка.

Братик зашептал опять. Валерка виновато взглянул на меня:

- Он говорит, что, если найти очень старый дом... со старинными часами...

- Ну?

- ...и перевести часы назад...

- На пятьсот лет? - спросил я у Братика.

- Да, - шепотом сказал он.

- И тогда что?

- Тогда, наверное, порвется цепь...

- Какая цепь?

- Не знаю...

- А откуда ты все это взял?

- Не знаю... - Он чуть не плакал, оттого что не знает.

Валерка ласково взял его за плечо.

Я сказал:

- Рядом с нами есть очень старый дом. Он заколочен.

- А часы?

- Надо посмотреть.

Но я уже был уверен, что часы там есть.

События нарастали, и время ускоряло бег.

Я помню пустой солнечный двор старого дома. Крыльцо с витыми столбиками, потрескавшиеся узоры на карнизах, галерею с перилами. Окна и дверь были забиты досками. Мы подошли к окну.

- Надо оторвать доски, - сказал я.

- А если увидят? - засомневался Валерка.

- Все равно лучше сейчас оторвать. Если сейчас увидят, скажем: просто так, поиграть хотели. А если ночью заметят, решат, что воры...

- Давайте, - согласился он.

И тут пришел страх. Непонятный и тяжелый. Это бывает лишь во сне: кругом пусто и солнечно, а страшно так, что хочется бежать без оглядки. Но если побежишь, ноги откажут и случится что-то жуткое.

Я не побежал. Тугим, почти физическим усилием я скрутил страх и взялся за край доски. Валерка - за другой. С отвратительным кряканьем выползали ржавые гвозди.

Освободив окно, мы пошатали раму, и створки мягко разошлись. В доме стоял зеленый полумрак, пробитый пыльным солнечным лучом.

Часов мы не увидели, но из глубины доносилось тяжелое металлическое тиканье.

Страх медленно проходил.

- Лезем, - прошептал я.

- Надо в полночь, - возразил Валерка.

- Конечно! - сказал я с неожиданной досадой. - Ну конечно! Все такие дела делаются обязательно в полночь... Чушь какая-то!

- Да не обязательно, - откликнулся он виновато. - Но стрелки можно вертеть, пока бьют часы. Вертеть надо очень долго, а в полночь часы бьют дольше всего.

На это нечего было возразить.

Мы закрыли окно.

- Слышишь? - вдруг спросил Валерка.

- Что?

- Труба играет. Далеко-далеко.

Я не слышал. И сказал:

- Наверное, электричка трубит.

- Да? - неуверенно проговорил он. А Братик посмотрел на меня осуждающе.

И тут наступил вечер.

Мы снова поднялись на холм, к развалинам стены, и сели на пушку. Она еще не остыла от дневного солнца. От стены тоже веяло дневным теплом, но воздух посвежел. Резко пахло холодными травами. Последние краски дня перемешались с вечерней синевой. И встала круглая луна. Очень большая и какая-то медная.

- Луна была такая же, - вдруг тихо сказал Братик.

Я не видел его, потому что между нами сидел Валерка. Я наклонился и посмотрел на Братика. Мне показалось, что он плачет, но он просто сидел, упершись лбом в колени. И теребил траву. Потом он резко поднял голову.

- Опять, - напряженно сказал Валерка. - Слышишь?

Я прислушался и на этот раз действительно услышал, как играют горнисты. Далеко-далеко. Пять медленных и печальных нот перекатывались в тишине. Вернее, где-то позади этой тишины, за горизонтом уснувших звуков. Та-а-та-та та-а-та.

- Ну и что? - неуверенно спросил я. - Кругом много лагерей. Отбой играют. Что такого?

- Наверное... - согласился Валерка. - Только... разве это отбой?

- Это зовущий сигнал, - спокойно и уверенно сказал Братик. - Ты не помнишь?

Валерка не ответил.

Сигнал, печальный и незнакомый, звучал во мне и все повторялся. Как-то сами собой подобрались к нему слова: "Спать не ложи-и-те-есь... Ждет вас доро-о-о-ога-а..."

- Я был трубачом, - вдруг сказал Валерка, не глядя на меня. - Ну... я обещал рассказать. Я был трубачом и дежурил на левой угловой башне... Всегда... И в тот вечер тоже. Они взяли крепость в кольцо, а у нас не хватало стрел. Они жгли костры, и всадники Данаты скакали у самого рва...

- Кто такой Даната? Князь? Или вождь?

- Начальник арила, - сказал Валерка.

И я больше не стал спрашивать.

- И Даната послал Ассана, своего брата и друга, будто для переговоров. Ассан поднял шлем на копье, и мы, когда увидели его без шлема, опустили мост. Мы не знали... Он въехал на мост и перерубил канат; мост уже нельзя было поднять. Даната с конниками ворвался в ворота. А следом вошли тяжелые меченосцы. И полезли на стены, на галереи. На башни...

- Ты был без оружия?

- Вот у него, - Валерка посмотрел на Братика, - был маленький лук. Ну, игрушка. Даже кожаный щит пробить было нельзя. А меченосцы пришли в панцирях... Они, наверное, не тронули бы нас, но я заиграл, чтобы у дальних стен построились для рукопашного боя. Тогда меченосец замахнулся на меня. Я закрылся от меча трубой, отступил на карниз. А мы были вместе... - Он неожиданно притянул Братика за плечо, и тот послушно прижался к старшему брату. - Я отступил, - сказал Валерка, - и толкнул его нечаянно. Он упал в ров. Тут уж я про все забыл, обернулся, чтобы посмотреть, испугался. А он даже не ушибся: было невысоко и трава густая. Стоит внизу и на меня смотрит. Я обрадовался, а меня вдруг как толкнет что-то. Я упал... и вот здесь... Если бы ты знал, - тихо сказал он. - Ходишь, ходишь по этой траве... Думаешь, может... может, хоть камушек знакомый попадется. А ничего нет... И как там кончился бой?