Падение Пятого - Питтакус Лор

— Э-э, спасибо.

— Но как только всё устаканилось, у меня снова появилось то чувство. Как будто мы не знаем, что нам делать. Вот я и думаю: неужели у нас нет никаких планов, кроме как заниматься домашними хлопотами?

— Я как раз работаю над этим, — бормочу я.

Не говорить же Марине, что я всю ночь глаз не сомкнул, но так и не нашёл ответ на вопрос: «Что нам делать дальше?». Мы не знаем, куда скрылся Сетракус Ра после бойни в Нью-Мексико. А если бы и знали, не уверен, что мы готовы с ним сразиться. Вместо этого можно отправиться на поиски Пятого Гвардейца. Планшет из подземного бункера Малкольма Гуда показал точку, обозначающую его или её местоположение где-то на берегу Флориды. А ещё есть Сэм. Сара клялась, что видела его в Нью-Мексико, но в Далсе мы его не обнаружили. К тому же Сетракус Ра может принимать чужие обличья, и есть опасение, что она видела именно Ра, а настоящий Сэм где-то в другом месте. Надеюсь, он жив.

Столько всего нужно решить, не говоря уже о необходимости всем тренироваться. Но вместо этого я сознательно тяну время, ибо слишком зациклился на нашем поражении в Нью-Мексико, чтобы придумывать план. Возможно, на нас так расслабляюще действует пентхаус Девятого — кажется, всем нам нужна передышка после испытаний на грани жизни и смерти, особенно если вспомнить о многолетних скитаниях и бегстве. Если кто-то и мучается из-за отсутствия плана на будущее, то показывать это не спешит.

Ах, да, есть ещё кое-что, что меня отвлекает. В чем-то это напоминает желание Марины опробовать всю технику в навороченной кухне Девятого. Мне хочется как можно больше времени проводить с Сарой. Наверняка Генри бы этого не одобрил. Он был бы разочарован моей неспособностью расставлять приоритеты. Я всё это понимаю, но ничего не могу с собой поделать.

Как по заказу, Сара обнимает меня сзади за талию, утыкаясь лицом мне в шею. Я был так погружён в свои мысли, что даже не услышал, как она вошла в кухню.

— Доброе утро, красавчик, — говорит Сара. Я разворачиваюсь и целую её медленно и сладко.

Несмотря на моё напряжённое состояние, кажется, я начинаю привыкать вот к таким вот утрам. Утрам, в которых я просыпаюсь и целую Сару, потом у нас нормальный день вместе. И спать я ложусь, зная, что когда снова проснусь, она будет рядом.

Приблизив своё лицо к моему, Сара шепчет:

— Опять ты встал ни свет ни заря.

Невольно морщусь. Мне-то казалось, я выскользнул из кровати, чтобы поразмыслить обо всём на крыше, незаметно.

— Всё хорошо? — спрашивает Сара.

— Конечно, — отвечаю я, пытаясь отвлечь её поцелуем. — Ты здесь, разве может быть иначе?

Марина покашливает, видимо, опасаясь, что мы не остановимся на поцелуях.

Подмигнув мне, Сара отворачивается и перехватывает висящий в воздухе венчик, которым Марина взбивает яйца.

— О, и кстати, — говорит Сара, оглядываясь на меня. — Тебя искал Девятый.

— Здорово, — отвечаю я. — И чего ему надо?

Сара пожимает плечами:

— Я не спрашивала. Наверное, жаждет поделиться советами по моде. — Она задумчиво постукивает пальцем по губам, оглядывая меня с ног до головы. — И знаешь, тебе не повредит прислушаться…

— В каком смысле?

Сара лукаво мне подмигивает:

— Он потерял свою рубашку. Снова.

Со стоном выхожу из кухни на поиски Девятого. Нет, я, конечно, понимаю: пентхаус — его дом, и он может делать здесь всё, что душе угодно, если так ему удобней, но он вечно находит любой предлог, чтобы пощеголять полуголым. Не знаю, чего он этим добивается: то ли надеется, что девчонки внезапно начнут им восхищаться, то ли просто хочет позлить меня этим своим поигрыванием мускулов. А возможно, и то и другое сразу.

Вместо Девятого нахожу Шестую. Она сидит на плисовом белом диване в просторной гостиной пентхауса, поджав под себя ноги. В руках покачивается чашка кофе. После возвращения из Нью-Мексико мы с ней почти не разговаривали. Мне по-прежнему неловко находиться рядом с ней и Сарой одновременно. По-моему, Шестая чувствует то же самое, поскольку совершенно определённо избегает меня. Когда я вхожу, Шестая бросает на меня сонный взгляд. Она выглядит такой же усталой, как и я.

— Привет, — говорю я. — Ну что, как ей спалось?

Шестая качает головой.

— За всю ночь глаз не сомкнула. Вот только сейчас, под самое утро, заснула.

Ночные кошмары Эллы тоже стоит добавить к списку требующих решения проблем. Сразу после Нью-Мексико у девочки начались такие страшные кошмары, что Шестая с Мариной подрядились по очереди спать в её комнате, чтобы Элла не сходила с ума от страха.

Понизив голос, спрашиваю:

— Она не говорила, что ей снится?

— Только расплывчатые обрывки, — говорит Шестая. — Она, знаешь ли, в последнее время не особо разговорчива.

— Перед Нью-Мексико у нас с Девятым были видения, больше похожие на обычные ночные кошмары, — говорю я, обдумывая эту мысль.

— Восьмой тоже упоминал нечто подобное.

— Сперва мы думали на Сетракуса Ра, ну, что он нас так дразнит. Но видения скорее напоминали предупреждения. Во всяком случае, я так их воспринимал. Может, стоит выяснить, что означают кошмары Эллы?

— Конечно, наверняка это зашифрованные послания, — иронично отзывается Шестая. — А ты не думал, что есть более простое объяснение?

— Какое, к примеру?

Шестая закатывает глаза:

— А то, что она ещё ребёнок, Джон. Она потеряла Чепана и едва не прикончила себя следом, и, как знать, что ещё ей предстоит? Чёрт, да я вообще удивляюсь, почему нас самих по ночам не мучают эти несчастные кошмары.

— Умеешь ты утешить.

— Времена такие.

Не успеваю ничего ответить, как на диване рядом с ней материализуется Восьмой. Шестая вздрагивает, чуть не разлив кофе, и немедля награждает его суровым взглядом. Восьмой поднимает руки в знак капитуляции.

— Ой, прости, — говорит он. — Не убивай меня.

— Только если ты прекратишь так делать! — отвечает Шестая, отставляя свой кофе.

На Восьмом спортивный костюм; кудрявые волосы выбиваются из-под повязки. Он кивает мне и одаривает Шестую одной из своих самых обезоруживающих улыбок.

— Дуй за мной, — предлагает ей Восьмой, — отомстишь мне в Лектории.

Шестая встаёт, явно обрадованная этой идеей:

— Щас я тебя отделаю!

— Чего вы задумали? — интересуюсь я.

— Рукопашку, один на один, — отвечает Восьмой. — После того, как Шестая чуть не убила меня в Нью-Мексико…

— Эй! В последний раз говорю: это была не я! — взрывается Шестая.

— …я решил, что она просто обязана научить меня паре своих приёмчиков, и тогда в следующий раз, когда она нападет на меня, я смогу отбиться.