Месть старухи - Константин Юрьевич Волошин

Тонуть морякам не привыкать. Почти половина их кончали именно так. Или умирали от болезней во время длительных плаваний.

Помощник ретиво взялся за дело. Он отобрал двадцать матросов и офицеров для высадки в шлюпку.

— А мы?! Что будет с нами, сеньор?! Почему именно вы в шлюпку? — один матрос выступил вперёд, положив руку на рукоять ножа.

— Так распорядился капитан! И не стоит тут обсуждать это решение! Всех шлюпка не поднимет. И вы это знаете!

Помощник положил руку на эфес шпаги. Выбранные сгрудились вокруг, готовые поддержать его.

— Давай, сеньор, бросать жребий! — крикнул ещё один, осторожно сделав два шага вперёд.

Особо высокий вал ударил в борт. Судно дало сильный крен. Несколько матросов упали, влекомые водой. Остальные уцепились за тросы и отчаянно боролись за жизнь.

Корабль становиться на киль не спешил. Нос уже был почти весь в воде и волны свободно перекатывались по нему. Доски, брусья и обрывки тросов болтались вокруг бортов. Шлюпку уже спустили с подветренной стороны. Матросы спешили занять места. Один полетел вниз и его тотчас затянуло под корпус судна. Пилот Фигейра считал отобранных.

— Один утонул! Где ещё один? Двоих нет, сеньор! Давай сюда двое!

— Никого не брать больше! Отваливаем!

— Капитана нет, сеньор! Надо подождать!

— Пока нас не разнесёт в щепки? Пошли кого-нибудь!

Хуан тотчас смекнул, что это хороший шанс получить место в шлюпке. Он с проворством бросился на корму. Волна едва не стащила его за борт. Он уцепился за обломки фальшборта, отплевался и поспешил к каюте капитана.

Коридорчик был полон воды. Она доходила до середины голени, и заваленный проход трудно пропускал матроса.

Грохот ударов в дверь привлёк Хуана. В полумраке он всё же различил, что дверь капитанской каюты была привалена обрушившейся балкой. Она проломила переборку и заклинила дверь. Рука капитана шарила в щели. Он орал, колотил в дверь ногой. Грохот бури не позволял ранее услышать его.

Хуан бросился отодвигать балку. Качка, колыхание воды в коридорчике с обломками досок сильно затрудняли работу. Всё же удалось приподнять балку и поднять её выше. Щель расширилась, но недостаточно. Послышались шлепки по воде и ругань матроса.

— Это ты, Хуан? Как там?

— Помоги! Я один не справлюсь! Дверь заклинило балкой!

Вдвоём им быстро удалось поднять балку. Капитан с руганью протиснулся в расширившуюся дверь, протащил сундучок и, продолжая грязно ругаться, поспешил на палубу.

Потоки воды едва не сбросили их назад. На палубе метались матросы. Одни пытались силой отвоевать места в шлюпке, бившейся об уже низкий борт судна, другие спешили связать и сколотить плот из пустых бочек и брусьев с досками. Этих было меньше. Были ещё раненые. Эти вопили, умоляя не бросать их.

Хуан тащил капитана за руку, спешил к трапу. Очередная волна прокатилась по палубе. Их сбило с ног, завертело, ударило о что-то твёрдое. Барахтаясь у фальшборта, они с трудом поднялись. Капитан ругался, второй матрос с трудом встал. Капитан едва мог идти. Сильно ушибленное бедро заставляло его хромать.

— Быстрей! — Заорал Хуан. Схватил сундук капитана, вырвав его у него из ослабевших рук. — Судно скоро пойдёт ко дну! Или нас смоет к чёртовой матери! Сеньор, поспешите! Всего полтора десятка шагов!

Капитан только изрыгал проклятья и с трудом продвигался вперёд. Хуан за руку тащил его, а второй матрос подставил плечо, хоть сам едва передвигал ноги. Палуба уходила из-под ног, волны постоянно заливали её, пенные хлопья затрудняли дыхание.

Хуан решительно поставил ногу на перекладину трапа. К нему протянулись руки, пытаясь принять сундук капитана. Он его не отдавал, полагая, что это его единственная возможность покинуть тонущий корабль.

Всего три перекладины трапа — и он в шлюпке. Бросил сундук, протянул руку капитану и тот свалился на матросов.

— Отваливай! — Дамаш стоял на корме, держа рычаг румпеля. — Бей по голове!

Это относилось к матросу прыгнувшему в шлюпку и упавшего в воду. Бить не пришлось. Его тут же затянуло под корпус судна. Кто-то с борта бросил брус. Он угодил помощнику в плечо. Тот выронил румпель, согнулся, а шлюпка вильнула к судну. Одно весло сломалось. Поток отборной ругани едва мог просочиться через грохот бури.

Пилот Жоан оттолкнул помощника, выровнял шлюпку, и она отошла от судна. Огромный вал перекатился через низко сидящий корпус корабля, поднял шлюпку и с высоты все увидели, что на палубе осталось совсем мало матросов. Всех побитых смыло, и никто не показался в пенных водах у борта.

О неграх никто не вспомнил. Они уже не кричали. Трюм был заполнен водой почти полностью и нос уже погрузился в пучину.

Хуан успел заметить, как четверо матросов столкнули недостроенный плот в воду. Они держали тросы и прыгали на плот или в воду. Плот отвалил, грозясь развалиться под ударами волн.

Шлюпка свалилась в провал между волнами, и плот исчез из глаз за пенным гребнем, с шипением надвигавшемся на корму. Казалось, что он вот-вот накроет утлую шлюпку, поглотит и уничтожит. Но вал подхватил её, залил водой и пронёсся дальше.

— Черпай воду! Отливай, будь вы прокляты, требуха акулы! — голос капитана прорвался сквозь грохот и вой ветра и волн.

Хуан торопливо черпал воду деревянным ведром. Бросил взгляд в сторону тонущего корабля и не заметил ничего. Только мелькнул на миг плот с матросами. И показалось, что их уже не четверо.

Ветер медленно утихал. Однако волнение продолжалось очень сильное. Шлюпку постоянно заливало. Сломанное весло заменить было нечем.

Фигейра полагал, что дня через два они должны достичь побережья Африки.

— Это может быть где-то в районе южнее Луанды, — предположил пилот. — Не более сотни легуа на юг, — уточнил он.

— Не слишком ли ты далеко на юг нас определил? — с недоверием спросил капитан. — Вроде-не так долго мы шли в этом направлении.

— Это можно проверить некоторое время спустя, сеньор капитан. А пока не лучше ли организовать смены гребцов?

Капитан посмотрел на пилота с удивлением, граничащем с яростью. Его нога, по-видимому, сильно его беспокоила, и он был взвинчен и раздражён.

— С каких это пор ты вздумал поучать меня?

— Это не то, что вы думаете, сеньор капитан, — спокойно ответил Фигейра. — Мы в плачевном положении и никто не хочет пойти на корм рыбпм. Потому стоит подумать и о людях.

— Это люди? — обвёл капитан рукой матросов. — С каких это пор ты стал считать их людьми?

— Сеньор, не рекомендую пускаться в споры сейчас, при этих, как вы выразились, не людях, сеньор. Это может не понравиться им, — Фигейра кивнул в сторону матросов.

Капитан вскочил, но тут же