Отряд - Алексей Евтушенко

Гвардеец недоуменно обернулся:

– Как, господин старший советник, здесь?

– Используй в качестве мишени свой шлем, а излучатель поставь на малую мощность. Шагов с тридцати. Попадешь? Шлем тебе выдадут новый. Я распоряжусь.

Гвардеец презрительно хмыкнул, сделал пальцами неуловимое движение под подбородком и снял свой шарообразный защитный шлем. Под шлемом обнаружилась продолговатая коротко стриженная голова со смешно оттопыренными большими ушами. Валерка Стихарь открыл было рот, чтобы вслух оценить эти приспособления для улавливания звуковых волн, но гвардеец, как бы почувствовав его намерение, резко обернулся и в упор так глянул на Валерку пустыми водянистыми глазами, что тому шутить сразу расхотелось, а, наоборот, захотелось ощутить в руках старую добрую трехлинейную винтовку с полной обоймой бронебойных патронов, а еще лучше – "дегтяря", опять же с полным диском…

Тем временем гвардеец отвернулся и не торопясь направился к дальней глухой стене зала, где аккуратно положил шлем на пол и вернулся назад. Встав так, чтобы было видно всем, он ловко вскинул свое оружие к плечу и нажал на спуск.

Из ствола вылетела короткая молния, и в то же мгновение с каким-то сухим треском шлем исчез в слепящей вспышке света.

– Поду-умаешь, – нахально заявил Валерка Стихарь. – Может, вы заранее шлем какой-нибудь химической дрянью напичкали…

– Хватит! – властным голосом перебил Карсс. – Я уже жалею, что пошел вам навстречу. Вас доставят на место в наших летающих машинах, вид которых и способ передвижения не оставят у вас никаких сомнений в реальности и правдивости происходящего. А теперь вам дается пятнадцать минут на то, чтобы вы пришли в себя, после чего вам будет выдан ваш НЗ. Полчаса на еду и – вперед. Оружие и снаряжение получите по прибытии на место. – Он хлопнул в ладоши, и стены опять утратили прозрачность, отделив взводы друг от друга и от старшего советника Карсса.

– Аминь, – пробормотал Велга и повернулся к своему взводу. – Какие будут мнения, парни?

– Какие тут могут быть мнения… – шумно вздохнул гигант Малышев. – Драться надо, вот и все мое мнение.

– Чудно это все как-то, – почесал в стриженом затылке Вешняк. – Другая планета, люди со звезд… прямо как в сказке.

– Сказка, она обычно хорошо кончается, – сплюнул на чистый пол Валерка Стихарь, – а это, похоже, сказочка та еще… Ох, объединиться бы с немчурой ради такого случая да врезать этим гадам так, чтобы перья полетели! Не знаю, кто как, а я в "шестерках" век не ходил, и сейчас воевать ради их милости у меня охоты нет.

– Ты же слышал, что они обещают помощь той стороне, которая победит, – сказал с тайной надеждой в голосе Олег Матвеев, самый тихий и незаметный солдат во взводе. – Значит, не только за себя воевать будем. И потом… оружие у них… Не чета нашим автоматам… да и немецким тоже.

– А с чего это я должен им верить? – повернулся к Матвееву Стихарь, уперев кулаки в бока. Перед худым и длинным Матвеевым он смотрелся как петух перед цаплей. – Откуда мне знать, что у них на уме?! Может, они нас потом, тех, кто останется, перестреляют, чтобы не возиться! А оружие, Олежек, и отнять можно – это я тебе как разведчик разведчику конфиденциально сообщаю.

– Мне вот интересно, – прогудел Малышев, – зачем им все-таки надо, чтобы мы тут у них воевали? Неужто сами разобраться не могут? Как-то неправильно это, что ли…

– Да ставят они на нас, мать их!.. – зло выкрикнул Валерка. – Кто-то из них на нас, а кто-то на немцев. Пари заключили, суки… – он длинно и витиевато выругался.

– Ладно, – хлопнул кулаком по открытой ладони Велга. – Обмен мнениями закончен. Подвожу итог. Ввяжемся в драку, а там видно будет. Нам бы только оружие обратно получить… Насчет объединения с немцами – полная глупость и чепуха. И думать не смейте. Если забыли, то могу напомнить, что они для нас – лютые враги. А врагов убивают. И мы их будем убивать так же беспощадно, как и раньше. А вам, рядовой Стихарь, я чуть позже объясню вашу ошибку – И Александр незаметно подмигнул ростовчанину.

ГЛАВА 5

Бой длился уже около часа.

Противники вступили в огневое соприкосновение через четыре с половиной часа после того, как были доставлены в эти пологие, порыжевшие от солнца и времени холмы.

Стараясь занять более выгодную позицию, оба взвода продвигались все выше в горы, пока наконец не встретились лоб в лоб в неглубокой долине, по дну которой шустро журчала мелкая и узкая речка.

Когда-то здесь, видимо, было довольно крупное поселение сварогов, и сейчас разбросанные по пологим склонам долины и речным берегам остатки каменных стен и фундаментов послужили прекрасным укрытием для солдат, так что к исходу первого часа боя стороны потеряли по два человека убитыми, а тяжело раненных не было вовсе.

В общем-то серьезным боем то, что происходило в этой безымянной долине среди древних и пыльных развалин, было назвать трудно.

Обе стороны явно не хотели лезть на рожон, берегли патроны и никак не могли разозлиться для настоящего дела.

Положение оставалось патовым еще и потому, что русские и немцы спустились в долину с двух сторон и теперь находились на противоположных берегах пусть и мелководной, но все же речки. То есть тот, кто рискнул бы атаковать первым, неминуемо должен был эту речку форсировать, подставляя тем самым себя под огонь сидящего в укрытиях противника. А так как и те, и другие стреляли совсем неплохо (за прошедший час они успели в этом убедиться), то все прекрасно понимали, что прямая схватка – самоубийство.

Мысль об обходном маневре пришла в голову практически одновременно Александру Велге и Хельмуту Дитцу, когда в тылы русских и немцев с двух сторон из-за гребней холмов ударил новый враг.

– Русские сзади! – долетел до Майера чей-то надтреснутый крик, и пулеметчик не узнал голоса кричавшего.

– Погляди, что там, – сквозь зубы бросил Руди Оскару Руммениге, не отрывая щеки от лоснящегося приклада своего "МГ-42". Ему не хотелось менять удобную позицию, с которой просматривался участок реки шириной как минимум в пятьдесят-шестьдесят метров и значительная часть противоположного склона долины с разбросанными там и сям развалинами. Майер уже засек русского пулеметчика, но пока не стрелял, ожидая, что тот сделает ход первым.

Светловолосый и тонкокожий, похожий на молоденькую девушку Оскар метнулся к полуобвалившейся стене позади них и осторожно высунул голову над краем.

Он сразу же увидел появляющиеся на гребне склона и отчетливо различимые на светлом фоне неба фигурки вооруженных и странно одетых людей (Оскару показалось вначале, что они одеты в нечто напоминающее женское платье, но чуть позже он вспомнил полузабытое слово "туника"). Десятка два этих непонятно откуда взявшихся людей, стреляя на ходу из оружия, очень напоминающего винтовки, уже спускались по склону, атакуя взвод с тыла, а новые фигурки, как чертики из коробки, все выскакивали и выскакивали на гребень холма. Раздумывать над тем, кто это и откуда, было некогда. Оскар видел, что кое-кто из взвода уже заметил опасность и повернул свои "МП-39" на сто восемьдесят градусов. Короткие сухие очереди срезали первые ряды атакующих, но было ясно, что тех слишком много.

– Кто-то атакует нас с тыла! – крикнул Оскар Майеру. – Но это не русские! Одеты по-другому, их гораздо больше, и у них винтовки, а не автоматы!

– Русских тоже атакуют! – прокричал в ответ Май-ер. – Я их вижу! Господи, только второго фронта нам и не хватало!

– Их слишком много, Руди! – взволнованно заорал Руммениге и открыл скупой огонь из своего "машине-пистоле".

Майер, бросив последний быстрый взгляд на яростно вспыхнувший на другой стороне речки бой, подхватил одиннадцатикилограммовый "МГ" и, привычно пригибаясь, перебежал к Оскару. Он уже понял, что новый противник будет пострашнее старого.

Пулеметчик Рудольф Майер берег патроны, как скупой хозяин спички, и рык его пулемета вплетался в общий голос боя коротко, но веско, а девятиграммовые пули со скоростью 800 метров в секунду точно настигали цель.

Откуда-то сбоку на их позицию влетел, споткнувшись, пыльный и одновременно мокрый от пота Курт Шнайдер. Он где-то потерял или оставил свою каску, и теперь его рыжая шевелюра спорила по яркости с местным солнцем, которое хоть и перевалило уже зенит, но продолжало палить не хуже огнемета.

– Как дела, ребятки? – Шнайдер плюхнулся спиной к стене, оскалился и с каким-то веселым остервенением сменил магазин. – Тебе это ничего не напоминает, Руди? По-моему, в Сталинграде мы подобное уже проходили!

– Нет, – коротко откликнулся Майер и дал очередь из четырех выстрелов.

– В Сталинграде, пожалуй, было жарче, – не очень уверенно согласился с пулеметчиком Руммениге и тыльной стороной ладони отер со лба пот и пыль. – Хоть и зима, конечно… Но там мы как бы на своей земле были… а?