Коза или кто такая Сильвия? - Эдвард Олби

Стиви. Совершенно естественно; ну, конечно.

Мартин. Ты согласна?

Стиви. Нет. Я тебя слушаю…

Мартин. Это все. Ну, разве это не лучше, чем…

Стиви. (с негодованием) … чем с другом, или с сестрой, или со своей бабушкой? Ты сошел с ума!

Мартин. Но ведь никто не пострадал.

Стиви. Да что ты!

Мартин. Я расскажу тебе.

Стиви. Неужели!

Мартин. (вздыхает) У большинства из них были на то свои причины, у парня со свиньей это было скорее… привычкой … ему так было удобнее; привычнее.

Стиви. (выпучив глаза) Боже!

Мартин. Правда он избавился от этого … „вылечился“, как он сказал, что мне кажется странным.

Стиви. Естественно.

Мартин. Я имею в виду … если он был счастлив…

Стиви постукивает по столику, у которого сидит, не сводя глаз с Мартина.

Стиви. (иронично) Уууупс!

Мартин. Когда, он это делал. Понимаешь? Притом, что теперь, как мне кажется, … он уже перестал быть счастливым.

Стиви. (притворное удивление)… А ты его не спрашивал?

Мартин. Нет, не спрашивал. Та дама с овчаркой…

Стиви. Кларисса?

Мартин. Нет, другая. Та, с немецкой овчаркой, оказалось, что ее насиловали ее собственный отец и ее брат, когда ей было12 или около этого … ее постоянно насиловали, один насиловал, а другой смотрел, она рассказывала …

Стиви. …и поэтому, она занялась этим с собакой?!

Мартин. (предполагая) Да; скорее всего. Мужчина с гусем был… ужасно некрасивым — я с трудом мог смотреть на него — и думаю, он считал, что никогда… ты понимаешь.

Стиви. (холодно) Понимаю?

Мартин. Постарайся и представь.

Стиви. (спокойно; грустно) Не уверена, что смогу.

Мартин. Представь: такой уродливый, что ни женщина — ни мужчина — никогда в жизни не захотят… заняться с тобой этим — никогда.

Стиви. Но, можно ведь и рукой, наконец. При чем тут… гусь?!

Мартин. (грустная усмешка) Ни каждому это нравится … рукой. Не важно. Мне там было плохо, потому что им всем там было плохо.

Стиви. Надо же.

Мартин. И я не знал почему.

Стиви. (размышляет) Неужели? Вот мы и наткнулись на то, за что я убью тебя.

Мартин. (продолжая) Тебе еще кое-что надо понять.

Стиви. (с сарказмом) О? Есть еще что-что?

Мартин. Кое-что, о чем я говорил Россу.

Стиви. Опять этот Росс.

Мартин. Он мой лучший друг.

Стиви. (актерствует) Да? А я-то думала, что я?!

Мартин. (не возражая; мирно) Я говорил ему, что за все это время, пока мы вместе — ты и я- за всю нашу совместную жизнь- я никогда не изменял тебе.

Стиви. (импульсивно; с притворным удивлением) ААА!

Мартин. Ни разу за все эти годы. Даже, когда одна из твоих подружек затащила меня на кухню, и…

Стиви. Я люблю своих подруг; у них хороший вкус.

Мартин. Никогда не изменял; ни разу. Я ни разу даже не думал об этом. Нам было так хорошо вместе, тебе и мне.

Стиви. Мы подходим друг другу, не так ли?

Мартин. (Искренне) Да!

Стиви. И представить нельзя, что бывают такие гармоничные браки.

Мартин. Да! Говорю тебе; ни разу.

Стиви. (из реклама) Отличная любовница, отличная кухарка, а как моет окна!.

Мартин. Не шути!

Стиви. Ну, уж нет! Для этого все слишком серьезно. (Подумав). Какая же ты сволочь, все-таки.

Мартин. Ни разу! Люди на меня смотрели и спрашивали, — „Что с тобой такое? Ты что ни разу не терял голову?“. „Много раз, — отвечал я: И каждый раз из-за Стиви.“

Стиви. (качает головой, напевает) Ла-ди-да; ля-ди-на — да.

Мартин. (яростно) Послушай меня!

Стиви. (отдает честь) Слушаюсь, сэр! (Мягче) Да, сэр.

Мартин. У всех мужчин, кого я знаю, были связи на стороне… у них были любовницы и они охотно рассказывали об этом — в клубах и поездах. Я чувствовал… ну, я чувствовал себя почти изгоем. „Что с тобой Мартин?! Ты хочешь сказать, что делаешь это только с женой?! Что же ты за мужчина?“

Стиви. Веселый вы народ, мужики.

Мартин. Я не нормальный. Я хотел только тебя.

Стиви. (пауза; тихо) У меня тоже есть для тебя кое-что.

Мартин. (предупреждая ее, с чувством) О, нет! Только не говори, что ты …

Стиви. (поднимает руки) Тихо. За всю нашу жизнь я никого не хотела, кроме тебя.

Мартин. (очень грустно) О, Стиви.

Стиви. Мама говорила — мы были с ней настоящие подруги — очень жаль, что ты не застал ее.

Мартин. Мне тоже.

Стиви. Мы общались, как сестры, ей богу; мы говорили ночи напролет, как две болтливые „девчонки“, мы дружили, но она умела быть матерью, когда это было нужно, когда она хотела удержать меня… на плаву. Она говорила мне — я не рассказывала тебе этого — „Будь уверена, что ты любишь того, за кого выходишь замуж — любишь глубоко и беспредельно — но влюбляйся осторожно, потому что тебе надо будет выйти за него замуж“. (Мартин усмехается, тихо, печально)» «У меня с твоим отцом был счастливейший брак, — повторяла она снова и снова: — и у тебя будет такой же».

Мартин. Стиви, я…

Стиви. «Выбирай мужа осторожно», говорила она мне. И я выбрала. Я влюбилась в тебя? Нет… я бросилась с головой в нашу любовь и я, как это? заботилась о тебе, гордилась всем, что ты делал, любила нашего… странного сыночка, была счастлива … да, счастлива. Думаю, это то слово. Нет, не думаю- знаю. (Начинает плакать) Я была счастлива. (Плачет) Посмотри на меня мама; я вышла замуж за человека, которого люблю. (Плачет) и была… так… счастлива.

Мартин. (приближается к ней, касается ее) О, Стиви…

Стиви. (яростно; смахивает предметы со столика для кофе) УБЕРИ ОТ МЕНЯ СВОИ КОЗЛИНЫЕ РУКИ! (Уходит к стене, расставив руки, рыдает.)

Мартин. (реагирует так, будто прикоснулся к горячей плите). Хорошо! Не будем!

Стиви. Нет, будем! Покончим с этим! Выблюй все наружу! Выплесни на меня. Я сейчас так беззащитна. Ну же?… вперед. СДЕЛАЙ ЭТО! Я вся в твоей власти; я лежу голая на столе; где твои ножи! Режь меня! Изувечь навсегда!

Мартин. (минутное размышление) До или после того, как я выблюю все на тебя? (Деликатно; руки подняты в знак примирения) Прости; прости.

Стиви. (дрожащим голосом) Женщины в таком горе часто путают сравнения.

Мартин. (смиренно). Да, конечно.

Стиви. Продолжай! (Подумав) Это интересно.

Мартин. (раскаиваясь) Спасибо.

Стиви. Хотя ужасно нелепо.

Мартин. Да; я знаю.

Стиви. (отшвырнув стул) Продолжай, я сказала.

Мартин. Ты со всей мебелью так будешь…?

Стиви. (оглядывается вокруг) Думаю, что да. Хочешь- присоединяйся.

Мартин. Стоп! Перерыв!

Стиви. (берет картину, ломает ее обо что-нибудь) НИКАКОЙ НЕ ПЕРЕРЫВ! Давай! И это туда же!

Мартин. Это была картина моей мамы.

Стиви. Почему же была! (Подгоняя) Итак, ты нашел замечательный домик.

Мартин. (подхватывая) И когда я нашел его — я позвонил тебе. Ты помнишь.

Стиви. Никогда этого не забуду.

Мартин. И по дороге домой я остановился на вершине горы…

Стиви. На пике.

Мартин. Что? О чем ты?

Стиви. Ты остановился на вершине горы, на самом пике — как говориться.

Мартин. Да. Я остановился, и вид был такой… прекрасный. Не просто эффектный, а потрясающий — склоны, увитые зеленью…

Стиви. (глядит на него) Просто идиллия.

Мартин. Да, идиллия. Я остановился и накупил всего: овощей, зелени. Ты помнишь.

Стиви. (отказывается) Нет. Не помню.

Мартин. (понимает, продолжает) Не важно. И вот тут я увидел ее.