Акваланги на дне - Сергей Зверев

В этот момент катер швартовался к балаклавскому причалу, и другой матрос, но одетый точно так же, в джинсы и полосатый тельник, ловко спрыгнул на дебаркадер, чтобы намотать швартовы на тяжелые, вмурованные в бетон набережной чугунные кнехты. Пропуская Наташу впереди себя, Полундра с маленьким сыном на плечах направился к перекинутому на берег трапу, готовясь ступить на твердую землю.

Городок Балаклава и с берега казался словно сохранившимся в неприкосновенности местом из другого мира. Город был застроен небольшими примерно одинаковыми домами сталинского типа, узкие, но очень тенистые и тихие улочки с упорством лезли наверх, на горы, прижимающие городок к морю. Большая часть Балаклавы оказалась огорожена высокими кирпичными заборами с витками колючей проволоки на верхушках стен. На воротах, которые вели за эти заборы, видны были красные звезды и желтые якоря. За этими заборами помещались казармы дислоцированных в Балаклаве воинских частей и корпуса военного училища. Мимо одного такого забора и шли теперь Полундра и его жена.

– Это здесь ты учился и служил, да, Сережка?

Наталья спросила это, только чтобы прервать начавшее ее тяготить молчание мужа. В душе ее зародилась и крепла странная, непонятно откуда берущаяся тревога, с которой она не знала, как справиться.

– Ну, казармы нашей учебки находились вон там, ближе к горам. – Полундра махнул рукой куда-то неопределенно вперед. – А тут находился штаб и казармы 17-й бригады. Даже не знаю, что здесь теперь.

Полундра умолк, нервно оглянулся назад. У него вдруг возникло странное, неприятное ощущение, что кто-то неотступно следует за ними от самого причала. Но позади них улица в этот самый жаркий час дня была совершенно пустынна, только какой-то прохожий торопливо свернул в крохотную боковую улочку. Не увидев ничего примечательного, Полундра продолжил свой путь.

– Ну что, пойдем поищем какое-нибудь кафе? – спросил он у жены. – Андрюха! – крикнул североморец наверх своему сыну. – Ты как, еще не устал от путешествия?

– Не-ет! – раздалось оттуда уверенно и блаженно.

– Ну вот, видишь! А мама твоя боялась, что тебя укачает!

Неожиданно шедший им навстречу морской офицер с погонами капитана второго ранга остановился и воскликнул радостно:

– Курсант Сергей Павлов? Здорово! Рад тебя видеть. Ты как здесь очутился?

– Вот, отдыхать приехал. Здравия желаю, товарищ кавторанг!

– Это твой такой? – Он кивнул на сидящего на плечах у папы Андрюшку. – Ну, ты молодец! Давай-давай… Желаю хорошо отдохнуть.

Капитан второго ранга кивнул, протянул североморцу руку, после чего пошел своей дорогой. А Полундра с женой и сыном направился дальше по узкой улице, которая теперь круто уходила вверх, в гору.

– У тебя здесь, как я вижу, полно знакомых? – поинтересовалась на ходу Наташа.

– Ну да, почему нет… У настоящего моряка в каждом порту куча друзей. Впрочем, это не друг, а один из моих прежних преподавателей в учебке. Удивительно, что он до сих пор меня помнит.

Полундра умолк и снова нервно оглянулся назад. На улице по-прежнему никого не было, за исключением какого-то мужчины, переходившего ее в этот момент и направлявшегося в противоположную от них сторону.

– Что ты все время оборачиваешься? – неожиданно спросила его Наташа. – Думаешь, за нами кто-то следит?

– Да нет. – Полундра пожал плечами. – Что за бред… Кому мы с тобой здесь нужны!

Наташа кивнула, ничего не сказала в ответ. Однако тревожное чувство у нее только возросло от этого делано беспечного уверения мужа.

Улица тем временем вывела их на небольшую площадь, включающую тенистый уютный скверик, под деревьями которого располагалось со своими полосатыми матерчатыми навесами-«грибами» уличное кафе, практически пустынное в этот час дня.

– Вон, пошли посидим там, – кивая на кафе, предложил Сергей Павлов. – А то ты, наверное, уже устала ходить сегодня. Там и поесть что-нибудь найдется.

Наташа послушно кивнула и направилась вслед за мужем под сень раскидистых тутовых деревьев, где стояли столики кафе.

Однако в смысле еды кафе оказалось весьма бедным. Немолодая уже продавщица, мирно дремавшая за витриной, посмотрела на посетителей довольно неприветливо и объявила, что из съестного имеется только пара видов пирожных, булочки с маком да бутерброды с ветчиной. Зато великолепный набор хороших крымских вин и привозного пива. Наталья была в отчаянии: обед в санатории они теперь несомненно пропустили, а здесь, в этом дурацком кафе, кормить ребенка было совершенно нечем.

Полундра заказал по паре пирожных каждому, булочку с маком Андрюшке, большую бутылку пепси-колы, а себе пива. После того как продавщица кафе выложила все это на прилавок, он расплатился, вместе с женой перенес заказ на один из столиков, выбрав такой, где тень от тутовых деревьев была погуще.

Усевшись за столик и принявшись за пиво, Полундра машинально посмотрел в сторону прилавка кафе. Там в это время объявился еще один посетитель. Взяв себе бутылку пива, он уселся с ней за один из столиков за спиной североморца. Все происходящее было совершенно обыденно, и Полундра никак не мог взять в толк, откуда берется у него это растущее беспокойство и ощущение, будто кто-то следит за ним.

Павлов и его семья ели молча и торопливо, утомленные жарой и долгой ходьбой по городку. Они были очень озадачены, когда внезапно продавщица кафе появилась возле их столика с подносом, на котором в окружении набора из ярких южных фруктов стояла непочатая бутылка дорогого коньяка с шикарной этикеткой.

– А мы этого не заказывали! – удивленно рассматривая поднос, воскликнула Наташа.

Но продавщица, теперь больше не сонная, а приветливо улыбавшаяся посетителям, невозмутимо стала составлять бутылку и фрукты с подноса к ним на стол.

– А это вам подарок, – улыбаясь, заявила она. – Вон с того столика.

Она указала на дальний столик кафе, где под матерчатым «грибком»-навесом на фоне залива виднелся рельефный силуэт одиноко сидевшего и тянувшего пиво мужчины.

– Сережка, кто это? – растерянно и с какой-то тревогой в голосе спросила Наташа. – Ты его знаешь?

Полундра тщетно вглядывался в силуэт сидящего к ним спиной мужчины и при всем желании не мог решить, знаком он с этим дарителем или нет.

– Ну что же, надо подойти посмотреть.

Полундра уже встал со своего места, но Наталья неожиданно ухватила его за руку.

– Стой, не ходи! – торопливо воскликнула она. – Бог с ней, с этой бутылкой, и с ее дарителем тоже!

– Подожди, Наташа! Может быть, это какой-нибудь мой старый приятель, – попытался успокоить жену Сергей Павлов.

– У тебя в каждом приморском городе приятели и собутыльники! Везде кто-нибудь подворачивается.

– Конечно! На то я и офицер флотского спецназа, чтобы у меня во всех портах друзья были! – невозмутимо возразил Полундра. – Я пойду.

– Ну куда ты? – с тихим вздохом воскликнула Наталья. – Опять приключения накличешь на свою голову!

– Да какие приключения! Я вообще в отпуске!

Оставшись за столиком с сыном, Наталья видела, как ее муж подошел к столику, где сидел подаривший коньяк мужчина, тронул его за плечо, но тут же отступил на шаг назад, и крайнее изумление отразилось на его лице.

Глава 8

Войдя в ресторан, Абу Али вовсе не стал садиться за столик и заказывать себе обед. Вместо этого он направился прямиком к стойке бара, уселся там на длинный круглый стул, заказал чашку черного кофе с коньяком. Прихлебывая горячий напиток, солидный турок будто машинально, от нечего делать глядел по сторонам, на немногочисленную в этот ранний для ресторана час публику. При этом рука его, держащая чашку, немного подрагивала.

Выпив свой кофе, Абу Али поставил пустую чашку обратно на стойку и незаметно кивнул метрдотелю, стоявшему неподалеку в величественной позе. Ему в руку солидный турок вложил купюру в десять долларов. Седой, благообразного вида служитель ресторана важно поклонился, принимая деньги, после чего, не говоря ни слова, повел Абу Али к некоей незаметной для посторонних глаз служебной двери возле самого входа на кухню. По узкой служебной лестнице проводил его наверх, в расположенный здесь номер люкс, почтительно поклонившись, открыл перед Абу Али дверь, вручил ключ и только после этого, так и не сказав ни слова, не спеша удалился.

Торопливо заперев за собой дверь, важный турок бросился в основные апартаменты номера. Большую часть пространства шикарно обставленной комнаты занимала огромная, точно рассчитанная на пятерых кровать.

На этой кровати лежал обнаженный юноша. Судя по оливково-смуглому цвету его кожи, черным как смоль бровям и особенностям черт лица, это был настоящий этнический татарин со всеми характернейшими признаками его нации. На вид ему было едва ли больше шестнадцати лет. Он был как раз в том возрасте, когда юношеское тело своими нежными очертаниями более всего похоже на женское, практически неотличимо от него, если бы только не гениталии. Обнаженный юноша лежал на широкой, как футбольное поле, кровати в изнеженной, расслабленной и в то же время вызывающей позе. При появлении Абу Али он томно поднял на вошедшего свои полузакрытые глаза и тихо вздохнул.