Монголы - Павел Тимофеев

Ему захотелось как можно быстрее перейти Невский, он взглянул на светофор и почувствовал, что не может оторвать от него взгляд. Его красно-оранжевый свет, с трудом пробивавшийся сквозь пыльное стекло, что-то напомнил Олегу. Несколько секунд он в оцепенении смотрел на немигающую лампу с деформированным от времени изображением возмущённого вынужденной остановкой пешехода, а потом вспомнил. Это был свет костров, который Олег видел, когда во сне осматривал с холма своё войско.

Он резко окинул взглядом стоявших рядом с ним людей, но не нашёл среди них Алтынова. Выскочив на проезжую часть, развернувшись и ещё раз оглядев толпу, Олег заметил его седые волосы, бросился в ту сторону, но в тот момент включился зелёный и в его сторону хлынула толпа. Откуда-то справа резко взвизгнули тормоза, послышался оглушительный грохот, битые стёкла звеня посыпались на асфальт. Толпа, переходившая дорогу бросилась в рассыпную, Олега толкнули так, что он не удержался на ногах.

Упав, он услышал резкое ржание в отдалении. Со стороны Казанского собора прямо на Олега летел экипаж, запряжённый тремя лошадьми.

Олег откатился в сторону, попытался подняться на ноги, но его пронзила резкая боль в ступне левой ноги. Он с ужасом наблюдал, как обезумевшие от резкого шума животные летели по Невскому, а на их пути без сознания лежал Алтынов. Его, наверное, тоже толкнули во время паники, а теперь никто не рисковал оттащить его, лошади были уже слишком близко.

Повозка пронеслась мимо, но каким-то непостижимым образом подцепила тело Вячеслава Маратовича, протащила около десяти метров и отбросила, глухо ударив об колесо одной из столкнувшихся машин.

Олег, преодолевая боль, поднялся и допрыгал на здоровой ноге до трупа (он уже тогда знал, что Алтынов мёртв, оснований не верить своим снам у него не осталось). Опёршись рукой о крышу машины, Олег стоял и с недоумением смотрел на тело. Почему-то он подумал в тот момент, что Алтынов лежит в очень неудобной позе, но вовремя удержался от порыва положить его поудобнее.

Внезапно Олега прошиб холодный пот. За спиной Вячеслава Маратовича был красный плащ, как тогда, во сне. Олегу стало казаться, что он снова в заполненной туманом долине, но он понял, что это был не плащ, это был красный шарф Алтынова.

-Это он его толкнул... это он я видела, - резкий женский крик разорвал тишину, которой Олег раньше и не замечал.

Олег непонимающе посмотрел в сторону кричащей. У женщины была истерика, её лицо и шею покрывали большие, несимметричные красные пятна. Она подбежала к нему, стала тыкать в его сторону пальцем, обзывать убийцей, извергом, повторять, что она видела, как Олег толкнул Алтынова.

Олег достал из кармана сигареты, закурил, сел на капот покорёженной машины и стал дожидаться прибытия милиции и скорой.

***

-Вы свободны.

-А зачем было меня сюда привозить? -Олег поморщился и потушил в пепельнице казённую приму(его сигареты отобрали, пока везли в отделение)

-Как зачем? А если бы та сумасшедшая на меня накинулась, что я убийц на свободу отпускаю, -следователь ухмыльнулся, достал из кармана расчёску и стал быстро водить по зубьям большим пальцем, извлекая разные по высоте звуки.

-Но ведь я не убийца.

-Это бы вы ей и доказали.

Следователь встал, давая знать, что разговор закончен. Олег взял со стола шапку, надел её на голову и вышел из комнаты. Около входной двери курил молодой милиционер с автоматом на шее.

-Куда, - спросил он, пытаясь придать своему голосу как можно более металлический оттенок.

-Куда, куда... амнистия, - кисло улыбнувшись ответил Олег и вышел.

К вечеру погода испортилась, небо затянуло, начался мелкий дождь, заставивший снег потемнеть. Олег стоял на остановке и пытался систематизировать то, что с ним произошло. Он не понимал, как всё это может быть реальностью, но жизнь научила его, что пользоваться надо не теми теориями, в которые веришь, или можешь объяснить, а теми, которые работают. Если бы ему сказали, что для того, чтобы выиграть в лотерею надо отпилить ножку у стула, и он, отпилив ножку, выиграл, то потом, каждый раз перед тем, как покупать лотерейный билет, наносил бы такие же повреждение своей мебели. И ему было бы абсолютно всё равно, совпадение это или нет.

Так и на этот раз Олег не находил причин не связывать свои сны со следующими за ними событиями. Более разумным было принять эту связь как факт и думать о способах предотвращения событий, подобных сегодняшним. Но никаких способов он не видел, как ему казалось, потому, что их просто не было. Да и какие тут могут быть способы? Как можно прекратить сны?

Конечно, можно обратиться к психиатру, но вдруг у него какое-нибудь серьезное психическое заболевание, какое можно вылечить лишь в стационаре. Что скажет его начальник, когда Олег принесёт больничный лист с печатью психбольницы? Впрочем, то же самое, если он его не принесёт, не предоставив ничего в оправдание своего отсутствия на работе: "Вы уволены". Так что придётся разбираться своими силами, но как?

Подошёл автобус, Олег попал под пресс из людских тел, ему больно наступили на ногу, и он почувствовал, что стало намного легче. В голову снова пришла дурацкая мысль, что физические страдания заглушают душевные, но когда ему наступили и на вторую ногу, то заглушилась даже эта мысль. Вскоре рядом освободилось место, Олег упал на него под неодобрительный гул пенсионерок, отвернулся к окну и без мыслей стал смотреть на проползавшие мимо дома и ларьки, разноцветные огни которых как будто говорили ему, что им плевать на то, что кто-то умер. В таком огромном городе, как Петербург, каждый день умирает большое число людей, и город к этому совершенно равнодушен.

Остановка шла за остановкой, бесконечной чередой плыли мимо огни придорожных фонарей, красочные рекламы, неоновые вывески. Это серое, однообразное зрелище успокаивало, заставляло вспоминать забытые ощущения, отвлекало от происходящего. Потом, незаметно для Олега, одна ассоциация уцепилась за другую, и он медленно, без перехода, провалился в лёгкий сон без видений, так свойственный всем людям, спящим в транспорте.

***

Алексей точно помнил, что ножницы лежали рядом с фотографиями, но как он ни пытался их нащупать, кроме толстого, миллиметра в четыре, слоя пыли, ничего обнаружить не мог. Было бы гораздо легче, если Алексей смог бы заглянуть на шкаф, но для этого, как минимум, пришлось бы вставать на стол, а стол стоял в другой части комнаты и имел такой вес, что одному его было невозможно не только передвинуть, но и просто приподнять.

Алексей плотно схватился левой рукой за угол толстой вертикальной доски шкафа и, приподнявшись на цыпочки , достал правой рукой почти до стены, нащупав холодное кольцо ножниц. В этот момент из-под ног раздался скрип, и табуретка стала медленно съезжать в сторону. Нечего было и думать о том, чтобы спрыгнуть на пол, ведь в этом случае на Алексея упало бы всё, что лежало на шкафу.