Пир страстей - Айра Уайз

— Мне очень жаль, — огрызнулась она. Мог бы и сам догадаться, отчего человек может так похудеть. Для этого вовсе не обязательно самому пережить все то, что за эти два года выпало на ее долю.

— «Мне очень жаль», — насмешливо повторил он. — Опять, Айлин? Все то же излюбленное словосочетание? Оно всегда приводило меня в бешенство, да и сейчас не радует.

— Ты говорил, что очень занят, — коротко напомнила она.

Некоторое время он продолжал смотреть на нее, не отвечая, а затем кивнул:

— Хорошо. Итак…

Но в этот момент в дверь негромко постучали. Айлин испуганно обернулась, а потом с подозрением покосилась на ухмыльнувшегося Роберто. Вошла секретарша с дымящимся кофейником и чашками на подносе.

Почувствовав, судя по всему, пронизывающее комнату напряжение, она бросила быстрый взгляд в сторону гостьи и вопросительно посмотрела на шефа. Тот безмолвствовал, и девушка смущенно заторопилась к кофейному столику, который стоял в углу между двумя низкими кожаными креслами.

Вскипая от ярости, Айлин наблюдала, как ее муженек рассматривает вошедшую: неторопливо, со вкусом — от тщательно причесанных белокурых волос до тонких каблучков-шпилек дорогих, сделанных на заказ туфель. Так он смотрел на женщин всегда, во всяком случае, на тех, кто того стоил. Конечно же, Роберто делал это совершенно безотчетно, но, Боже, как она ненавидела его в такие минуты!

Эффектная девочка, ничего не скажешь. Еще бы! Терпеть рядом с собой женщину, чье изображение не было бы достойно украсить обложку журнала мод, синьор Сконти не стал бы ни при каких обстоятельствах!

— Спасибо, Хлоя, — пробормотал он, когда та уже открывала дверь, чтобы удалиться.

В ее ответном взгляде читалось многое. Хлоя была явно обижена, что ее не представили жене босса, Айлин же вздохнула с облегчением. У нее просто не было сил обмениваться любезностями с секретаршей мужа — все они были брошены на то, чтобы не дать вырваться наружу сжигавшему ее пламени ревности.

Была ли эта девица только его секретаршей, или?..

Когда они снова остались одни, внимание Роберто целиком обратилось на Айлин.

— Сядь, ради Бога, — сказал он, сделав приглашающий жест в сторону кресел. — У тебя коленки дрожат, того и гляди, упадешь.

— Что за вздор! — запротестовала она, усаживаясь на самый краешек кресла в надежде, что он не попытается, по своему обыкновению, пристроиться рядом. Такой трюк Роберто часто использовал, чтобы окончательно выбить ее из колеи. Это доставляло ему какое-то непонятное извращенное удовольствие.

На этот раз, однако, Айлин с облегчением увидела, что он занялся кофе и развлекаться, похоже, не собирается.

Она молча наблюдала за четкими и уверенными движениями его длинных сильных пальцев. Сдвинув вместе две изящные чашки из тончайшего китайского фарфора, Роберто наполнил их черным кофе, положил в свою немного сахару и неторопливо размешал его серебряной ложечкой. Закончив, он молча, не спросив, какой кофе она предпочитает, протянул Айлин вторую чашку, после чего занял кресло напротив.

Роберто обладал отличной памятью и без малейших усилий держал в голове массу имен, дат, фактов и цифр. Когда-то он рассказывал Айлин, что хорошая память дает огромные преимущества любому дельцу, избавляя его от необходимости тратить время на поиски нужной информации во всякого рода справочниках.

К тому же он был умен и на редкость проницателен. Надуть его или даже просто ввести в заблуждение удавалось очень и очень немногим. И так уж вышло, что в число этих немногих попала она, Айлин, и простить ей одно это прегрешение Роберто было гораздо труднее, чем все остальные, вместе взятые.

— Итак, — с нажимом произнес он, возвращаясь к прерванному разговору, — какими судьбами?..

Айлин вздрогнула, и чашечка в ее руке с такой силой застучала о блюдце, что, опасаясь пролить кофе, девушка поспешила поставить ее на столик.

Роберто, казалось, этого не заметил. Удобнее устраиваясь в кресле, он, как ни в чем не бывало, небрежно забросил ногу на ногу, и Айлин машинально отметила про себя, что его длинные темно-серые носки подобраны в тон костюму, а обувь, как всегда, являет собой предел совершенства — это были туфли ручной работы из великолепно выделанной крокодиловой кожи.

— Мне нужны деньги, — с трудом выдавила она, отрываясь от созерцания ног Роберто и ненавидя себя за эту вынужденную просьбу.

— Сколько?

Ни в его взгляде, ни в голосе не промелькнуло и тени удивления, хотя Айлин никогда ни о чем его не просила, даже о тюбике зубной пасты, и он, конечно же, это помнил.

Стало быть, Роберто догадался, что обстоятельства, заставившие беглую жену обратиться к нему за помощью, должны были быть чрезвычайными.

— П-пять… — Слова застряли в ее сведенном спазмом горле, и, чтобы договорить, Айлин пришлось разом допить весь остаток кофе. — Пять тысяч фунтов.

И снова никакой реакции. Она отважилась задержать взгляд на его непроницаемом лице в поисках хоть какого-то намека на то, о чем он сейчас думает, но с тем же успехом можно было пытаться прочесть мысли сфинкса.

— Для тебя это очень большие деньги, Айлин. Это было единственное, что Роберто счел нужным произнести.

— Я знаю, — согласилась она. — Мне оч… — «Мне очень жаль», хотела сказать она, но вовремя спохватилась.

Девушка поднялась с кресла, не в силах больше выносить пристальный взгляд Роберто, и, повернувшись к нему спиной, прошла к письменному столу. Она знала, что его глаза неотступно следуют за ней, а мозг работает со скоростью, немыслимой для обыкновенного человеческого существа.

Айлин понимала также, что от нее деликатно, но непреклонно ждут объяснений относительно того, зачем ей понадобились деньги.

Дойдя до стола, она так же, как только что сделал Роберто, оперлась о столешницу и скрестила на груди руки.

Тишина становилась невыносимой, казалось, вибрируя, словно тетива туго натянутого лука. Чувствуя, что нервы ее не выдерживают, Айлин заставила себя поднять голову и посмотреть собеседнику прямо в глаза.

— У меня к тебе предложение, — храбро объявила она. — Мне нужны деньги, и, поскольку попросить их я могу только у тебя, то ты можешь дать эту сумму в виде инвестиции.

— Инвестиции во что? — холодно поинтересовался Роберто.

Сердце ее замерло.

— В наш развод.

Демонстрируя непостижимую выдержку каменного изваяния, Роберто даже глазом не моргнул.

— Не думаю, чтобы тебе хотелось и дальше продолжать нашу так называемую супружескую жизнь, — торопливо заговорила Айлин. — Вот я и решила, что, наверное, пришло время дать тебе свободу.

— За пять тысяч фунтов?

Она почувствовала, что краснеет.