Ясный Огонь (СИ) - Юленков Георгий "Коготь"

Все лето промаялась Вера сомнениями, и за пару недель до начала учебного года, не выдержала, сорвалась в Москву. Поехала к Петровской Ларисе в гости, на ее новый адрес. Жена полковника, оказалась уже женой генерал-майора. Звания-то еще летом ввели, но не всем сразу переаттестация прошла. Расцеловались с хозяйкой, как родные. Сама Лариса после переезда ждала направления на новую работу, поэтому погулять, да поболтать, время у них было. И в Большом Театре балет 'Баядера' поглядели, и по летней Москве вместе походили, да и просто в сквере посидели, наговорились вдоволь. Вот там-то ей Лариса и показала Вере совсем свежее фото. На обороте была подпись на французском. Вера хорошо знала немецкий и хуже английский и совсем чуть-чуть испанский и французский. Их-то барин сам из поволжских немцев был, и язык Дюма не шибко жаловал. Понятно, до конца перевести сама не смогла, поглядела внизу подпись по-русски...

------------------------------------------------------------------------------------

'Франция. Плесси-Бельвиль. Штаб бригады ПВО 'ДА'. Август 1940.'.

------------------------------------------------------------------------------------

С фотографии на нее все тем же холодным, задумчивым взглядом глядел ее Пашка. Рядом с ним чуть улыбался Василий Иванович. А сбоку примостился один из пашкиных учеников - Сергей Симаго. Этого паренька лейтенанта Лариса уже показывала ей на старых монгольских фото. На всех была одета чужая военная форма. У Пашки на груди матово блестели иностранные награды.

-- Вот, только подарить эту карточку вам не смогу. Вы уж простите, Верочка, но секретная она. Но с Васей поговорю, может чего придумает...

-- Как ОН ТАМ?

-- Да все хорошо у Павла? Вася говорил, что подполковника ему бельгийцы дали, а все остальные штабы союзников чуть погодя подтвердили...

'О чем это она? Какого еще подполковника! Он же старшим лейтенантом... Ох! Господи! Просто так ведь званиями-то не награждают! Пашенька! Сынок! Да, что же с тобой сталось-то?!'

Поглядела в сочувствующие глаза подруги, та взгляд отводит. Видно по ней, может, и сказала бы больше, но опасается чего-то. Или расстраивать гостью не хочет...

-- Лариса Михайловна, я вас очень прошу. Я же все равно теперь про него везде по крупицам весточки искать буду. Я же не просто так из дому сорвалась. Его фото у ракеты два раза в газетах видела... Расскажите, что знаете, а?! Христом богом молю, не утаите!

-- Мы же договорились по имени друг друга звать. Эх, да ладно уж! Семь бед, один ответ! Все что знаю, расскажу вам, Верочка. Кому как не вам, про сына самое главное знать? В Монголии он свою первую пулю в руку получил...

-- Господи! Пашенька!

-- Это когда японский разведчик на своем мотореактивном на самой высоте-то преследовал. Японца-то он сбил. От раны лечился, но в тыл не поехал. Забинтованный с пилотами занятия вел. Потом снова летал там. И против самолетов самурайских, и ночами на штурмовку ходил. В самый ад ваш Пашка летал, но возвращался. Был сбит зениткой прямо над Халхин-Голом, упал с самолетом в реку...

'Господи! Какая же я дура-то! Взгляд пашкин мне не показался! А он под смертью день за днем, похлеще, чем в Китае. Господи, Пашенька!'.

-- Выплыл, и воевал на той стороне, на плацдарме. Вася говорит, он там пять танков сжег, и один танк японский, да еще батарею захватил. А потом оттуда на японском истребителе ночью прилетел, да на посадке-то перевернулся.

Внимая этим страстям, Вера уже не вскрикивает. Хотя душа разрывается, представив все эти ужасы. В раскрытых глазах боль. Лишь, молча, рот рукой прикрывает, и жадно слушает продолжение.

-- В тот раз Павел только синяками отделался. Вы Верочка простите, что напомню, но знать это нужно. Нельзя об этом ни с кем разговаривать. Ни за столом нельзя обмолвиться, ни на прямые вопросы даже намека нельзя давать. Каждый такой намек вашему Паше жизни там может стоить.

-- Понимаю я все. Никому, ни полслова, ни полнамека! Потом, что с ним было?

-- Потом его за границу в Америку и во Францию отправили. Ну, а дальше... Вася узнал, что с сентября он под фамилией Моровский за поляков воевал. Сказывал, будто сбил там полтора десятка немцев, какими-то ракетами целый полк разбил, а потом с германскими шпионами в рукопашную сошелся, да в плен к немцам и попал. В плену вроде не мучили, даже летать давали. Обо всем об этом недавно даже фильм американский сняли, только там он, вроде как, американский парень с польскими да немецкими корнями. Когда Вася из Польши вернется, я попрошу для вас тот фильм показать.

-- А сейчас ОН где?

-- Сейчас-то? Сейчас он в Польше, наверное. Весной-то вон в Литве и у нас свои рекорды ракетные ставил. Потом в Англию умотал. Летом-то он в Бельгии снова с немцами сражался. По званию тогда уже майором был, и свой полк в бой водил. Исполнял обязанности командира штурмового авиакрыла, это у них там вроде авиабригад наших. Считайте, догнал моего Васю по должности. Снова там с неба германские танки жег. Вот там-то опять он через ад прогулялся. Спас какого-то принца, сам очередную пулю получил, и уже раненый прямо к госпиталю спланировал. Вот после госпиталя он под Париж-то и попал, где они с Васей встретились. Король Леопольд Бельгийский-то его за это аж в барона произвел. В жизни бы не подумала житомирский баламут Пашка и вдруг барон Валхерен! Чушь, какая. Вашему-то Пашеньке совсем не это нужно. Видела я, как он в Житомире воевать всех наших летчиков учил. Боится он сильно за них. Переживает, что летчики наши к войне не готовы окажутся, и потому зазря гибнуть станут. Все-то свои амурные дела забросил! А сколько разбитых сердец оставил! Только о войне теперь и думает, словно ничего другого важнее нет.

Вера все винила себя, что чужим ей сын на фото показался. Повторяла мысленно - 'через ад прошел - пулю получил'. А голос подруги Ларисы журчал дальше, добавляя подробностей.

-- Грустным он каким-то стал, задумчивым. Иногда, даже кажется, что ему будущее открыто. Словно сны вещие по ночам глядит. Вася говорил, смотрел ему в глаза, и мол, даже перекреститься хотелось, но ему, как коммунисту, нельзя. А я же вижу, что душа у Пашеньки вашего болит отчего-то. Тоскует он сильно. Не то из-за любовной драмы той, не то еще из-за чего...

Вечером Лариса Михайловна уговорила ее сходить к своим знакомым в гости. В просторной квартире за накрытым столом оказались самые известные летчики страны. Во главе стола оказался рекордсмен ракетных полетов Стефановский. Михаила Громова тоже сразу узнала, с остальными ее Лариса знакомила. Ровесник Паши Жора Шиянов, как только узнал, что Вера Максимовна мама его друга Павла Колуна, то весь вечер от нее не отходил. И один раз, улучив момент, тихо так сказал.

-- Паша ваш, вроде как, заговоренный. На какой аппарат не посади его, будет мастерски летать. Люди только дивятся, мнутся перед задачей, в затылках чешут. А он подготовится, все продумает... А потом раз, и уже 'в дамках'! Талант у него настоящий, кого не спросите, все ему немножко завидуют! Так что, вы не волнуйтесь так уж сильно за него, Вера Максимовна!

-- Как же мне не волноваться, Егорушка, я же мать?

А потом была беседа с Михаилом Громовым. Генерал и начальник НИИ ВВС говорил с ней негромко, вежливо, но учительницу не успокаивал.

-- Мне Лариса Михайловна рассказала, что вы про сына уже все знаете. Это правда?

-- Да, Михаил Михайлович. Понимаю, секретность, но я ведь мать. Что узнала, то со мной в могилу ляжет. Слова лишнего...

-- Тут и без слов, можно случайно себя выдать. Гм. Вера Максимовна... А, как вы посмотрите на предложение поработать в Харьковском авиационном институте?

-- Ой, а что я там делать-то буду?! Я же только в школе старшим классам математику и немецкий вела.

-- Ну, например, поможете харьковским дипломникам в математических расчетах. Да и за не чужого вам заочного студента Павла Колуна дипломным проектом его займетесь. Он тут недавно новый набросок реактивного мотора прислал, почему бы вам пояснительную записку к тому проекту не оформить. А то не порядок выходит. Профессор Проскура Георгий Федорович, уже третий раз Павлу 'хвосты' списывает, за его новые диссертации. Но если так и дальше пойдет, то и отчислить с учебы может. Соглашайтесь, Вера Максимовна. Мимо ХАИ ваш Павел точно не проскочит, обязательно там должен появиться...