Молчаливая роза - Кейси Марс

Держась за дверной косяк, она потянулась к вешалке, но рука ее безуспешно шарила в темноте. Бессознательно она закрыла глаза, и пальцы заскользили по старинным доскам, которыми был обит чулан. И снова загадочные фигуры замелькали у нее в голове, словно перед глазами проскакивали кинокадры. Рука Девон задрожала, и женщина сильнее вцепилась в косяк. О Боже праведный, этого не может быть! Но каждая нервная клетка в ее теле говорила, что это не только может быть, но и есть.

Неясные бестелесные пришельцы, которых она видела ночью, появились снова. Девон еще сильнее ощущала их присутствие. Каким образом она могла их видеть? Откуда могла знать, что здесь прячутся какие-то привидения? Но она определенно чувствовала, что видит их и знает об их присутствии.

Ей пришлось напрячь волю, чтобы заставить себя отдернуть руку. Когда это удалось, голова пошла кругом, а пальцы задрожали, как ночью. Она пыталась прогнать мысли о призраках, отбиться от них и вспомнить, что когда-то прочитала у сэра Артура Конан Дойля о человеке, который искренне верил в сверхъестественное: «Есть разница между понятиями «верить во что-то» и «верить в нечто»». Впервые в жизни Девон поняла, что он имел в виду.

Она взглянула на чулан. Тот, кто жил здесь когда-то, не раз открывал эту дверцу, но никогда не перекрашивал ее. Красноватые волокна древесины, должно быть, хранили отпечатки чьих-то образов, отзвуки чьих-то голосов. Если, конечно, допустить, что такие вещи вообще возможны.

Она не могла припомнить, где читала о чем-то подобном. Отпечатки психической энергии давным-давно ушедших людей, следы которых столетиями сохранялись непотревоженными. Психо… психо… Нет, она не могла точно припомнить, как это называется.

Подобно большинству людей, Девон считала такие аномалии любопытными и в то же время испытывала к ним отвращение. Они пугали ее.

Она относила себя к людям, несколько раз в жизни сталкивавшимися с явлениями, природу которых они были не в состоянии постичь. Но до сегодняшнего дня она не считала эти явления сверхъестественными. Как и всякий рядовой человек, она читала в газетах и журналах поразительные истории, нередко подкрепленные вроде бы убедительными доказательствами. Она не очень-то им верила: все эти вещи были ей не по душе. Тем не менее она старалась мыслить широко, без предвзятости.

Девон уселась в кресло и принялась анализировать свои впечатления — как испытанные только что в чулане, так и те, что накопились за длинные, изнурительные ночные часы.

Она не хотела верить ужасным догадкам, которые роились в голове. Всю ночь она старалась найти какое-либо разумное объяснение происходящему. Теперь она была убеждена, что образы, роившиеся вокруг, были реальными, не ею придуманными. Не будь они так беспорядочно перемешаны, она бы разобралась в них.

Майкл открыл дверь.

— Пожалуйста, ванная свободна.

Душ подействовал на Девон успокаивающе, снял спазмы шеи и плеча, успокоил ноющие кости, мысли почти пришли в порядок. Теперь она знала, что произошло в этом доме, в этой комнате, каким бы диким и безумным ни казалось ее открытие. По крайней мере, она думала, что знает. Если ее гипотеза верна, то призрак был не один. Их несколько. Сколько именно? Она не могла бы ответить.

Девон высушила волосы, наложила косметику, использовав чуточку больше тона, чем обычно, чтобы скрыть темные круги вокруг зеленых глаз и впалость щек под высокими скулами. Ее вьющиеся золотистые волосы ярко сияли, но рядом с ними кожа лица выглядела восковой и бледной, а сама Девон — измученной и выжатой. Почувствовав внезапный приступ злости, Девон захлопнула пудреницу. Гнев ее был неподдельным, да и как тут, черт побери, не злиться! Всю ночь не спала, глаз не сомкнула неизвестно из-за чего… Ночь любви превратилась в кошмар. От этой мысли она разозлилась еще больше. Да будут прокляты хозяева этого дома! Она готова была биться об заклад: сами они отлично знали, что творится в этой комнате и во всем их треклятом доме! И тем не менее пускают сюда людей, да что пускают — заманивают! Такое не прощается. Возмутительно!

Она решительно прошла в спальню. Майкл внимательно посмотрел на нее.

— У тебя все в порядке? — спросил он.

— Нет, — отрезала она. — Далеко не в порядке. — Увидев удивление на его лице, она чуть сбавила тон. На Майкла она не сердилась. — Извини. Ты тут ни при чем. Наверно, это у меня от усталости. — Надо же как-то объяснить случившееся… — Я всю ночь не спала.

— Я буду счастлив, когда мы отсюда уберемся.

Девон согласилась с ним от всего сердца. Майкл принялся упаковывать вещи — как всегда, тщательно и аккуратно. Пока он складывал галстуки и в образцовом порядке клал их в чемодан рядом с туфлями, она надела черные шерстяные слаксы и ярко-желтый свитер, но тут же чуть не сорвала его, увидев себя на фоне бледно-желтых стен.

Отныне она никогда не наденет ничего желтого.

Девон обернулась к Майклу. Решение, которое она обдумывала все утро, наконец-то созрело.

— Мне бы хотелось кое о чем поговорить с тобой, Майкл.

Галвестон защелкнул сверкающий металлический замок чемодана.

— Надеюсь, не о переносе нашей свадьбы? Чем дольше я думаю, тем больше мне нравится пятнадцатое апреля. Идеальный день! Погода должна быть замечательная. Медовый месяц мы можем провести на Багамах. — Майкл нахмурился. — Или ты хочешь сказать, что тебя мучает недописанная книга?

Он не одобрял ее занятия, чувствуя в нем некую угрозу для себя. Майкл считал, что часы, которые она тратит на эту работу, должны принадлежать ему.

— Я хотела сказать не только об этом…

Не докончив фразу, она подошла к окну. Серые волны океана поблескивали между двумя домами, которых, наверно, еще не существовало, когда Стаффорды жили в этом особняке. За окном было уныло и облачно, но дождь прекратился, и время от времени сквозь хмарь пробивалось солнце.

При дневном свете Девон заметила, что рядом со ступенями парадного начинается шеренга розовых кустов сейчас голых, с грозно торчащими шипами и толстыми, искривленными от старости ветками. Интересно, кто их сажал, кто сейчас ухаживает за ними…

— Что-то странное творилось со мной в эту ночь, Майкл, — наконец проговорила она, поворачиваясь к нему лицом. — Я не смогу ничего объяснить, но твердо верю, что это не мои фантазии, а было на самом деле. Я хочу, чтобы ты меня выслушал.

— Давай, — сказал Майкл, с любопытством глядя на нее.

— Один или два раза с тех пор, как я начала писать, и еще дважды после развода со мной происходили странные вещи. Приступы жуткой, необъяснимой тревоги, ужасные видения… — Она взглянула на Майкла, заметила, что ему неприятно это слышать, но решила идти напролом. Если уж им суждено пожениться, то она должна научиться находить с ним общий язык. — Прежде я не обращала на это особого внимания — просто списывала на случайные совпадения — но теперь… В общем, я хочу тебе сказать, Майкл, что, по-моему, здесь, в доме произошло нечто зловещее.