Бальмануг. Студентка (СИ) - Лашина Полина

Как узнала от Онде Хелен, это была бароннеса Иманила Ахсин, владения ее семьи были неподалеку от столицы.

Поняв, что знатная девица не собирается освобождать ей место в шкафу, Хелен взялась сама за обустройство. Она выгребла часть вещей баронессы под ее истеричные вопли и переложила к неразобранной куче на третьей кровати. Куда-либо еще складывать столько нарядов было попросту некуда в простенькой студенческой комнате. Затем девушка аккуратно развесила на освободившемся месте свои три единственных приличных платья, два из которых сшила лишь недавно, специально для академии.

За ее спиной сыпала проклятьями и грозилась всякими карами Иманила, но Хелен ее стойко игнорировала. Затем навела порядок в тумбочке, разложив по разным полкам учебные принадлежности и моющие средства, что всучила ей сообразительная Шелли при прощании. Конечно, баночкам с жидким мылом и кремами не место в тумбочке, но она хотя бы запиралась, а Хелен ожидала разных подстав от негодующей соседки. В студенческих общагах ее мира даже шутки ради могли в чужой флакон с шампунем краску или еще что добавить. Наверняка до подобных гадостей и местные эйры додумались, так что лучше не рисковать, а запирать всё свое имущество, коего у Хелен было мало. Тем более здесь маги живут, и кто знает, какие снадобья у них есть – даже если не в жабу превратят, то точно ничего хорошего не жди от них.

Баронесса Ахсин, поорав вволю и не получив хоть какую-то реакцию от соседки, опять унеслась куда-то, хлопнув дверью. После чего Хелен с облегчением вздохнула. Как она узнала у Онде, женских комнат в академии было мало, поэтому вряд ли получится отселиться. И даже если есть такая возможность, то пусть новую комнату выбивает баронесса своими истериками, раз уж ей соседка статусом не угодила. Сама Хелен уже и так достала ректора, не стоит его лишний раз тревожить своей персоной.

Вскоре заглянула Мари – та молоденькая пугливая служаночка, что помогала утром заселиться. Она предложила эйре принести ужин в комнату, чем, как оказывается, почти все эйры-студентки пользуются. Хелен не хотела идти в столовую после неудачных знакомств в обед, да и не факт, что опять встретится с Бхетером. И одна не хотела заходить в зал, полный парнями со всех курсов. Поэтому с удовольствием воспользовалась предложением Мари, поблагодарив ее. Чем опять вызвала шквал удивления на лице служанки.

Ужин в одиночестве, водные процедуры в ванной комнате в конце коридора. За это время расторопная прислуга унесла пустую посуду из комнаты. Поскольку Хелен вставала рано, то и спать легла пораньше, не дожидаясь возвращения соседки.

"А ведь могла сейчас опять болтать с Шелли, – с ноткой грусти думала девушка, рассеянно глядя в темное окно студенческой комнаты. – Посмеиваться с ней над очередными рассказами Марджи. Или пугать шитеров своими новыми идеями".

Странно, но добившись своей прежней мечты попасть в королевскую академию магии штатным студентом, Хелен опять тосковала – теперь уже по своему новому дому и новой семье, которые успела найти здесь. Воспоминания о своем родном доме и мире, о родителях оказались задвинуты куда-то в самый дальний угол памяти девушки. И она сознательно не трогала те воспоминания. Чтобы не было мучительно больно. Чтобы не раскисать от тоски, раз уж пока ничего не может поделать с возвращением домой.

"Вот подучусь тут, выясню насчет порталов, тогда и буду думать, как вернуться домой, – решала девушка, потихоньку отплывая в мир снов. – А пока нужно просто выжить в этом серпентарии с благородными".

***

 Утро началось как обычно на рассвете. Подскочившая Хелен потянулась, сразу заправила постель, привела себя в порядок. Длинные роскошные волосы нового тела радовали, но требовали соответствующего ухода, и девушке приходилось тратить время на регулярное расчесывание и укладку причесок с кучей шпилек. Самых простых, недорогих шпилек, а не серебряных с камнями во главе, как у соседки, что россыпью лежали на чужой тумбочке.

Пока закончила с прической, Хелен уже немного озябла в одной нижней рубахе, что длиной была до колен. К сожалению, домашним халатом девушка пока не обзавелась, а в домашнее платье, принятое у местных дам, лишний раз переодеваться не хотелось. Все эти многочисленные завязки и бесконечные переодевания в узкие платья иномирной девушке не нравились. Поэтому Хелен одевалась утром сразу в платье на выход. Вот и сейчас достала из шкафа ученическую форму, но при этом заметила какое-то несоответствие. Отложив зеленое платье на кровать, Хелен внимательнее вгляделась в оставшиеся на плечиках свои платья. И чуть не взвыла.

Подолы всех трех ее платьев были безвозвратно испорчены. Длинные рванные прорехи с торчащими огрызками ниток шли практически по всей длине юбок. Низы платьев превратились буквально в лохмотья, повисая жалкими лоскутами.

Хелен выхватила одно из платьев, подскочила к спящей соседке и растрясла ее за плечо.

– Это что такое? – Развернула она юбку, стоило только Иманиле захлопать ресницами спросонья.

Глянув на ткань, что совали ей под нос, баронесса мигом проснулась и растянула губы в улыбке.

– Это твои лохмотья, нищенка. Убери их от меня!

– Мои платья порваны! – негодовала Хелен. – Это ты их порвала?!

– Не смей обвинять меня, ничтожество! – оскалилась еще больше в довольной гримасе Иманила. – Я бы к твоим тряпкам даже не притронулась своими ручками! Наверное, это мыши...

– Мыши?!

– Да, пришли вслед за тобой, грязная бродяжка.

– Мыши?! – едва сдерживалась Хелен от того, чтобы не кинуться на изнеженную девицу, что привстала на локте и сейчас лучилась довольством.

Хелен видела сейчас перед собой еще ту поганую мышь, вон как личико благородной эйры натянулось в ехидном оскале, прямо как у...

– Да это самые настоящие крысы сотворили такое! – рявкнула Хелен.

– Тебе виднее, нищебродка, – повела Иманила тонким плечиком, с которого тут же сползла шелковая рубаха с кружевным воротом. – Ты же с разным отребьем дружишь, наверное, и с крысами тоже. Может, они к тебе пришли в гости... Чему удивляешься?

Выдала такую версию радостная соседка и вновь откинулась на белоснежные подушки, довольно щуря глаза и сквозь ресницы продолжая наблюдать за злющей Хелен.

А Хелен едва сдерживалась, чтобы не вцепиться в волосы этой... самки собаки и не оттаскать ее по всей комнате за подобную выходку. Ведь точно это ее рук дело. Или даже не ее рук, но под ее руководством испортили единственные выходные платья девушки. Только совсем уж простенькое старенькое домашнее платье лежало в изголовье кровати, видимо, поэтому осталось целым. К счастью, также не пострадала ученическая форма, выданная академией, иначе Хелен не в чем было бы даже выйти из комнаты. Видимо, до злоумышленников дошло, что портить казенное имущество не стоит.

Но что сейчас могла сделать Хелен?

Ничего!

Обвинить открыто соседку в порче своего имущества без доказательств не могла. И что толку будет тогда от ее жалоб ректору? Разве что он опять покачает головой, поцокает языком с наигранным сожалением и предложит покинуть академию?

Очень хотелось самой кинуться на противно ухмыляющуюся сейчас баронессу. Но Хелен не могла себе такого позволить – ведь это будет нападением на эйру.

Что она могла сделать?

Вместо пустой ругани – не доставлять же лишнего удовольствия Иманиле – Хелен убрала испорченное платье обратно в шкаф к прочим, молча натянула на себя зеленую форму и, прихватив ученическую сумку из тумбочки, не забыв плотно закрыть ее, чуть ли не строевым шагом вышла в коридор. Даже дверь прикрыла за собой без стука. Хотя так хотелось орать во всё горло от гнева.

От бессилия.

От жалости к себе.

Ведь эти платья были новыми, точнее два из них. И она с трудом собрала деньги на пошив этих платьев. Как она радовалась этим обновкам! А новые финансы пока не предвидятся. Возможно, Ларки будут ей еще подкидывать деньги, хотя запертая в академии Хелен теперь не могла участвовать в повседневном управлении залом. Так что на новые поступления средств не стоит особо рассчитывать.