Искусство психотерапевта - Джеймс Бьюдженталь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Двусторонний характер. Наибольший выигрыш от повышенного внимания к большинству указанных параметров происходит при использовании их в качестве схемы для изучения ответов пациента с одной стороны, осуществления психотерапевтических действий – с другой, а также для сравнения того и другого. По мере того как психотерапевт ближе знакомится с этими параметрами и набирается опыта, он начинает видеть новые возможности их применения.
Невербальное и вербальное[11]. Большинство примеров в этой книге демонстрируют вербальные аспекты беседы, так как с их помощью легче выделить способы, при помощи которых один человек вступает в отношения с другим. Однако очень важно понимать, что невербальные параметры почти так же важны.
Риск в использовании. Антитерапевтично позволять любому из этих параметров выходить на передний план сознания психотерапевта во время реального психотерапевтического интервью. Сделать это – значит спровоцировать что-то вроде контрпереноса, в котором пациента превращают в объект для отработки своих навыков. Чтобы этого не случилось, терапевту лучше изучать и отрабатывать эти параметры вне своей работы с пациентом; лишь потом, когда эти изыски восприятия и умений будут уже включены в подсознание терапевта, они займут свое естественное место в его целостном осознании при работе с пациентом.
Преждевременные попытки использовать эти параметры. Эта книга может быть вредной для начинающего психотерапевта, имеющего слишком малый опыт работы в консультационном кабинете – он может неправильно воспринять часто незаметные параметры, когда они проявляются в актуальной сессии. Ключевое слово здесь воспринять. Любой достаточно интеллектуально развитой человек может понять эти процессы и даже найдет многие из них знакомыми, но понимание – это нечто совершенно отличное от правильного восприятия. Подлинно воспринять – это значит не только понять основной смысл параметров, но и одновременно осознать (заново узнавать) с чувством знакомости то, как эти параметры тихо играют свои партии в разговорах, которые уже были у этого психотерапевта с пациентами.
Опасность для психотерапевта, находящегося в «эмбриональном состоянии», заключается в том, что понимание может занять место восприятия, в результате чего «отрабатывание» (процессов) займет место интуитивно значимого отбора из них. Эта принужденность в работе, имеющая слишком слабое субъективное основание в самом психотерапевте, будет воспринята пациентом как неискренность. В свою очередь это приведет к ответам пациента, которые дадут психотерапевту ложную обратную связь, – якобы как эффект от использования этих параметров. В результате обучение будет замедлено и затруднено.
Напротив, когда это узнавание знакомого, у начинающего психотерапевта появляется основа, которая помогает ему в развитии взгляда на неуловимую динамику психотерапевтического взаимодействия. С этим преимуществом он будет способен обогатить и расширить свою работу, внести больше силы во взаимодействие и выявить здоровый потенциал своих пациентов.
Как пользоваться этой книгой
Следующие тринадцать глав описывают предлагаемые параметры с расширением ранее данных определений, с примерами из психотерапевтического взаимодействия и, там где нужно, с предложением континуума, в пределах которого можно использовать эти параметры. Я предлагаю также некоторые соображения по отбору ответов и комментарии к альтернативным путям разрешения различных ситуаций.
Практические упражнения. Обучение будет идти лучше и использование параметров будет более умелым и сензитивным, если психотерапевт от пассивного чтения перейдет к активной практике и экспериментированию. Для облегчения этого шага в приложении даны упражнения, которые могут добавить глубины пониманию и подготовить читателя к применению своих находок в собственной психотерапевтической работе.
Заключение
Долгий опыт обращения со многими пациентами учит мыслящего психотерапевта множеству вещей, но только некоторые из них могут быть редуцированы до окончательных формулировок. Для преданного своему делу психотерапевта, который уже оставил позади первое осознание себя и теперь готов сосредоточиться на своем искусстве, эти трудно формулируемые аспекты – именно то, чему он хотел бы научиться. Зная, как далеко он уже ушел от первоначальных неловкостей и глупостей, зная, что еще многому нужно учиться, он стремится сократить период обучения и у него может появиться мучительное ощущение, что он чего-то еще не умеет.
В этой книге я пытаюсь в некотором смысле заделать брешь между компетентностью и мастерством, зная, что смогу сделать это далеко не полно. Я беру некоторые аспекты, которые, по опыту, должны быть созвучны нашему осознанию, и перевожу эти аспекты в умеренно очевидные или объективные параметры. В этом процессе я неизбежно сделаю эти параметры более осязаемыми, более директивными и более систематическими, чем они есть на самом деле – или чем они должны были бы быть. Насколько я понимаю, здесь ничего не поделаешь. Изложение этих вопросов требует определенной степени объективации, даже если наша цель – обогатить субъективную сензитивность психотерапевта.
Таким образом, я могу сделать только половину работы. Каждый читатель-психотерапевт должен подобрать для себя задания из приведенных мною. Если он так сделает, то сможет наиболее полно и понять и почувствовать, что такое каждый из этих параметров. Затем он будет практиковаться, развивая свое чувство владения ими. В процессе этой практики, по мере того как у него возникнет собственная уникальная интеграция данного взгляда, он постепенно даст раствориться названиям параметров. Наконец, вобрав в себя эти параметры, он позволит своему предсознанию взять на себя осмысление и применение отныне персонализированного и измененного процесса. Таким и только таким путем должно проводиться это обучение, как действительно того желают и автор, и читатель-психотерапевт.
Путешествие психотерапевта
Возможно, я был рожден, чтобы наблюдать людей. Люди всегда очаровывали меня. Наблюдая за ними и за самим собой, я восхищался. Как-то так вышло, что среди тех, с кем я имел дело, было очень много загадочных людей. Конечно, я был загадкой для самого себя. Мне всегда казалось, что в каждом человеке есть нечто неуловимое, не поддающееся моему прямому наблюдению. Потом я пошел в колледж и прошел свой первый курс психологии, изучения людей. Теперь, наконец, я должен был переступить черту, за которой находится что-то большее. Но фактически я был разочарован – и едва вытянул на «троечку». Там, где я очаровывался людьми, предполагая, что в них есть нечто большее, чем они постоянно демонстрируют, курс психологии делал людей чем-то меньшим.
Затем, когда дело уже близилось к диплому, я почувствовал, что будто бы приблизился к этой границе, но что-то ускользает от меня. Психологические эксперименты, психологическое тестирование, психологическая теория – все они были очаровательны, давали мне ощущение новой силы, учили меня многому про людей, но ничего реально не давали для того, чтобы я мог узнать людей – или себя.
Да, всегда было это нечто большее. Нечто большее, чем то, что могли
