Волк (ЛП) - Уорд Дж. Р.

И она пошла бы сюда в любом случае, даже в обычное время.

Подойдя к нужному зданию, Рио снова оглянулась по сторонам. Потом поднялась по сколотым грязным бетонным ступеням. Незачем стучать. Мики везде расставил свою охрану. Он уже в курсе, что она пришла.

Потянула разбитую дверь, и в лицо ударил поток влажного смрадного воздуха. На каждом этаже было по две квартиры, лестница шла вверх по центру здания, и когда Рио шагнула на ковровую дорожку, подъем по ступеням потребовал столько усилий от раненной левой ноги, что пришлось придерживаться за липкие перила. На каждом этаже она останавливалась, чтобы убедиться, что верно воспринимает окружающую действительность: позади нее никого, впереди тоже. Никто не собирается нападать на нее из необитаемых квартир, двери которых были открыты.

Последнее несло большой риск. Свет с лестничной площадки освещал гостиные в квартирах, но комнаты они не видела, там могла таиться опасность. Она могла рассчитывать лишь на одно — если бы ей не разрешили войти, так далеко ее бы не запустили.

К тому же Мики знал, что она на одном с ним уровне. И значит, если кто — то проявит к ней агрессию и причинит вред? Мики придется иметь дело с боссом, а этого никто не хочет.

Когда она добралась до верхнего этажа, дверь слева была закрыта.

Значит, Мики внутри.

— Это я, Рио, — крикнула она.

Она не подошла прямо к двери, не встала перед деревянными панелями. Она прижалась спиной к стене и, вытянув левую руку, постучала по дверному косяку. Правая рука лежала в кармане, на пистолете.

— Мики. Это Рио.

Выжидая, она заглянула в квартиру напротив. Это была гостиная с диваном и тремя не сочетающимися креслами, мебель была расставлена вокруг жестяной бочки, в которой зимой жгли дрова, когда здесь ночевали охранники.

— Да брось, Мик. — Рио снова постучала. — Не играй со мной.

Он сто процентов не эвакуировался, потому что полиция нарисовалась возле реки. Слишком далеко отсюда. Также не было запланированных рейдов. Она бы знала, независимо от инициатора — госнаркоконтроль, ФБР или ОПК, и отменила бы его через официальные каналы.

— Мики! — Она снова постучала. — Да брось!

Нет ответа. Ладно. Три… два… один…

Рио вскинула пистолет и толкнула дверь. Одного взгляда хватило, чтобы выдохнуть:

— Сукин сын.

В другом конце засранной комнаты, под светом потолочной лампы, Мики сидел на диване, откинув голову, его тело развалилось на подушках, ноги расставлены в стороны. Но он не отдыхал. У него в брюхе зияла огромная рана, кровь пропитала грязную футболку ярким, рождественским красным цветом.

И не только это привлекало внимание.

В крыше здания была дыра, дождь лился сквозь рваное отверстие на мягкое кресло Арчи Бункера[17].

Держа пистолет в руке, Рио подошла ближе и приложила два пальца к запястью. И, как и со стрелком за «Дампстером» в переулке, Мики был мертв… но не успел остыть.

Убийство произошло недавно, каких — то тридцать — сорок минут назад. Хотя коронер из нее так себе.

— Охренеть. Просто космос.

Рио бормотала проклятья себе под нос, доставая телефон, и левой рукой набрала сообщение о перестрелке. Потом сделала фото тела, а также второго рабочего стола с весами, остатками порошка и кучей пустых двухдюймовых пакетиков — все это прямо указывало на то, какие дела велись в этой квартире.

Хотя вряд ли кто — то решит, что Мики вел здесь кулинарный кружок.

После того, как она складным ножом собрала предположительно — кокаин со стола…

— Мне понадобится один из этих мешочков, — сказала она. — Они же тебе больше не нужны.

Она сделала фотографию образца и спрятала его в карман.

Потом снова подошла к телу. Смотря на застывшее лицо, восковую, бледную кожу, Рио вспомнила другой раз, когда она видела человеческий труп… свой первый раз. Воспоминания о том, как она вошла в спальню своего младшего брата были настолько яркими, что она буквально застыла в тисках между прошлым и настоящим. И образы, раз выбравшись наружу, уже невозможно было сдержать — как это происходило в нормальных обстоятельствах.

— Прекрати, — прошептала она себе.

Но кошмар не отступал. С другой стороны, сегодня ночью она могла умереть. Дважды. Неудивительно, что ее накрыли воспоминания о самом худшем и долгом вечере в ее жизни, как и о том, что последовало после.

Она не скоро смогла вернуть ясность мышления.

— Ты заслуживаешь худшего, больной ты ублюдок, — прошипела Рио.

За все, что Мики причинил Спазу… и многим другим. По этой причине она пришла сюда, предупредить дилера, чтобы он отстал от ее уличного приятеля, иначе последствия не заставят себя ждать: хотя Мики был — в прошедшем времени — садистическим куском дерьма, у нее были свои рычаги давления — на уровне закона, но также она могла устроить ему проблемы с Моцартом.

Хотя сейчас эти силовые игры стояли под вопросом.

И печальная реальность заключалась в том, что Спаз наверняка найдет другой источник дури. Но хуже Мики не было никого.

— Гори в аду, кусок дерьма, — пожелала Рио. — Надеюсь, ты будешь гнить…

Тихий скрип заставил ее вскинуть голову… и руку с пистолетом.

Глава 7

Особняк Братства Черного Кинжала был построен на заре двадцатого века Дариусом, Братом с большим сердцем, крепкой боевой рукой и предательской надеждой, что однажды все воины расы поселятся под одной крышей вместе со своими родными и любимыми.

Вишес поместил свою бородатую морду перед зрачком камеры в вестибюле, ожидая, когда откроется медный замок, с мыслью, что Дариус бы одобрил текущее положение вещей.

Великая потеря, что Брат не дожил до этого момента…

Лязг!

Вишес толкнул дверь весом в центнер, и по другую сторону показался древний доджен — дворецкий. с сияющей улыбкой на лице и во фраке. Фритц Перлмуттер до зубовного скрежета любил свою работу и домочадцев. Ну разве можно подавать подносы с напитками, организовывать обслуживающий персонал и оттирать ковры от крови с таким восхищением?

— Вы дома! — воскликнул Фритц, словно Ви с Рейджем вернулись из опасной мисси за Полярным кругом и умудрились отморозить всего по одному пальцу и мочке уха. — И вы рано сегодня!

Рейдж завалился в дом в своем стиле:

— Фритц, дружище, я умираю с голоду. Ты можешь…

— У меня наготове три футовых сэндвича. Ветчина с сыром, салями с сыром и индейка с сыром. Разрешите смазать все майонезом, и я сразу же подам вам угощение. — Фритц посмотрел на Ви. — А для вас «Грей Гуз» с тоником?

Ви мог лишь пораженно кивнуть. Парень умеет подмазаться.

— Да, спасибо. Мы будем у Рофа.

— Сию секунду!

Несмотря на морщины и обвисшие щеки, Фритц ушел бодрой походкой, его полированные туфли стучали по мраморному мозаичному полу фойе, а руки в белых перчатках размахивали в такт.

— Он словно мысли читает, — пробормотал Рейдж, когда они направились к парадной лестнице с украшенными золотой лепниной перилами и кроваво — красной ковровой дорожкой. — Ну откуда он мог знать…

— Ты вечно голодный, и когда я отказывался от водки с тоником? — Ви вскинул указательный палец. — Не хочу сказать, что он гений, но не нужно быть пророком, чтобы догадаться, что ты созрел для длинного сэндвича.

— Аргумент засчитан, брат мой.

Когда они добрались до второго этажа, двери в кабинет были открыты, и в дальнем конце бледно — голубой комнаты, заставленной французской мебелью, Роф, сын Рофа, отец Рофа, был погружен в королевские думы. За огромным резным столом, который когда — то использовал его отец, на старом резном троне, в котором сидел его отец, великий Слепой Король восседал, опустив голову, и скользя пальцами по шрифту Брайля. Без сомнений это был очередной доклад от Сэкстона, юрисконсульта Братства и эксперта в Древнем Праве.

— Ну и ну, — пробормотал Роф, подняв взгляд так, будто его зрение работало. — Вы рано вернулись. Что пошло не так?