Старинные фейерверки в России (XVII - первая четверть XVIII века) - Владимир Васильев

В развитии фейерверочного искусства в первой четверти XVIII в. первостепенная роль принадлежала несомненно фейерверкам, устраивавшимся в связи с празднованием военных побед, знаменовавших новые успехи в решении основной задачи, поставленной Петром. Вопросам организации и декоративного оформления таких фейерверков уделялось очень большое внимание. Значительная часть из них нашла отражение в гравюрах. Особенно тщательно изображались специальные декорации, раскрывавшие идейное содержание торжеств и представлявшие собой характерную особенность фейерверочных представлений того времени.

Гравюры с изображениями этих фейерверков распространялись как внутри страны, так и за ее пределами, служа прославлению побед русской армии и одновременно свидетельствуя о росте русской художественной культуры. Некоторые такие гравюры помещены в известном сочинении «Книге Марсовой», в которой даны описания событий Северной войны до 1713 г. Более полный подбор изобразительных материалов предполагалось представить в другом сочинении. Осенью 1724 г. кабинет-секретарь А. В. Макаров потребовал у видного военного специалиста и инженера В. Д. Корчмина прислать ему «для вношения в новосочиняющуюся о шведской войне историю» копии с рисунков фейерверков, устраивавшихся «с начала государствования его императорского величества»[13] (т. е. Петра I, — В. В.). В свою очередь Корчмин просил Макарова уточнить список потребных изображений и «уведомить подлинно которого году и какия фейверошные в прежде упомянутую гисторию надобны фигуры». Он писал также, что выполнить копии со всех имевшихся у него рисунков трудно «занеимением рисовальщиков». К тому же, указывал Корчмин, — «не мало в грыдоровании да и многих фейерверков в кабинете его императорского величества рисунки имеютца быть, также и тиснением в прошедшие времена довольно их есть и изображено и от нас рисунков несколько послано».[14]

После сказанного выше обратимся к рассмотрению конкретных фейерверочных зрелищ первой четверти XVIII в., представляющих для нас большой интерес, поскольку они непосредственно отражали известные события и в то же время находились в теснейшей связи с различными сторонами общественно-политической и культурной жизни страны.

Прежде всего следует отметить фейерверк, связанный с началом Северной войны.

В письме к Ф. М. Апраксину от 22 августа 1700 г. Петр писал: «Мы здесь (т. е. в Москве, — В. В.) в 18 день объявили мир с турки зело преизрядным фейерверком, в 19 день объявили войну против шведов».

Вероятно, упомянутый Петром фейерверк отразил своей специальной декорацией не только первое, но и второе событие. Не случайно, в известном уже нам документе Корчмин писал об этом фейерверке, что он был устроен «по объявлении шведской войны», и его изображение в числе прочих предполагалось поместить «и новосочиняющуюся о шведской войне гисторию». Он же сообщал, что в декорации означенного фейерверка была использована «главная… фигура» фейерверочного зрелища, бывшего «на Красном Пруде в 1699 г. по прекращении турецкой войны…»[15]

В архивных делах в качестве приложения к письму Корчмина сохранился и рисунок с изображением названной «главной фигуры» в виде трех соединенных транспарантов.

В центре (рис. 3) показан двуглавый орел[16] с мечом и масличной веткой; надпись: «един единого помощию».

Указанное изображение неоднократно появлялось в декоративном оформлении фейерверков Петровского времени. В обстановке войны с Турцией и Швецией оно напоминало зрителю о постоянном стремлении России к справедливому миру и о готовности ее в случае необходимости защищать свои права в борьбе с неприятелями.

Слева изображена массивная, наглухо закрытая дверь с большим замком; надпись: «единыя кроме союзных». Эта аллегория содержала главным образом намек на то, что Россия должна обезопасить себя со стороны Турции.[17] Как известно, в 1699 г. Россия начала активную подготовку к борьбе со Швецией, а потому стала всемерно добиваться прочного мира на своих южных границах. Естественно, что с еще большим основанием данная аллегория могла быть представлена в интересующем нас фейерверке 19 августа 1700 г. по поводу официального провозглашения мира с Турцией, буквально накануне Северной войны. Только, возможно, ей сопутствовала тогда подпись несколько иного содержания.

Наконец, справа на рисунке показан корабль с поднятыми парусами, уходящий в море; надпись: «за отечество». Это изображение и сопутствующая ему надпись выражали патриотизм передовых русских людей, испытывавших чувство гордости за создание отечественного флота. На примере азовской кампании 1696 г. было доказано его боевое значение. Молодой флот стал быстро возрастать. Уже летом 1699 г. на европейскую дипломатию произвело огромное впечатление появление у Керчи[18] большой русской эскадры. Турки согласились вести переговоры о мире, и в начале сентября в Константинополь прибыл на фрегате «Крепость» русский посол Емельян Украинцев. Несомненно, что данная аллегория, показанная в фейерверках 1699 и 1700 гг., говорила во втором из них уже о важной роли флота в предстоявшей борьбе со Швецией.

1 января 1702 г. русские войска под начальствованием Б. П. Шереметева одержали у Эрестфера[19] первую крупную победу в Северной войне, разбив восьмитысячный отряд шведов под командованием Шлиппенбаха. Спустя несколько дней, в честь этой победы в Москве было организовано всенародное празднество, которое, в частности, имело своей целью поднять настроение народа и рассеять распространенное мнение о непобедимости шведской армии. Любопытно, что в виршах, сочиненных неизвестным нам стихотворцем ко дню празднования указанной победы, имелись такие строки:

Европа удивися и рече: я есмь прельщенна[20]И по истине о львовой[21] храбрости лживыми вестьми отягщена.

Празднование началось торжественным молебствием в Успенском соборе. Затем при колокольном звоне был произведен салют из пушек, а также из ружей полков, расположенных на Красной площади. Здесь же в специально сооруженном деревянном павильоне состоялось пиршество для сановников, иностранных посланников, именитых купцов и офицеров. Вечером был сожжен фейерверк со множеством потешных огней. Об этом фейерверке сообщает некоторые подробности известный голландский художник и путешественник Корнилий де Бруин.

Фейерверк продолжался в течение трех часов и одновременно с ним было произведено еще несколько пушечных салютов. По словам де Бруина, «невозможно было бы перечесть несметное множество народа, собравшегося на это зрелище со всех сторон».

В фейерверке была представлена специальная декорации в виде трех транспарантов, установленных на высоких деревянных стеллажах. Об этих транспарантах де Бруин писал: «Рисунок этого потешного огненного увеселения был вновь изобретенный, совсем непохожий на все те, которые я до сих пор видел. Посередине, с правой стороны, было изображено Время, вдвое более натурального росту человека; в правой руке оно держало песочные часы, а в левой пальмовую ветвь, которую также держала и Фортуна,[22] изображенная с другой стороны, с следующей надписью на русском языке: «Напред поблагодарим бога». На левой стороне… представлено было изображение бобра, грызущего древесный пень, с надписью: «Грызя постоянно, он искоренит пень». На третьем станке, опять с другой стороны, представлен еще древесный ствол, из которого выходит молодая ветвь, а подле этого изображения совершенно спокойное море и над ним полусолнце, которое, будучи освещено, казалось красноватым и было со следующей надписью: «надежда возрождается»».

В связи с рассказом де Бруина заслуживает внимания гравюра, выполненная в манере Шхонебека (рис. 1), на которой изображены, несомненно, упомянутые транспаранты.[23] Это находит прямое подтверждение в одной из памятных записок Петра I, где дается краткое описание гравюры и указывается, что последняя изображает фейерверк, сожженный в честь победы при Эрестфере.[24]

Центральный транспарант, помещенный на гравюре вверху, напоминал об одержанной победе и выражал надежду на благоприятный исход дальнейшей борьбы. Показанные на нем аллегорические фигуры как бы соответствовали смыслу известной формулы: «время и счастье работают на нас».[25]

Другой транспарант, представленный слева, в нижней части гравюры, интересен тем, что здесь показана аллегория, дававшая поэтическое осмысление отмечавшегося события. Подобно тому как молодая поросль вселяет уверенность в возрождение, жизненной силы пострадавшего дерева, так первая победа укрепляла надежду на возрастание могущества России. Это аллегорическое изображение на переднем плане композиционно теснейшим образом связано с его фоном — спокойным морем и восходящим на горизонте солнцем, что являлось как бы олицетворением ожидаемых успехов и благополучия.[26]