Почему языки такие разные. Популярная лингвистика - Владимир Плунгян

Однако такие совпадения ничего не доказывают. Вообще, во всех языках мира так много слов (а звуков довольно мало), что нет ничего удивительного, если вдруг из десяти-двадцати-тридцати тысяч слов пять-шесть слов в разных языках окажутся похожими.

Нужно всегда помнить: в родственных языках слова не обязательно похожи (особенно если речь идет о дальнем родстве), а похожие слова в разных языках — не обязательно родственны. Это — одно из самых главных положений сравнительного языкознания (специальной отрасли лингвистики, занимающейся сравнением разных языков для того, чтобы установить степень их родства).

Так как же определить родственные языки? Всё дело в том, что между всеми родственными друг другу словами родственных языков должны существовать особые отношения. Лингвисты называют их регулярными звуковыми соответствиями.

Что же это такое? Речь идет вот о чем. Когда в языке происходят звуковые изменения (то есть слова начинают произноситься не совсем так, как прежде), то оказывается, что эти изменения обладают одним удивительным свойством, которое, надо сказать, очень облегчает работу лингвиста. Не будь этого свойства — мы, наверное, не смогли бы так хорошо восстанавливать облик исчезнувших языков. Свойство это состоит в том, что изменения звуков регулярны. Проще говоря, если, например, мы видим, что в каком-то одном слове звук [п] изменился в [б], то это значит, что и во всех остальных словах этого языка должно было произойти то же самое изменение: то, что произносилось как [п], теперь произносится как [б].

Впрочем, это можно сформулировать точнее. Неверно, что во всех словах один и тот же звук всегда изменяется одинаково. А верно то, что один и тот же звук всегда изменяется одинаково в одинаковых условиях. Или, как говорят лингвисты, в одинаковых контекстах. Например, может оказаться, что [п] изменяется (еще говорят: «переходит») в [б] только в положении между двумя гласными: какое-нибудь слово плим так и продолжает произноситься плим, а вот слово упум превратится в слово убум. Но зато все слова, в которых звук [п] — между двумя гласными, должны будут изменить свое произношение.

Поэтому главное для лингвиста — обнаружить такие звуковые соответствия. Если он видит, что во многих словах двух разных языков повторяются одни и те же сходства и различия звуков, то это — очень верное доказательство того, что перед нами действительно родственные языки. И не так уж важно, похожи ли они друг на друга. Звуковые изменения могут быть очень большими и менять облик слова до неузнаваемости. Обратимся еще раз к французскому языку (среди других языков именно французский известен тем, что пережил необычайно сильные изменения звуков: на территории других римских областей произношение латинского языка менялось заметно меньше). Узнаем ли мы с ходу в современном французском chaud «горячий» (произносится: шо) его предка — позднелатинское caldu- (произносится: калду-)? Вряд ли, и, наверное, очень удивимся, если нам скажут, что это — исторические родственники.

Однако посмотрим внимательнее на судьбу других латинских слов, оставшихся во французском языке. Первый звук в латинском слове «горячий» — звук [к]. Посмотрим, что произошло с другими латинскими словами, которые начинались с [к].

Поздняя латынь Французский язык cadena-(кадэна) «цепь» chaine (шэн) capillu- (капиллу) «волос» cheveux (швё) сарга- (капра) «коза» chèvre (шэвр) сари- (капу) «главарь» chef (шэф)

Оказывается, во всех случаях, когда слово начиналось с [к] (точнее, [к] с последующим [а] — это и был тот самый контекст, в котором обязательно происходило изменение), — это [к] переходило во французском языке в [ш]! (Вы уже знаете, что у этого изменения была промежуточная ступень: сначала [ш] произносилось как fч], но сейчас это для нас не важно.) Каким бы странным нам ни казалось это изменение — оно совершенно регулярно, а следовательно, свидетельствует о родстве слов в каждой из этих пар.

Кстати, из приведенных примеров видно и то, что латинское конечное [у] во французских словах отпадало. Что касается конечного [д], то во французском слове оно пишется, но не произносится. Еще совсем недавно (несколько веков назад) его произносили, но потом французы перестали произносить почти все конечные согласные в своих словах. Следы его еще заметны — например, форма женского рода («горячая») звучит как шод — в этой форме [д] еще произносится, потому что в ту эпоху, когда конечные согласные исчезали, форма женского рода была длиннее и д не находился на конце слова.

Итак, [к] (перед а) всегда дает [ш], конечные [у] и (следом за ним) [д] — всегда отпадают. Нам осталось не так много: понять, что происходило с латинским сочетанием [ал]. Ну что ж, повторим наш опыт, рассмотрев еще несколько слов.

Поздняя латынь Французский язык calce- (калке) «известь» chaux (шо) malva- (малуа) «мальва» mauve (мов) saltare (салтарэ) «прыгать» sauter (соте)

Не правда ли, во всех словах имеется регулярное соответствие латинского [ал] — французскому [о]?

Значит, калду превратилось в шо абсолютно закономерно. Ни в какое другое слово оно и не могло превратиться — таковы были законы звуковых изменений в истории французского языка. Им подчинялись все слова, какими бы они ни были.

Впрочем, тут нужно сразу предупредить, что, говоря «все слова», я всё же не совсем прав. Небольшое число слов в истории языка нередко представляют собой исключения: звуковые изменения либо не происходят в них вовсе, либо происходят иначе, чем в большинстве других слов. Однако обычно и эти исключения можно объяснить действием каких-то других законов, которые просто отменяют «основные». Как бы то ни было, при сравнении языков немногочисленные исключения всё равно нельзя принимать в расчет — их нужно потом исследовать и объяснять отдельно.

Конечно, на самом деле установление звуковых соответствий — гораздо более сложное занятие. Но в общих чертах всё происходит именно так, как мы показали. Обнаружить регулярные звуковые соответствия между словами двух языков — это и есть главная задача лингвиста, если он хочет понять, родственны два языка или нет.

Попробуйте сами, взглянув еще раз на таблицу с французскими, румынскими и итальянскими словами, определить хотя бы некоторые регулярные соответствия между этими языками.

Собственно, это почти всё, что можно сказать о методе сравнения языков, если не касаться более сложных подробностей. Поиск регулярных соответствий — главное средство избежать опасности случайного сравнения похожих слов.

Но есть еще одна опасность, более коварная. Помните ли вы пример из английского языка? В английском и французском языках много похожих слов, между ними вполне можно установить звуковые соответствия (английское [ч] = французское [ш] и т. п.). Но ведь эти слова — не родственные, они не развились из общего англо-французского праязыка (такого никогда не было), они были просто заимствованы английским языком из французского. Это не родные братья: у них нет общего отца. Это скорее сбежавшие из своего дома в чужой пришельцы.

Как отличить этих пришельцев от настоящих родственных слов? И тут нам на помощь приходит еще одно удивительное свойство языка, которое тоже немало помогает лингвистам. Оказывается, что далеко не все слова могут быть заимствованы. Помните, мы с вами рассуждали о том, что срок жизни каждого слова в языке ограничен, рано или поздно любое слово исчезнет из языка. Но есть слова, которые считаются более устойчивыми, чем другие; самые устойчивые слова входят в список Свадеша, о котором мы говорили выше. Так вот, слова из списка Свадеша почти никогда не заимствуются, и начинать сравнение языков надо именно с них.

Тогда меньше всего риска поддаться обману пришельцев-заимствований, «замаскированных» под родственников.

Значит, сравнивать языки и определять их родство можно, если помнить о двух вещах: сравниваются самые устойчивые слова и доказательством родства должны быть только регулярные соответствия, а не случайные сходства в звучании отдельных слов.

4. Языковые группы и семьи