Книга пятая. Вестник и Крымская война - Роман Вадимович Беркутов

— А мы успеем? В Петербурге, только пограничные и береговые части оснащены новыми орудиями, — вспомнил Пьер Морель, — про корабли я пока молчу.

— Пьер, так вообще везде, — Вадим устало потер лицо, — единственные кто полностью укомплектован это пограничники, береговая оборона и Захарченко. Но заказ поступил. Орудия нужно будет поставлять так же в течении времени партиями. Я объяснил Николаю, что мы их не складируем где-то там.

Вадим махнул рукой, а все усмехнулись. Ведь каждый знал, где, что и сколько у них собрано. И если генеральный штаб, что называется ждал до последнего и теперь носился как ужаленный по всем оружейным заводам, то корпорация готовилась. Но не для души, а пользы ради, пришлось обманывать руководство империи, что мол мы бедные, не загруженные, людей не хватает, финансирования и так далее. И чтобы цены поднять, и чтобы не перегреть производство.

— В Туле, Сестрорецке, Москве, Самаре, Петрозаводске все готово, — отчитался Максим и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

Он вспотел, так сильно в зале повысился градус обсуждения.

— В Северодвинске тоже, — поспешил напомнить Есислав и улыбнулся.

Вот кому-кому, а ему все это грело душу. Еще со времен, когда он сражался против армии наполеона, князь понял отсталость страны. Теперь же он мрачно улыбался, представляя во что выльется новое кровопролитие.

— Мариуполь, Донецк и Екатеринослав тоже, — кивнул Воронцов, а потом встретился взглядом с Перовским, — и по продовольствию тоже.

— Отлично. А теперь о больном, что у нас с флотом? — Вадим спрашивал у Максима, как координатора.

— Мы освоили производство плит, но… — Максим покрутил рукой, — есть проблемы. Северодвинск в этом плане впереди планеты всей. Лучшие корабли уже несколько лет, как спущены на воду и бороздят просторы севера.

— В газетах только о походах адмирала Горынина и пишут, — заметил Микола.

— Да, но он не развлекается, спешу вас уверить, — решил ответить Есислав, — Вадим, мы полностью изучили безопасные пути и готовы к постоянным рейсам до вод Тихого океана.

— Значит, основная часть приготовлений завершена, — резюмировал Вадим.

— Простите, но создается такое впечатление, что эта война нужна только нам и только мы будем тащить ее на своих плечах, — все же решила спросить Ханна.

— Я вас заверяю, что это не так, — Максим похлопал по папке с документами, — мне пришло подтверждение от Мальцева, Щедрина, от Демидова и наших союзников за границей об их готовности и полной поддержке.

— Что же, тогда с богом, — закончил собрание Вадим.

— С богом, — ответили ему.

Это было последнее собрание перед началом крупной операции, на котором подвели итоги проделанной работы. Вадиму не требовалось отчитывать здесь кого-то публично, только увидеть, что главные его помощники с ними на одной волне. Любые же возникающие проблемы они разберут и решат в частном порядке.

— Пьер, останьтесь пожалуйста, — попросил Вадим Мореля.

Француз остался у своего место, только облокотился на спинку стула и достал длинную сигарету. Вадим услужливо поднес зажигалку.

— Как вы, старый друг?

Пьер ответил не сразу. Два года назад, когда во Франции случился очередной переворот, его семью посчитали слишком не республиканской и казнили. Тогда Пьер ушел со службы и полностью погрузился в дела корпорации , получив под контроль Петербургские верфи.

— Бывало и лучше. Хтот Клоун, Наполеон, пф, — Пьер неодобрительно посмотрел на сигарету, словно что-то попало на язык — готов ради амбиций полмира утопить в крови. Он словно слепец пытается пройти по следам предка, только чтобы потеряться на страницах истории.

— Слышали про Алжир? — спросил Вадим, устроившись рядом.

Пьер кивнул.

— Чертов мясник, не лучше, а то и хуже нашего Кондрата. И если я хотя бы понимаю для чего это делает наш глава службы безопасности, то этот клоун для меня выглядит безумцем.

Вадиму стоило огромных усилий, чтобы через Египет организовать поставки оружия в Алжир, для сопротивления Французской Империи. И еще больше сил, чтобы организовать несколько кровавых провокаций. Европейские державы, конечно осудили жестокие выходки французов, но не больше. А вот все остальные прекрасно видели это лицемерие.

— Как Мари?

— Она уже взрослая девочка, — Пьер глубоко вздохнул, — рада, что бабушка приехала жить к нам из Франции. Мама же хочет найти ей жениха.

Из огня Революции Пьер успел вытащить только маму. Они бросили все, что имели, сбежав в Россию.

— У меня есть предложение, но не хочу показаться грубым, — Вадим повернулся к камину.

— У вас же только дочки, а сын, слишком мал? — неуверенно спросил Пьер.

— Есть сын постарше. Ему одиннадцать, но он не от брака с Софьей.

— И что? Вы хотите его принять? — не понял Пьер.

— Конечно, пусть не как основного наследника, но без денег и дворянства я его не оставлю. Впрочем наше дворянство у нас и так есть. Он внук Перовского, — объяснил Вадим.

Пьер же улыбнулся.

— Сколько разница?

— Мари старше на шесть лет.

— Будут проблемы.

— А у кого из нет? — пожал плечами Вадим.

— Хорошо, — повернулся Пьер и протянул руку.

Вадим ответил рукопожатием.

— Десять лет прошло, как мы встретились? — спросил Пьер.

— Да, где-то так.

— Как де все изменилось. Теперь в салонах не обсуждают, что носят в Париже, теперь в Париже обсуждают, а что де носят в Петербурге, — Пьер сжал челюсть, — теперь же там будут спрашивать: а как же нас снова разбили?

— Возможно не в таких выражениях, — ответил шуткой Вадим.

— Возможно, — посмеялся Пьер, и они попрощались.

Вадим специально отправился в Россию раньше императора, чтобы начать подготовку. И если Николай Павлович до сих пор думал, что главной целью операции были враги внешние, то он сильно ошибался.

Вадим просто не видел жизни для страны с гирями на ногах, которые уже многие десятилетия мешали ей вырваться в лидерство и побежать, а потом и полететь. Но гири с цепями здесь оказались чрезвычайно прочными. Вадим помог избавиться от гнойника в виде воющего Кавказа, высвободил сотни тысяч крестьян из ущербной и порочной системы старой экономики, но главная удавка еще давила на шею, последнее звено, тормозящее прогресс. И грядущая война поможет его