Опасное влечение - Бренда Джойс

— Весьма эксцентрична, — шепнула блондинка, и ее слова уже не были глупыми или легкомысленными. Девицы удалялись, но все же до Франчески долетели слова брюнетки:

— Все это очень странно, ты не находишь? Она держится холодно и отчужденно. Вероятно, считает себя лучше нас, потому что она из семейства Кахилл. Она смотрела мимо нас, словно мы — жалкие ничтожества. Да ведь не будь она Кахилл, многие двери были бы перед нею закрыты, уверена. И пусть она красива, у нее нет ни единого поклонника из-за ее мужской манеры откровенно высказывать свое мнение.

Франческу словно громом ударило.

Брюнетка на секунду обернулась, и обе девицы исчезли из виду. Франческа мало-помалу приходила в себя.

Мужская манера? Ничтожества?

Нарочито медленно Франческа пересекла гостиную, мысленно напоминая себе, что ей совершенно наплевать на мнение охотниц за мужьями, с которыми у нее нет ничего общего.

Но слезы подступали к ее глазам.

Она напомнила себе, что гордится собственной образованностью, эрудицией и приверженностью к преобразованиям.

Франческа сердито смахнула со щек слезы.

Да у нее и в мыслях не было смотреть на людей холодно и свысока, словно на каких-то червей! Неужели она кажется такой?

Потрясенная до глубины души, Франческа медленно шла по коридору. Она уговаривала себя не обращать внимания на болтовню этих светских пустышек. Франческа остановилась и прислонилась к стене, понимая, что пора идти в бальный зал. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Неужели в обществе ее считают странной? И резкой?

Она вдруг подумала о Брэгге. Он тоже находит ее странной? Считает, что она выражает свое мнение по-мужски грубо? О Боже! Если так, то она готова умереть на месте.

Франческа смахнула еще несколько непрошеных слезинок.

— Чушь! — вполголоса произнесла она. — Я всем интересуюсь, а им бы только выйти замуж и купаться в роскоши. Мы из разных миров. Вполне естественно, что они считают меня странной. Так и должно быть.

— Франческа, ты идешь наверх, дорогая? Что-то случилось? — спросила мать.

Девушка съежилась, застигнутая в минуту слабости, когда она как дура плакала от жалости к себе. Меньше всего ей хотелось попасться на глаза Джулии.

— Разумеется, я иду, мама! — неестественно бодрым тоном воскликнула она.

— Ты чем-то расстроена. — Джулия остановилась возле дочери. — Что произошло?

Франческа взглянула на мать и вдруг услышала свой голос:

— Я не знаю, зачем ты насилуешь меня. Я синий чулок, и у меня с этими людьми нет ничего общего!

Джулия внимательно посмотрела на дочь, улыбнулась и взяла ее под руку.

— Ты молодая и красивая, и ты такая же, как все юные девушки. Франческа, не болтай глупости, это не доведет до добра. Пожалуйста, дочка, выслушай меня и поверь хотя бы один раз. Я твоя мать, и никто не любит тебя больше и не желает больше добра, чем я. — Джулия снова улыбнулась, радуясь, как понятно она все объяснила.

Мать никогда ее не поймет. Франческа выдавила слабую улыбку.

— Я другая, — прошептала она. — И я очень устала…

— Пойдем наверх, вот-вот начнутся танцы, — сказала Джулия, увлекая дочь к дверям.

У Франчески не оставалось выбора. Впрочем, с матерью всегда так. Она спиной почувствовала на себе взгляд Джулии и с трудом освободилась от ее руки.

И замерла, встретив взор Монтроуза.

Он посмотрел на нее впервые за весь вечер.

Он поклонился, как подобает джентльмену, повернулся и пошел прочь.

— Доброе утро, соня!

Франческа уже проснулась, однако пребывала в мягкой полудреме, на грани сна и яви, наслаждаясь теплом постели. Открыв глаза, она окинула взглядом комнату. На пороге стоял улыбающийся Эван.

Она тут же проснулась окончательно. По яркому свету из-за раздвинутых бархатных штор она поняла, что уже давно не семь часов утра — в это время она обычно вставала. Солнце стояло высоко в безоблачном небе. Франческа отбросила простыни и вскочила.

— Который час? — в панике воскликнула она, вспомнив об экзамене по биологии.

Брат засмеялся:

— Успокойся! Сейчас десять, но сегодня воскресенье, Фрэн. Никаких занятий.

Как же она забыла! Франческа на мгновение расслабилась, затем бросилась к двери и захлопнула ее.

— Ты хочешь оповестить о моих делах весь дом?

Он улыбнулся, и на его лице отразились одновременно любовь и озабоченность.

— А ты, наверное, всю ночь прозанималась?

Франческа подошла к шкафу и набросила теплый фланелевый халат.

— Да. У меня экзамен в понедельник утром.

Эван прислонился к двери и сунул руки в карманы светло-коричневых брюк.

— Фрэн, тебе не кажется, что пора во всем признаться? Это зашло слишком далеко. Днем ты тайком бежишь в колледж, допоздна занимаешься вечерами и еще пытаешься вести обычную жизнь! Я думаю, стоит рассказать маме правду.

Франческа удивленно уставилась на брата:

— Да ты что, с ума сошел? Она наверняка потребует, чтобы я бросила занятия, а я не собираюсь этого делать! А как трудно было одолжить деньги на учение у тебя и Конни!

— Сколько времени ты еще выдержишь? Я еще никогда не видел, чтобы ты встала утром так поздно! Ты совершенно измучилась!

— Нисколько, — возразила Франческа, несколько покривив душой. — Эван, я знаю, что ты беспокоишься о моем здоровье, но пойми, я так счастлива! Пожалуйста, не вздумай сказать маме о том, что я учусь в колледже Барнарда! — Она понизила голос: — Знаешь, я нервничаю даже тогда, когда о нем случайно заходит речь.

— Ну ладно, — пожал плечами Эван. — Делай как знаешь. Так мы отправимся верхом после завтрака? Парк очень красив под выпавшим вечером снегом.

— Я бы с удовольствием, только… — Франческа заколебалась. Ведь она собиралась весь день заниматься.

Эван нахмурился:

— Понимаю.

Она увидела, что брат потянулся к дверям..

— Погоди! Эван, что происходит между тобой и Сарой Чаннинг?

Он тут же обернулся, на его лице расплылась улыбка.

— Она мила, правда же?

Франческа изумленно посмотрела на брата:

— Мила?

Он кивнул, подмигнул и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Похоже, он влюблен. Мила? Франческа покачала головой и направилась в ванную. Эван не знал, что прошлым летом она случайно видела брата с его любовницей. Они прогуливались после полудня по Бродвею. Франческе было достаточно взглянуть на брата и его роскошную рыжеволосую даму, чтобы понять, что они любовники.

Франческа не проронила об этом ни слова. Однако сумела выяснить, что эта женщина — довольно известная актриса по имени Грейс Конвей, привыкшая к поклонению мужчин. Если раньше Эван ухаживал за актрисой, как он мог влюбиться в ее полную противоположность?