Международные стандарты в уголовном судопроизводстве - Самат Ягофаров

б) арест и задержание осуществляются только в строгом соответствии с положениями закона и компетентными должностными лицами или лицами, уполномоченными законом для этой цели (пр. 2);

в) эффективный контроль судебного или другого органа в связи с процедурой задержания либо ареста, право на обжалование (пр. 3, 8, 11 32);

г) применение к задержанным лицам режима, соответствующего их статусу неосужденных лиц (пр. 8, 36);

д) Каждому арестованному сообщаются при аресте причины его ареста и без промедлений сообщается любое предъявленное ему обвинение. (пр. 10);

е) Право на ознакомление с протоколом решения об избрании ареста (пр. 12);

ж) обязанность разъяснения прав лица задержанного либо арестованного (пр. 13);

з) подследственные заключенные должны иметь возможность немедленно информировать семью о факте их заключения74;

и) право на юридическую помощь (пр. 17);

к) право на консультации с адвокатом на условия полной конфиденциальности;

л) запрет принуждения к признательным показаниям либо дачи показаний против другого лица (пр. 21);

м) несоблюдение этих принципов при получении доказательств принимается во внимание при определении допустимости таких доказательств против задержанного или находящегося в заключении лица (пр. 27);

н) лицо, задержанное по уголовному обвинению, имеет право на судебное разбирательство в разумные сроки или на освобождение до суда (пр. 38);

о) за исключением особых случаев, предусмотренных законом, и если судебный или иной орган не примет иного решения в интересах отправления правосудия, лицу, задержанному по уголовному обвинению, предоставляется возможность получить освобождение на период проведения суда на условиях, которые могут устанавливаться в соответствии с законом (пр. 39).

Как видим, перечень прав и гарантий по их реализации, изложенный в стандартах для лиц, подвергнутых задержанию либо заключению под стражу, весьма обширен, и многие из них нашли свое закрепление в уголовно-процессуальном законодательстве. Между тем, мы вынуждены не согласиться с мнением ряда процессуалистов, в частности Е.Б. Мизулиной75 и В.Н. Григорьевым76, относительно того, что в этом отношении Россию можно отнести к числу государств, отвечающих мировым стандартам, а «правила, например, касающиеся самого задержания, у нас далеко превосходят международные стандарты». Думается, что уровень правовой регламентации еще не означает соответствия отечественного законодательства смысловому содержанию указанных международных стандартов, раскрываемому, в частности, с учетом практики Европейского Суда по правам человека. Кроме того, не нашло своего закрепления в законодательстве положение 39 принципа «Свода принципов»77, предусматривающего в качестве общего правила необходимость освобождения лица, задержанного по уголовному обвинению, на период проведения суда на условиях, которые могут устанавливаться в соответствии с законом. Вместо данного правила действуют положения ст. 228 УПК, где в качестве одного из вопросов, подлежащего выяснению по поступившему в суд уголовному делу, рассматривается возможность отмены либо изменения избранной меры пресечения, что указывает на явно противоположенную указанным требованиям ситуацию.

Вместе с тем мы вынуждены констатировать и тот факт, что международные стандарты не могут в полной мере гарантировать выполнение предоставленного права на конфиденциальность встреч задержанного со своим защитником, ввиду наличия противоречивой смысловой конструкции существующего стандарта, изложенного в 18 принципе Свода принципов, где говорится о том, что данное право может быть ограниченно только в исключительных обстоятельствах, которые определяются законом или установленными в соответствии с законом правилами, когда, по мнению судебного или иного органа, это необходимо для поддержания безопасности и порядка. Подобное изложение материала предоставляет возможность согласно действующему законодательству проводить в данном случае, как указывает Ю.П. Гармаев78, мероприятия, носящие оперативно-розыскной характер, что, естественно, сводит на нет эффективность осуществления в рамках закона79 функции защиты, а также оказания защитником квалифицированной юридической помощи ввиду возникновения определенных затруднений в получении от клиента достоверной информации, что, на наш взгляд, не является приемлемым и требует введения категорического запрета на проведение подобных мероприятий, ввиду нарушения нравственных основ уголовного судопроизводства. Заметим, что еще М.С. Строгович отмечал, что «громадное значение имеет строжайшее соблюдение и правильное применение норм нравственности в отправлении правосудия, в судопроизводстве, в работе судебных, прокурорских и следственных органов» 80.

Весьма интересным, как нам представляется, является положение, изложенное в пункте 5.1 «Токийских правил»81, звучащее следующим образом: «В надлежащих случаях и когда это согласуется с правовой системой, полицию, прокуратуру или другие учреждения, занимающиеся уголовными делами, следует наделять правом освобождать правонарушителя от ответственности, если, по их мнению, нет необходимости возбуждать дело в целях защиты общества, предупреждения преступности или обеспечения соблюдения закона и прав жертв. В целях принятия решения о целесообразности освобождения от ответственности или определения процедуры расследования разрабатывается свод установленных критериев в рамках каждой правовой системы». По сути, данным международным стандартом предлагается создать новую систему уголовного правосудия взамен существующей, преимущественно карательного типа, которая была бы оптимально настроена на учет интересов как лица, совершившего преступление, так и лица, потерпевшего от преступления, и, непосредственно, государства. Нечто подобное предлагается и отечественным законодательством, в частности положениями УК РФ и УПК РФ относительно примирения сторон и деятельного раскаяния, но, однако, подчеркнем, что в данном случае речь идет о прекращении уголовного преследования по уже возбужденному уголовному делу, когда проведены все необходимые в данном случае следственные действия, и лицо, совершившее преступление, познало на себе вся тяготы осуществления в отношении него уголовного преследования. Как нам кажется, в данном случае уместным было бы распространить подобную практику еще на этапе проверки сообщения о преступлении, в тех случаях, когда уже известно лицо, предположительно совершившее преступление, и им предприняты действия по примирению с жертвой преступления, что может послужить основанием для отказа в возбуждении уголовного дела, так как оно уже потеряло свой логический смысл с точки зрения лица, потерпевшего от преступления.

Основным лейтмотивом рассматриваемых международных стандартов для лиц, потерпевших от преступления, является также вопрос, связанный со справедливой компенсацией причиненного вреда.

В соответствии с Декларацией основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью и резолюцией ГА ООН по её осуществлению жертва имеет право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за понесённый им ущерб в соответствии с национальным законодательством.

Для достижения выполнения данного права рекомендуется создать возможность официальных или неофициальных процедур, включая посредничество, арбитраж и суды или местную практику, с тем, чтобы содействовать примирению и предоставлению возмещения жертвам, которые носили бы оперативный, доступный и недорогостоящий характер, причем исход урегулирования конфликта был бы благоприятен для жертв, по крайней мере, в той же степени, что и при использовании официальной системы.

Во всех случаях лицо, потерпевшее от совершения преступления, имеет право:

а) на получение информации о ходе разрешения поданной им жалобы;

б) на выражение и учет его мнения, когда затрагиваются его личные интересы (хотя в России, что даже нашло отражение в правовых позициях Конституционного Суда82, мнению потерпевшего в рамках осуществления публичного уголовного преследования не придается и не должно придаваться решающей роли);

в) на оказание надлежащей помощи на протяжении всего судебного разбирательства;

г) на принятие мер для сведения к минимуму неудобств или жертв, охраны их личной жизни;

д) на обеспечение его безопасности, а также безопасности его семьи и свидетелей с их стороны, защиты от запугивания и мести;

е) на предотвращение неоправданных задержек по предоставлению компенсации.

В качестве гарантии осуществления указанных прав предусматривается необходимость рассмотрения компенсации в качестве одной из мер наказания по уголовным делам в дополнение к другим уголовным санкциям. В случае же, когда компенсацию невозможно получить в полном объеме от правонарушителя, государству следует принимать меры к предоставлению финансовой компенсации для следующих категорий лиц: