Внимание, танки! История становления бронетанковых войск ведущих мировых держав - Гудериан Гейнц Вильгельм

К вечеру немцы продвинулись на участке шириной одиннадцать километров на максимальную глубину два километра и больше. Между каналом Изер и Сен-Жюльеном открылась брешь шириной примерно три с половиной километра. К сожалению, единственной силой, имеющейся в распоряжении 42-й армии для закрепления этого блестящего успеха, была половина 43-й резервной дивизии, которая стояла под Хаутхалстом, но была слишком рассредоточена и слишком слаба для того, чтобы ухватиться за эту благоприятную возможность, пока таковая еще существовала. В последующие дни немцы еще увеличили первоначальный результат при помощи повторных газовых атак, и англичане в конце концов были вынуждены оставить значительную часть Ипрского выступа. 9 мая, к тому времени как сражение закончилось, территориальный выигрыш немцев составлял участок земли примерно шестнадцать километров в ширину при максимальной глубине более пяти километров. Противники справились со своей первоначальной паникой и очень скоро сообразили, как до некоторой степени защитить себя с помощью импровизированных масок. Теперь сами немцы стали нести тяжелые потери.

В общей сложности за тринадцать дней наступления германские части потеряли 35 тысяч человек, а противник потерял 78 тысяч.

Когда мы рассматриваем вторую битву при Ипре и зимнее сражение в Шампани и сравниваем соответственно количество жертв, захваченной боевой техники и величину отвоеванной территории, становится очевидным, что, если при применении ранее не существовавшего вида оружия используется преимущество внезапности, можно одержать победу даже над опытными в бою и храбрыми солдатами, обеспеченными современным вооружением. Что касается немцев, тут стоит пожалеть лишь о том, что недостаток доверия, который, однако, вполне можно понять, проявленный к этому новому боевому средству, а затем оплошность, когда под рукой не оказалось достаточных резервов в состоянии боевой готовности, помешали нам закрепить и развить победу с необходимой быстротой. Больше никогда не получится достичь эффекта внезапности за счет применения газового оружия как такового, разве лишь в случае выбора особого места и времени, а также изменения концентрации газа. Это не исключает пока еще не исследованных возможностей, особенно если газ будет применяться во взаимодействии с более привычными и признанными методами ведения наступления. И при этом мы должны иметь в виду, что против нас тоже будут приниматься защитные меры. Нашим войскам они тоже потребуются, поскольку противник, несомненно, также прибегнет к газу в качестве оружия, и еще нам необходимо считаться с опасностью того, что ветер может повернуть в нашу же сторону наш собственный газ.

Во время прошедшей войны выяснилось, что газ, вытекающий из баллонов, ведет себя непредсказуемо, и это стало причиной постоянного совершенствования снарядов, которыми можно было бы стрелять из артиллерийских орудий или специальных газометов. В результате появилось оружие, способное накрывать избранный участок земли и поражать каждое живое существо в его пределах, причем прямое попадание в конкретную цель снарядами или осколками не требуется. Кроме всего прочего, это оружие предоставляет возможность бороться с вражеской артиллерией таким способом, какой вообще не применялся в сражении в Шампани.

С другой стороны, эксперименты с противогазами помогли выработать действенные способы защиты против газа. Противогазы было обременительно постоянно носить с собой, но, если их надевали вовремя, они обеспечивали солдату немедленную защиту. За этим опять последовал поиск веществ, которые могли бы проникать через респираторы и поражать глаза и органы дыхания таким образом, чтобы маску немедленно срывали с лица.

Первые виды газа разрабатывались для использования при наступлении и были относительно неустойчивыми. Однако очень скоро воюющие стороны стали применять стойкие вещества, которые заражали землю на чрезвычайно долгий срок и тем способствовали обороне. Из тех веществ, о которых здесь идет речь, основным был так называемый «желтый крест», другими словами, горчичный газ. Прошло совсем немного времени, и применение химического оружия стало неотъемлемым элементом любого сражения.

Соревнование между химическим оружием с одной стороны и противогазами и прочими контрмерами с другой напоминало борьбу между пушками и броней. Оба состязания велись с большой решительностью и с переменным успехом. Наконец, газовые бомбы стали сбрасывать с аэропланов, что дало развитию химических вооружений дальнейший толчок.

Происхождение танка

1. В Англии

Кое у кого из английских офицеров, на которых произвела сильное впечатление оборонительная эффективность пулеметов и колючей проволоки, уже в октябре 1914 года возникла мысль о создании противовеса в виде бронированной машины (данные в этом разделе взяты в основном из книги генерал-майора сэра Эрнеста Д. Суинтона «Очевидец». Лондон, «Ходдер и Стаутон», 1932, с. 80 и далее). Образцом послужил гусеничный трактор «холт». В качестве ходовой части использовалась бесконечная «гусеница», что давало машине потенциальную возможность сокрушать заграждения, пересекать траншеи и под пуленепробиваемой защитой транспортировать оружие в самую гущу противника, где машина могла бы уничтожить пулеметы, недосягаемые иным способом, а также дать возможность своей пехоте миновать открытое пространство, не подвергая себя опасности чрезмерных потерь. Таким образом, путь, избранный этими первопроходцами, был совершенно отличен от того, который избрали немцы со своим химическим оружием; газ можно было почти без промедления применить на поле боя, а вот концепцию англичан предстояло вначале воплотить в осязаемую форму, затем испытать на практике, что неизбежно требовало времени.

Поначалу всемогущий военный министр лорд Китченер отмахнулся от идеи «истребителя пулеметов». В 1898 году Китченер одержал триумфальную победу в сражении при Омдурмане, в верховьях Нила, где англичане разгромили армию махдистов; именно в этом сражении Англия впервые воспользовалась новым смертоносным оружием — пулеметами. Но во время мировой войны, всецело поглощенный своей деятельностью, лорд Китченер, казалось, попросту забыл, насколько губительным может быть это оружие. Возможно, он запамятовал, что вскоре после той битвы сам выражал опасения по поводу того, что может случиться, если англичане, подобно своим беззащитным противникам-туземцам, будут вынуждены идти в атаку на вражеские пулеметы. Так получилось, что опыт Англо-бурской войны не оставил у британского командования особенно отчетливых впечатлений об эффективности пулеметов — с этим пришлось подождать до мировой войны.

В декабре 1914 года в руки премьер-министра Асквита наконец попал меморандум капитана Мориса Хэнки. В нем, среди прочего, настоятельно утверждалось, что англичане должны строить бронированные перевозчики пулеметов на гусеничном ходу. Документ привлек внимание первого лорда адмиралтейства Уинстона Черчилля, который как раз недавно занимался бронированными машинами, обеспечивающими прикрытие авиабазы военно-морских сил под Дюнкерком. Поскольку бронированные машины, являясь колесным транспортом, были привязаны к дорогам, Черчилль хотел, чтобы их оборудовали приспособлениями для наведения мостов, чтобы дать им возможность переправляться через окопы пехоты и преодолевать участки дороги, взорванные немцами. По собственной инициативе он предложил конструкцию транспортного средства с паровым двигателем на основе гусеничной системы Холта, которое могло нести на себе защитную броню, пулеметы и необходимый экипаж. Начальник управления фортификационных работ поддался уговорам и принял проект, и, таким образом, новое оружие постепенно находило все более широкую поддержку.

Между тем английское наступление при Невшапель и Ла-Басси окончилось катастрофой, натолкнувшись на проволочные заграждения и пулеметный огонь. В ответ англичане принялись стягивать еще больше войск, артиллерии и боеприпасов для участия в дальнейших атаках. Иначе говоря, они собирались сражаться наподобие дервишей при Омдурмане. Выражаясь словами фон Шлиффена, это была битва «человека со штыком против летящей пули, мишени против меткого стрелка». В таком случае обе стороны начинают воздвигать все более широкие полосы заграждений, рыть все более глубокие траншеи и блиндажи. Это соревнование все более и более походило на осаду крепости, вдобавок на протяженных участках фронта обе воюющие стороны копали туннели и сражались под землей.