Севастопольский Дозор - Сергей Недоруб

Звучало совершенно дико, но вместе с тем и естественно. А сколько вообще эти часы проработают?

– Увлекся? – спросил Морозко.

– Подожди, – отмахнулся я и потыкал пальцем в экран часов.

Вот он, индикатор остатка батареи. Истечет сегодня в восемь вечера.

– Думаю, мы сможем использовать амулет, – сказал я. – Но только один раз в течение дня. До восьми вечера я эту попытку использую, когда посчитаю нужным. Сейчас момент еще не наступил. Мы здесь, и мы здесь остаемся.

Никаких возражений не последовало.

– Предлагаю искать вампира, – продолжил я. – Пока что это вся информация, которой мы располагаем. Если нам…

– Простите за вмешательство, – послышался сзади вкрадчивый голос. – Но ваш разговор показался мне очень интересным. Не возражаете, если я присоединюсь?

Уже на середине этого затянутого приветствия мы все успели обернуться и посмотреть на незнакомца. А к финалу – знали, что нашли нашего вампира.

Вот только на типичного кровососа наш гость никак не походил. Не чувствовалось в глазах ни затаенной Тьмы, ни классического голода, ни концептуальных манер. Он выглядел как типичный молодой человек лет тридцати, подвизавшийся на айти-фрилансе. Светловолосый, с вечной улыбкой на устах, с белоснежными зубами без намека на вампирские клыки. Пусть они в спокойное для вампира время втянуты, это не меняет неуловимых, специфических движений челюстью, видимых для знающих Иных. Я, без ложной скромности, был знающим. Ромка, похоже, тоже. Про Светлых и говорить нечего – дозорным по долгу службы нужно знать о вампирах больше, чем знают сами вампиры.

– Ты что, удалил себе резцы? – спросил я.

Хорошее начало. Прозвучало максимально бесцеремонно, как только возможно, но пусть. Ситуация располагала к прямоте.

Вампир нисколько не обиделся и лишь погладил свою челюсть.

– Трижды, – ответил он. – Снова вырастают. Регенерация, она такая… Поставил рядом сдерживающие импланты – помогают крепить резцы в зачаточном положении, чтобы не росли.

– Зачем? – спросил Ромка.

Вампир уклончиво улыбнулся.

Я не мог понять, кто передо мной стоит, хотя постепенно догадывался. Мне приходилось видеть современных кровососов, повернутых на молодежных фильмах. Но этот явно расширил рамки моих представлений об упоротости. Одно дело копировать изнеженного влюбленного юношу с томным взглядом, и совсем другое – отказываться от крови вообще. Вампир не может существовать без крови. Это как человеку отказаться от калорий.

– Как ты выживаешь? – спросил я. – Пьешь донорские коктейли?

– Иногда приходится, – ответил вампир со вздохом. – Пытался отказаться и от них. Но тогда сил нет даже шторы открыть. А я закат люблю.

Мне не нужно было смотреть на лица своей команды – мое не сильно отличалось в этот момент. Вампир, не пьющий крови. Вампир, любящий закат. Закат, Карл!

– Может, ты способен и в дом зайти без приглашения? – запустил я пробный камень.

Вампир задумался. На его лице отразился научный интерес.

– Знаете, не пробовал, – ответил он. – Но, думаю, всегда есть обходной путь. Ведь дом может принадлежать конкретному человеку, но жилой комплекс всегда имеет собственного хозяина, более глобального уровня. А земля, на которой он стоит, – кучку разных физических и юридических собственников. При определенных обстоятельствах, например, имея на руках накладную на блоки, лежащие в основе фундамента… да, это стоит того, чтобы проверить.

Лина чуть не грохнулась наземь, и Морозко придержал ее.

– Прошу меня простить, я не представился, – виновато развел руками вампир. – Алексей Капрунин, Дневной Дозор Ярославля. Можно просто Эл.

– Привет, Эл, – в полной прострации замахала рукой Лина. – Приятно познакомиться. Лина Кравец, сумеречный дальтоник.

Пока остальные представлялись, я еще раз посмотрел на часы. 9:06.

– Эл, давай не будем терять времени, – сказал я. – Огласи свои приказы и покажи амулет.

Вампир не удивился.

– Ждать команду из Иных, которые найдут меня в районе Аквариума, – сказал он. – Примерно в это же время.

– В это же? – прервал его Ромка. – Мы же минут двадцать как опоздали.

– Нет, у меня все написано точно. – Эл помахал конвертом и спрятал его снова. – Вы придете в девять часов утра со стороны вокзала. Я решил пойти вам навстречу. Все равно в городе других Иных не нашлось – я решил, что их тут нет. Стало быть, первая группа Иных, которую я встречу, однозначно будет той, которая мне нужна.

Мы молчали. И без телепатии можно было сказать, что нас посещали одни и те же мысли. Начальство знало, что Махсуд задержит нас на двенадцать минут? И что дополнительные восемь мы потратим на пустой треп и выяснение отношений?

– Что до амулета… – Эл порылся в кармане и извлек конструкцию, напоминающую зубной протез, достойный кошмаров Гигера. – Я расцениваю этот дар как провокацию. Думаете, мне не стоит вышвырнуть это в мусорное ведро?

Вампир с модельной внешностью и улыбкой в тридцать два искусственных зуба, держащий в руке зубной мост великолепной ручной работы, выглядел как сбежавшая из Эрмитажа скульптура.

– Это что, вампирская челюсть? – спросил я.

– Ага. Искусственная, конечно же. Надеваемая поверх человеческой.

– То есть ты можешь ее надеть?

– Я даже больше скажу. Она мне идеально подходит, словно ее мой личный дантист делал. Вы, часом, не в курсах, на кой оно мне надо?

– Извини, – покачал я головой. – Не знаю. А что говорилось в письме по поводу наших дальнейших действий? Нам надо искать еще кого-то или сбор команды завершен?

– Ничего не знаю ни про какой сбор, – ответил Эл. – Но следующую точку назначения знаю. Двор на Большой Морской, арка у кольца. Надо быть там в полдесятого.

Людская жизнь вокруг нас била ключом. Курортный сезон по местным меркам давно начался, мимо нас сновали сотни прохожих, счастливых и пьяных, детишки бегали с мороженым и шариками, надутыми на той неделе к 9-му мая и обещавшими дожить до Дня города в июне. Примерно каждый десятый человек таращился на мои часы с презрением. Мы, шестеро, словно хладные финские гастарбайтеры, стояли на фоне огромного плаката с изображением зубастого аллигатора. Позади плаката бродил молодой человек, постоянно оравший в рупор:

– Только сегодня! Только в Аквариуме! Нильский крокодил Афоня! Посетите Аквариум и покажите своим родным и близким великолепного нильского крокодила Афоню!

Рома подтянул ремень. Видимо, не его одного окончательно добила вампирская челюсть.

– Ну все, ребята, – решился он. – Давайте забьем, а? Это реально какой-то розыгрыш.

Не успел я ответить, как Эл внезапно ткнул пальцем в сторону Морозко.

– Я тебя знаю, – вымолвил он со слегка ехидным выражением. – Тогда, в Екатеринбурге. Ты мне отказался выдать регистрацию.

– Не помню, – равнодушно сказал Морозко, но я понял, что он лжет. Это было уже интересно. Даже более чем.

– А я помню, – продолжал Эл. – Я тогда в отпуск приехал. Ты в аэропорту на регистрации стоял, от Ночного Дозора. Печать мне влепить отказался. Отпуск мне сорвал. Что ж ты за человек такой нехороший?

Ромка слушал вампира с воодушевлением, переходящим почти в азарт. Похоже, что он собирался снова ввязаться в драку, на этот раз имея на своей стороне оскорбленного вампира. Вот только Эл оскорбленным совсем не выглядел. Напротив – казалось, он вспоминает былой инцидент как интересное приключение.

А я, в свою очередь, вспомнил еще кое-что. Про стойку регистрации Екатеринбурга. И сейчас чуть не проклинал себя за забывчивость.

– Идем на Большую Морскую, – сказал я, стараясь говорить ровно. – Не будем опаздывать.

– Машину ловить? – предложил Роман.

– Нет, так пойдем. Пешком.

Никто не стал спрашивать почему. Если мы приедем раньше, то остаток времени неизбежно проведем в разговорах. Уж лучше пройтись молча. Мне как раз удастся обдумать безумную мысль.

Между всеми нами было кое-что общее. Вполне конкретное, недостойное гордости и, что еще хуже, делающее наше пребывание в Севастополе абсолютно бессмысленным.

С той разницей, что мы все же были здесь.

Глава 6

Делиться теорией с группой я пока не хотел по двум причинам. Прежде всего она мне самому не нравилась, не говоря уже о том, что пока что не было возможности ее проверить. Зачем настаивать на своей правоте, если сам в ней не уверен? Нет смысла загружать посторонние головы ненужной им информацией. Кроме того, само выяснение деталей сейчас станет лишней самодеятельностью, а нам ее не оплачивают.

Вторая причина была более прозаичной. Пока что я был в нашей шестерке самым сильным Иным. Во всяком случае, они так решили. Стало быть, ни к чему мне терять лицо и признаваться, что я, мягко говоря, ни хрена не понимаю, что тут творится. Тщеславие, да. Я не стесняюсь тщеславия. Очень хорошая штука при верном применении.