Пленница песчанного альфы - Анастасия Пырченкова

что-то такое, будоражащее воображение. Пробуждающее в моей голове сотни идей, как можно доставить ей удовольствие. Чтобы каждый раз новое. Чтобы запомнила. И вспоминала до конца своей жизни это приключение.

А руки скользят выше по спине к шее. Оглаживают плечи, бока, вынуждают волчицу чуть приподняться, чтобы я мог иметь доступ к груди и животу. Их я тоже принимаюсь массировать. Прямо в такой позе. Больше хочется перевернуть Мириам на спину, но тогда придётся отвязать ей руки. А если сделаю это, уверен, она тут же поспешит отстраниться, несмотря на всю степень своего желания. Так что придётся нам обоим потерпеть.

Впрочем, терпение моё вознаграждается довольно скоро, когда мои пальцы ложатся на истекающую влагой плоть.

Нет, какая же она всё-таки отзывчивая!

С губ срывается непроизвольный рык, когда мои пальцы погружаются в податливое тело, выбивая из женской груди протяжный стон удовольствия.

Хороша!

А если так?

Сгибаю пальцы, толкаясь глубже, сильнее, чувствуя, как ещё ближе становится моя пленница к порогу наслаждения. В которое срывается почти следом, стоит мне нажать большим пальцем на бугорок. Наряду с хриплым, протяжным, пополам со стоном:

– Эртан…

Я так и замер, тяжело дыша, сдерживая примитивное желание придушить девчонку, а после залюбить так, чтобы вообще больше не могла ни о чём и ни о ком думать. По венам жидкий азот потёк, замораживая в считанные мгновения. Это и помогло. Со всем возможным спокойствием отстранился, деловито поправляя манжеты на рубашке. А после, развернувшись, вышел из камеры.

– Найди мне её дружка. Эртан зовут. Только так, чтоб никто не знал. Ну, не мне тебя учить, – отдал приказ своему бете по телефону.

Сам же направился…

А к Лунной всё!

Сейчас мне нужна разрядка. Дикая бешеная разрядка. Чтобы вытравить из груди то, что так прочно засело щепкой. Ту грубую занозу, что оставляет нарыв после себя. В данном случае, не заживающий. Растущий с каждым шагом. С каждым ударом сердца. С каждым видением того, как Мириам отдаётся этому Эртану. Чтоб он сдох. И непременно подохнет. От моей руки. Уж я об этом позабочусь. Пока же…

– Цветочек, ты здесь? – позвал нужную мне девушку, входя в её спальню в другом крыле тюремного блока.

Когда-то я спас Розалинду из рабства, буквально силой вырвав из лап жестокого оборотня-одиночки, которому нравилось не просто издеваться над своими жертвами, а медленно и болезненно убивать их, уничтожая в них не только личность, но и тело. Я совсем случайно наткнулся на его дом в пустыне и не смог пройти мимо.

Розалинду пришлось долго уговаривать довериться мне, лечить, но итогом стала настоящая преданность. Она отказалась возвращаться к семье, хотя увидеться с ними согласилась. Конечно, поговорить в полной мере не смогла, ввиду отсутствия половины языка, но иногда никакие слова в принципе не способны передать истинные чувства, а семье они и не нужны.

Светловолосая красавица спала. Длинные волосы веером раскинулись по подушке. Обнажённое тело скрывала тонкая простыня. Розовые губки чуть приоткрыты. И на мои слова она никак не отреагировала. Но ровно до момента, пока я не присел на край кровати. Тут же распахнула веки, позволяя насладиться небесным цветом её глаз. На губах заиграла счастливая улыбка. И вот её улыбка уж точно предназначалась мне одному.

Протянул руку и провёл большим пальцем по губам Розалинды, улыбаясь в ответ.

– Прости, что разбудил, – покаялся, хотя не чувствовал никакой вины за содеянное. – Соскучился.

Улыбка девушки стала почти запредельно радостной. И сама она тут же подалась вперёд, обнимая меня за шею.

– Это значит, ты тоже соскучилась? – поддел её.

Цветочек отстранилась, одарив меня укоряющим взглядом. Настала моя очередь шире улыбаться.

– Всё-всё, я понял, проникся, извиняюсь, – примирительно поднял руки, но почти сразу вернул их к своей любимой наложнице, притягивая её за талию к себе ближе, пересадив на колени. – Даже готов незамедлительно загладить свою вину, если позволишь, – сжал девичью грудь в ладони.

Розалинда, приоткрыв рот в протяжном стоне, выгнулась мне навстречу, чуть раздвинув ноги в немом приглашении.

– Хорошая девочка, – похвалил за инициативу, целуя её в сладкие губы и роняя на спину. – Моя девочка, – пробормотал, принявшись жадно шарить по хрупкому телу, спускаясь поцелуями на шею и ниже, позволяя стянуть с себя сперва рубашку, а затем и брюки, сразу с нижним бельём.

За что любил эту девочку ещё – она всегда знала, чувствовала, когда мне нужна нежность и мягкость, а когда страсть и безудержность. Почти сама насадилась на мой член, выгибаясь навстречу больше прежнего, почти задыхаясь от собственных стонов удовольствия, от которых мой разум приказал долго жить. Я только и успел, что вцепиться руками в матрас по обе стороны от неё, чтобы не навредить в порыве страсти, продолжив вколачиваться в неё всё быстрее и глубже, пока не почувствовал, как она сжимает меня собою. Тогда же излился и сам.

– Ты потрясающая, цветочек, – прошептал ей в губы. – Но мне мало, – сказал, как есть.

В ответ получил лукавую усмешку и шевеление бёдрами, в очередном приглашении. Не стал разочаровывать ни её, ни себя. Но теперь я не торопился. Изводил Розалинду ласками. Долго. Со вкусом. Снова и снова вынуждая изнывать от желания. До тех пор, пока она не забилась в очередном оргазме. Тогда же перевернул её на живот, поставил на колени и снова толкнулся внутрь податливого тела. Нежные стенки мягко обхватили мой член, и я почти сошёл с ума от этого ощущения. Прикрыл глаза от удовольствия. Вот только перед внутренним взором встало лицо совсем другой девушки. Волчицы. Мириам, будь она проклята! Одно только воспоминание о ней подхлестнуло возбуждение до невероятных размеров. Захлестнуло с головой. И я уже не помнил себя. Только жадную потребность сделать её своей. Присвоить. Потерялся. Растворился в этом ощущении, пока не пришло долгожданное освобождение. И только тогда я понял, что натворил. С кем. Тело Розалинды являлось одним сплошным синяком.

– Луна! Цветочек, прости меня! – выругался, укладывая девушку вдоль кровати. – Я сейчас!

А сам потянулся к ящику возле кровати в поисках заживляющей мази, которую принялся наносить на оставленные гематомы толстым слоем.

– Потерпи, скоро заживёт, – улыбнулся виновато. – Обещаю, больше такого не повторится! – заверил со всей серьёзностью.

Девушка в ответ лишь улыбнулась и покачала головой. А после подняла руку и сделала несколько знаков, задавая таким образом свой немой вопрос.

– Ты очень проницательна, – вздохнул, погладив её по волосам и улёгся рядом. – Да, я хочу её. Как никого раньше. Что глупо звучит, учитывая, сколько мне лет. Но она…

Вот тут я замялся, не