Холодная нефть с горячим запахом крови - Владимир Контровский

…Полной внезапности свальбардскому ярлу достигнуть не удалось: когда на рассвете его драккары проходили Хёльсингер — самое узкое место пролива, — на невысоких стенах замка Кронборг замелькали вдруг частые орудийные вспышки, и в нескольких десятках метров от "Ингрид", шедшей следом за флагманской "Ундиной", поднялись белые столбы от разрывов снарядов. Сам по себе факт обстрела неожиданностью не был — даны давно уже не ждали с моря приятных гостей, — но Эйрик не ожидал, что хёльсингерцы осмелятся открыть огонь по его кораблям: флаг Свальбарда с мечом Одина хорошо знали в этих местах, и при виде его предпочитали не драться, а бежать или прятаться. "Рассчитывают на поддержку кого-нибудь из германских баронов? — подумал ярл. — Давненько я здесь не был, за это время тут могло кое-что измениться". Но отступать было уже поздно, и он небрежно (не выказывая никакого беспокойства) бросил командиру "Ундины":

— Проучите этих наглецов…

Милитар козырнул, и через десять секунд стадвадцатисемимиллиметровые носовые пушки обоих "бёрков" выплюнули первые ответные снаряды. Боевые механизмы крейсеров работали как часы: скорострельные МК.46 выбрасывали до двадцати снарядов в минуту, и у ополченцев (в том, что огонь по его драккарам открыли плохо обученные ополченцы, Эйрик не сомневался — разбросав два десятка снарядов, даны не добились ни одного попадания, несмотря на прекрасную видимость и смехотворно малую дистанцию) не было ни единого шанса на победу. Бой был всухую выигран викингами через восемь минут: береговая батарея замолчала, и последняя остроконечная башня замка рухнула на груду развалин, в которую превратился Кронборг. Тем не менее, ярл приказал увеличить ход: он опасался появления нового врага, который мог бы оспорить у Эйрика право на его законную добычу. Однако радары крейсеров не фиксировали ни морских, ни воздушных целей, из чего властитель Свальбарда сделал вывод, что ополченцы Эльсинора хотели только задержать его драккары, выигрывая время для бегущих в панике жителей города. Вывод был логичным: с моторными катерами балтийских аутсайдеров, совершавших пиратские ночные набеги на побережье Ютландии, береговая оборона данов кое-как ещё справлялась, но эскадра из трёх крупных боевых кораблей, оснащённых высокотехнологичным оружием, была ей уже не по зубам. Эйрик представил себе, что творится сейчас на улицах Гавани Торговцев, ухмыльнулся и приказал начать высадку — не стоило зря терять время, а то как бы добыча не улизнула или не появился на сцене кровавого спектакля ещё один актёр (хотя бы всё тот же заклятый друг-тевтонец Генрих Железнобокий). Танки и бронетранспортёры двадцать первого века (не говоря уже о вертолётах) движутся быстрее, чем панцирная конница времён Священной Римской империи, а германские феодалы не хуже викингов умеют вцепляться всеми зубами в сладкий кусок под названием "власть".

Высадка началась — "Конунг", битком набитый викингами, выпустил десантные катера на воздушной подушке (хотя называть эти аппараты "катерами", "кораблями" или даже "судами" было не совсем верно — к ним куда больше подходило название "платформа", оснащённая газотурбинными двигателями и способная перемещаться со скоростью сорок узлов и вылезать из воды на пологий берег). Волоча за собой белые облака водяной пены, перемолотой в пыль бешено вращающимися воздушными винтами, платформы устремились к берегу, неся на своих плоских спинах по два бэтэра с десантом, а с "Конунга" взлетели два вертолёта с воинами, спешащими принять участие в грабеже беззащитного города. Берег молчал — оттуда не прозвучало ни одного выстрела.

— Катер на воду! — отрывисто приказал Эйрик, чувствуя жаркую пульсацию крови в висках. "Тут и без меня справятся, тем более что здесь Бьёрн" — он нашёл глазами одного из своих проверенных кормчих, исполнявшего на "Ундине" обязанности дублёра командира и слегка ему кивнул. — Я на берег — вождь должен быть со своими воинами.

— Повиновение ярлу, — отозвался милитар-глоб и негромко произнёс несколько слов в микрофон, отдавая распоряжение спустить катер.

— А ты не хочешь поразмяться, Хендрикс? — спросил властитель Свальбарда, но мидл равнодушно покачал головой.

— Моё место здесь, ярл, — сказал он. Эйрик не смог понять выражение его холодных глаз, и это ему не понравилось. "Ладно, потом разберёмся" — подумал викинг, привычным движением закидывая на плечо автомат и проверяя, надежно ли закреплён в петле на поясе боевой топор.

Первый приятный сюрприз встретил Эйрика, как только он пружинисто выскочил из катера на причальную стенку торгового порта. Воины, доставленные десантным вертолётом, одним броском захватили рефрижераторное судно, не успевшее или не сумевшее покинуть порт. Рефрижератор был под завязку загружен разнообразным — от мясных консервов и молока до деликатесов и элитных спиртных напитков — продовольствием, которого должно было хватить на несколько месяцев всему населению Свальбарда, и ярл приказал вывести судно на внешний рейд. В том, что приказ будет выполнен, Эйрик не сомневался — среди его викингов было немало бывших моряков, да и взятая в плен команда теплохода не заставит себя долго уговаривать. Автоматическая винтовка — это очень убедительный аргумент; жить хотят все, даже если для сохранения жизни придётся надеть ошейник раба-траллса.

Платформы на воздушной подушке отправились за второй волной десанта, ждущей своей очереди в железном брюхе "Конунга". Три бронетранспортёра проворными жуками двинулись к центру города, расходясь веером и поводя по сторонам стволами пулемётов, а четвёртую машину ярл придержал: второй "морской жеребец" завис над Кристинасхавном, и властитель Свальбарда нюхом чуял, что в этом районе Гавани Торговцев наверняка найдётся кое-что интересное. Предчувствия не обманули Эйрика: вскоре на его коммуникатор пришло оттуда сообщение о слабой попытке сопротивления и о захваченных пленных.

— В Кристиансхавн, — рыкнул ярл, взбираясь на броню. — Поехали!

Город, покинутый жителями, молча смотрел стеклянными глазами окон на морских разбойников, нарушивших его покой. За годы, прошедшие после Обвала, Гавань Торговцев оправилась и даже кое в чём сумела выйти на прежний уровень. Во время расовых стычек и беспорядков, охвативших всю Европу на рубеже десятых и двадцатых годов, в городе тоже шли бои — часть зданий сгорела или была разрушена, а на аккуратные мостовые пролилась кровь, — но сейчас ярл не видел никаких следов уличных сражений: за минувшее десятилетие трудолюбивые даны восстановили порушенное и пополнили свои закрома, привлекая тем самым внимание любителей лёгкой наживы, сколотивших из аутсайдеров банды наёмников-ландскнехтов.

Прогрохотав гусеницами по мосту, транспортёр запетлял в лабиринте узких улочек Амагера. Впереди слышалась редкая стрельба, но когда машина въехала на Пушер-стрит — на главную улицу "государства в государстве", каким была Христиания, — всё уже кончилось. "Вольные хиппи" не могли противостоять вооружённым до зубов викингам в бронежилетах и шлемах — Эйрик никак не мог понять, почему они остались, а не бежали вместе со всеми. На особую добычу в здешних лачугах рассчитывать не приходилось — местные обитатели и в былые времена не особо трепетно относились к частной собственности, — но для властителя Свальбарда ценностью были они сами, мужчины и женщины Кристиансхавна. И викинги уже выволакивали из всех щелей пленников, подталкивая их прикладами и рукоятями топоров — холодное оружие было в почёте у пиратов Свальбарда: оно не требовало патронов, ценившихся на вес золота.

Ярл огляделся. Пахло дымом; посередине улицы лежал изрубленный труп, рядом с ним прямо на каменной мостовой дюжий викинг насиловал стонущую растрёпанную девицу, а двое других с интересом наблюдали за процессом принудительной любви, обмениваясь короткими репликами. Звенели выбиваемые стёкла; воины тащили всё, что попадалось под руку, и складывали добычу у вертолёта, с трудом втиснувшегося между низенькими домами, — на Свальбарде пригодится любая вещь. На брусчатке тут и там валялись обломки, тряпки и прочий мусор — типичная примета погрома и повального грабежа. И скорбно качали ветвями деревья, избежавшие сожжения в кострах и каминах во время первых послеобвальных зим.

— Повиновение ярлу!

Эйрик обернулся. Перед ним стоял широкоплечий бородатый викинг; затемнённое забрало его шлема было поднято, и ярл узнал в нём одного из тех двоих, что так неаккуратно обошлись с "живыми игрушками" во время пира в честь посланца United Mankind. Бородач держал за плечи пленницу, тихо всхлипывавшую и не делавшую никаких попыток вырваться из его грубых лап.

— Моя добыча — гордо сказал бородатый воин, — я взял её, перешагнув через кровь. И я возвращаю долг моему ярлу.

С этими словами он толкнул женщину к Эйрику, и та, не удержавшись, упала у ног властителя Свальбарда. Ярл наклонился, ухватил пленницу за волосы, поднял и оценивающе оглядел — молода, синеглаза, симпатична, нормально сложена. Равноценная замена.