Те, кто в опасности - Уилбур Смит

— Аллах милостив, да славится его имя. Я не мог бы устроить дело лучше. Девчонка без матери будет более уязвима и послушна, а когда она окажется в наших руках, мать не сможет нам противиться. Захвати львенка, и львица придет за ним.

Роже уже собирался выйти, когда приемник негромко загудел. Крошечный зеленый экран ожил, и Роже прочел сообщение на арабском языке. Писал дядя Камаль, младший сын деда, командующий пиратским флотом, с помощью которого Типпо Тип грабил корабли в Индийском океане. Учитывая важность операции, Камаль лично командовал дау. Он сообщил Роже расчетное время, когда его судно на следующий день окажется в пределах видимости «Дельфина».

Точно в половине шестого дверь конторы распахнулась, и на темный двор вышла Хейзел Бэннок. Черный спортивный костюм облегал ее атлетическую фигуру. Широкие шелковые шорты, надетые поверх костюма, должны были скромно скрывать форму ягодиц, а на самом деле эффект был противоположный — они подчеркивали совершенство форм. На ногах — белые кроссовки. Прославленные золотые волосы собраны на затылке и надежно перевязаны черной лентой.

— Доброе утро, майор. Вам нравится бегать в полном военном облачении?

Она говорила чуть насмешливо. Поверх камуфляжа Кросс надел специальный пояс для оружия и снаряжения, а на ноги прочные армейские ботинки. На бедре в кобуре — пистолет.

— Я все делаю в этой одежде, мэм.

Хотя лицо у него было бесстрастное, оба уловили двусмысленность. Хейзел раздраженно нахмурилась, услышав его ответ.

— Тогда побежали, — коротко сказала она. — Показывайте дорогу, майор.

Они выбрались из поселка, и он повел ее по тропе на самый верх гряды. Первую милю он пробежал в умеренном темпе, чтобы оценить, в какой Хейзел форме. Он слышал за собой ее шаги на тропе, а когда они поднялись на вершину, в ее голосе не было ни следа утомления.

— Когда закончите восхищаться видами, майор, можно будет наконец побегать.

Гектор улыбнулся. Солнце пока ниже горизонта, но поднятая хамсином пыль позволяет увидеть на небе его лучи. Небо охвачено пламенем.

— Признайте, мэм, что эти виды стоят не только беглого взгляда, — сказал он, но Хейзел ничего не ответила, и он увеличил шаги. Они пересекли гряду, и он наконец решил, что они удалились от поселка на пять миль. Солнце взошло, быстро становилось жарко. Далеко внизу из тени гряды показались нефтяные вышки, и Гектор разглядел сверкающий серебряный трубопровод, бегущий по страшной пустыне к побережью.

— Впереди с гряды спускается узкая тропа. Идти по ней нелегко, но, если спуститься, выйдем на патрульную дорогу вдоль трубопровода и по ней побежим обратно, миссис Бэннок. Оттуда до поселка еще пять миль. Хотите пройти этим маршрутом?

— Вперед, майор.

Когда достигли патрульной дороги, она легко обогнала его и побежала впереди. Бежала она легко, изящно, но очень быстро. Гектору пришлось поднапрячься, чтобы не отстать. Теперь он видел темную полоску пота у нее на спине, на спортивном костюме, и что золотые волосы на шее стали влажными. Под свободными шелковыми шортами при каждом шаге покачивались ее ягодицы. Он смотрел на них.

«Теннисные мячи? — спросил он себя и почувствовал острый приступ желания, напряжение в паху. — Даже на такой скорости она держится наравне со мной. Совсем неплохо!»

Он сдержанно рассмеялся.

— Поделитесь шуткой, майор, — предложила Хейзел, по-прежнему небрежно, без тени усилия.

«Чертова баба, — подумал он. — Она слишком хороша. Таких не бывает. Интересно, в чем ее слабость».

— Школьный анекдот. Вам он не покажется смешным, мэм.

— Бегите рядом со мной, майор. Мы сможем поговорить.

Он продвинулся вперед и побежал плечом к плечу с ней, но Хейзел молчала, вынуждая его заговорить первым.

— При всем моем уважении, мэм, я больше не майор. Я предпочел бы, чтобы вы называли меня просто Кросс.

— При всем моем уважении, Кросс, — ответила она, — я не английская королева. Можете перестать называть меня «мэм».

— Конечно, миссис Бэннок.

— Я прекрасно знаю, что у вас больше нет воинского звания, Кросс. Это напомнило мне, почему вас выгнали из армии. Вы застрелили трех военнопленных, верно?

— Разрешите поправить. Меня не выгнали. Военно-полевой суд оправдал меня. Я написал заявление и был с почетом отправлен в отставку.

— Но ведь пленные все равно были мертвы, когда вы с ними покончили, не так ли?

— Непосредственно перед этим они, подорвав бомбу возле дороги, убили шесть моих товарищей. И хотя эти люди подняли руки, бросив смертоносный провод, они все равно активно проявляли враждебность. Когда один из них потянулся к тому, что я принял за пояс смертника, мне некогда было проверять. В пределах досягаемости взрыва находился весь мой взвод. Всем угрожала опасность. У меня не было выбора. Только пустить этих людей в расход.

— Когда тела осмотрели, поясов на них не нашли. Так было доложено военно-полевому суду. Разве я неправа?

— Я не имел возможности обыскивать пленных. На то, чтобы принять решение, у меня была всего одна сотая секунды.

— «В расход» — иносказание, которым обычно прикрывают убийство.

Она сменила направление разговора.

— На языке военных у этого слова другой смысл.

— Пускать в расход черномазых? — предположила она. — Резать мусульман?

— Слова выбирали вы, миссис Бэннок, не я.

Они еще десять минут бежали молча. Потом она сказала:

— С начала службы в «Бэннок ойл» вы участвовали в нескольких инцидентах со смертельным исходом.

— Точнее, в трех, миссис Бэннок.

— И в этих трех случаях вы с вашими подчиненными убили две дюжины человек. Все жертвы были арабами?

— Точнее, их было девятнадцать, миссис Бэннок.

— Я почти угадала, — сказала она.

— Прежде чем мы продолжим, позвольте заметить, что эти девятнадцать человек собирались взорвать установки «Бэннок ойл».

— Вам не пришло в голову арестовать их и допросить, чтобы убедиться, действительно ли они террористы? — спросила она.

— Такая мысль приходила мне в голову, миссис Бэннок, но в тот момент все они стреляли в меня и не проявляли склонности к вежливым беседам, — сказал Гектор, и на этот раз его губы едва заметно насмешливо дернулись.

Он уже достаточно познакомился с Хейзел, чтобы знать — это взбесит ее. Некоторое время она бежала молча, потом собралась с мыслями, чтобы снова напасть. И продолжила:

— Скажите честно, Кросс: как вы относитесь к людям с более темной кожей, чем ваша?

— По правде сказать, миссис Бэннок, мне все равно. Я враждебно отношусь к говнюкам белым, с такой же кожей, как у меня, и к говнюкам черным. Но хорошие белые и хорошие черные одинаково пользуются моим глубоким расположением.

— Выбирайте выражения, Кросс.

— Конечно, миссис Бэннок. Как только вы прекратите свои остроумные намеки.

— Хорошо, Кросс. Скажу прямо. Я считаю вас кровожадным расистом, и вы мне не очень нравитесь.

— Мистер Бэннок думал иначе, подписывая мой договор с «Бэннок ойл».

— Я знаю, что муж гораздо больше ценил вас и ваши способности, но еще он голосовал за Бушей, отца и сына. Генри Бэннок не был совершенством.

— Вы, конечно, голосовали за мистера Клинтона и мистера Гора?

Пропустив вопрос мимо ушей, она продолжала:

— Я заметила ваш тонкий намек на договор с «Бэннок ойл», Кросс. И внимательно прочла этот документ.

— Тогда вы знаете, что расторжение договора обойдется вам недешево.

— На данной стадии никто не говорит о расторжении договора, в особенности договора, одобренного моим мужем. Но я не спущу с вас глаз. Постарайтесь при мне пускать в расход не слишком много черномазых.

Завершив пробежку, она отвернулась от него, коротко бросила:

— Спасибо, Кросс, — и, посмотрев на часы, направилась к зданию.

— Миссис Бэннок. — Он заставил ее остановиться и оглянуться. — Нравлюсь я вам или совсем наоборот, но, когда я вам понадоблюсь, когда вы будете отчаянно нуждаться в моей помощи, я буду рядом. Хотя бы потому, что ваш супруг был хорошим человеком. Люди лучше Генри Бэннока встречаются редко.

— Будем надеяться, что мне никогда так отчаянно не понадобятся ваши услуги.

Она отпустила его. Через двадцать минут ей предстояла последняя встреча с Симпсоном, потом на вертолете лететь в Сиди-эль-Разиг. Ее реактивный самолет ждал на взлетной полосе, чтобы унести Хейзел на Сейшелы, на остров Маэ, на встречу с любимой семьей. Она быстро приняла душ и намазалась увлажняющим кремом, но краситься не стала. Потом пошла на свой узел связи. Ее ждало множество электронной почты от Агаты, но сейчас было не до нее. Просмотрим в самолете. Она направилась к двери: пора встретиться с Симпсоном. Но в этот миг услышала гудение своего «Блэкберри»[20] во внешнем кармане сумки из крокодиловой кожи, стоявшей на ночном столике, и повернула обратно. У очень немногих был этот номер. Хейзел достала мобильник из кармана сумки и включила. Надпись на экране гласила: «Два пропущенных вызова и одно сообщение. Прочесть сообщение?» Она нажала кнопку «Показать».