Крадущиеся тени - Кей Хупер

– Согласен. Но это не значит, что она там была.

– Ну да, конечно, телепатические штучки. Чушь собачья.

– Мэтт, ну постарайся не быть таким твердолобым. – Бен снова бросил взгляд через плечо шерифа на полицейских, искавших улики, и тихо добавил: – Помнишь, в детстве у меня бывали предчувствия?

– Ну допустим.

– Вот сейчас оно снова пришло. Я предчувствую, что это только начало. – Он пристально взглянул в глаза Мэтту. – И телепатические штучки – это наш единственный козырь.

Дом Александры Мелтон представлял собой особняк в викторианском стиле с различными хозяйственными постройками, возведенный на участке примерно в двадцать акров. До города отсюда было больше десяти миль. Она купила дом и участок в 1976 году, прибыв в Райанз-Блафф с Западного побережья. У нее явно водились деньги, и она могла свободно тратить их на себя.

Она была странной женщиной. Предпочитала носить джинсы и трикотажные футболки в сочетании с замысловатыми шляпками и свободно развевающимися на ветру шелковыми шарфами. Сохранила красоту до самой смерти (она умерла в прошлом году от пневмонии), хотя ей было уже за шестьдесят. В ее черных волосах только одна прядь над левым виском была тронута серебром, а ее фигура вплоть до самых последних дней привлекала восхищенные взгляды всякий раз, как она появлялась в городе, что бывало нечасто – раз в месяц для пополнения продовольственных запасов.

Удивительнее всего было то, что большинство жителей города считало Алекс Мелтон милой и приятной в общении женщиной – щедрой, сердечной, не вздорной и лишенной мелочности. И тем не менее она с самого начала дала всем понять, что ей не по душе визитеры и что она не собирается принимать участия в городских делах.

Или в делах сердечных. До Бена время от времени доходили истории. Алекс Мелтон была до того хороша собой, что за прошедшие годы многие мужчины предпринимали попытки поухаживать за ней. Каждая такая попытка наталкивалась на вежливый, но решительный отказ. Ходили даже слухи, что и женщины раз или два пробовали попытать счастья, но с тем же успехом.

Очевидно, дело было не в том, в какую сторону качнутся качели Алекс Мелтон, а в том, что она вообще не качалась на качелях.

Обо всем этом Бен неспешно размышлял, пока его джип, петляя по проселку, приближался к дому, теперь принадлежавшему племяннице Алекс. Она сказала, что ее не тяготит одиночество. Здесь она наслаждалась покоем. До поры до времени.

Кэсси также сказала, что «убежала за три тысячи миль», чтобы скрыться от своей судьбы, которую она предвидела, но это не помогло.

Бен не знал, стоит ли ему верить в то, что Кэсси Нейл способна предвидеть свою судьбу, но в одном он был твердо уверен: она убегала от какой-то угрозы. И предчувствие, которое никогда его не подводило, подсказало ему, что он должен понять, что именно ей угрожает. Это было чрезвычайно важно.

Он остановил джип на подъездной дорожке перед домом и вышел из машины. С минуту Бен изучал дом, отметив происшедшие с ним изменения. Новые ставни, свежая краска на перилах бегущей вокруг всего дома веранды. Похоже, парадная дверь с овальным окошком свинцового стекла тоже отлакирована заново. Дом и раньше был в неплохом состоянии, но изменения, безусловно, пошли ему на пользу.

Постучав в дверь, Бен ничуть не удивился, когда Кэсси предстала перед ним с малярной кистью в руке.

– Привет, – сказал он. – Я бы сказал: «Доброе утро», но не хочу врать с порога.

– Верно, утро совсем не доброе. Входите.

Она отступила и распахнула дверь пошире.

Как и при первой встрече у него в кабинете, она лишь мельком бросала на него краткие взгляды. Но зато на этот раз Кэсси завязала волосы на затылке, чтобы не мешали при работе, надела джинсы и облегающую майку, поэтому он смог хорошенько ее разглядеть. Она была не просто хрупкой. Она казалась настоящим эфирным созданием, феей не от мира сего.

– Кофе еще горячий. Выпьете?

Если Кэсси и заметила его пристальный взгляд, он ее не смутил.

– С удовольствием.

Бен прошел следом за ней через жилую комнату, – где было мало мебели, а посреди застеленного газетами пола стоял маленький столик, который она красила, – на кухню.

Кэсси сунула кисть в банку с растворителем, вымыла руки и налила кофе и ему, и себе.

– Без сахара и сливок, верно?

– Верно. Опять телепатия?

– Нет, просто догадка. – Она передала ему чашку, не коснувшись его пальцев, затем перенесла свою на обшарпанный деревянный стол, стоявший посреди кухни. – Вы не возражаете, если мы присядем здесь? В комнате пахнет краской, надо, чтобы пары рассеялись.

– Не возражаю. – Он сел на стул напротив нее по другую сторону стола. – Мне всегда здесь нравилось.

Кухня казалась теплой и уютной, здесь было солнечно благодаря многочисленным окнам и яркой желтой краске.

– Значит, вы были знакомы с моей тетей?

– Шапочно. Я несколько раз приезжал сюда. – Бен улыбнулся. – Мне хотелось заполучить ее голос на выборах. К тому же она была... интересной женщиной. Интересной во всех отношениях.

Кэсси кивнула, отхлебывая кофе и упорно глядя в чашку.

– Да, мне рассказывали. Здесь остались ее личные вещи, все они упакованы. Рано или поздно мне придется все просмотреть. Похоже, она вела дневник и сохранила всю свою корреспонденцию. Может быть, мне наконец-то представится шанс самой ее узнать. Но я решила с этим не спешить. У меня много других дел.

Бен догадался, что она не спешит знакомиться с личными вещами своей тетки не потому, что у нее так много других дел, а просто из нежелания нагружать свою душу воспоминаниями об умершей женщине. Она была к этому не готова. Детектив из Лос-Анджелеса сказал ему, что Кэсси была тяжело травмирована, когда уехала в Райанз-Блафф шесть месяцев назад. Логан полагал, что она была на грани полного физического, эмоционального и нервного истощения: слишком много кошмаров выпало ей на долю.

Но Бен решил удовлетвориться ее объяснением, по крайней мере, на этот раз, и заметил лишь:

– Вы ремонтируете дом?

– Просто немного подновляю. – На мгновение ее глаза скользнули по его лицу и тут же снова опустились. – Мне нравится работать руками. Чувствовать древесину.

– Нравится прикасаться к красивым вещам, потому что вы не можете прикасаться к людям?

Эти слова заставили ее надолго задержать взгляд на его лице. Под глазами у нее залегли черные круги, и он ничего не смог прочесть в их таинственной зыбкой глубине, но, как и в первый раз, ощущение тепла охватило его столь явственно, словно она протянула руку и положила ладонь поверх его пальцев. Это было жутковатое ощущение, но ему хотелось испытывать его снова и снова.