Лазутчик Синегории - Андрей Бубнов

А ещё башни выполняли иную, не менее важную функцию. Они входили в единую систему быстрой связи между удаленными провинциями громадного королевства. От Легарзии до Гедадии срочная депеша доходила менее чем за шесть часов. Гораздо эффективнее любого самого быстроногого скакуна, либо голубиной почты.

Вот над башней взметнулся столб цветного дыма. Так привлекали внимание дозорного с соседней башни. Цвет дыма означал готовность либо вести приём, либо передачу информации. Далее работали сигнальщики с разноцветными флагами. А на соседней башне специальный человек, глядя в подзорную трубу, внимательно записывал депешу. После информация передавалась по цепочке до пункта назначения. Служащие пропускали через себя зашифрованные сообщения и даже не догадывались о содержании депеши. После подтверждения доставки черновые записи уничтожались.

Открытым текстом передавался лишь адрес. Далее, когда послание достигало пункта назначения, служащие сортировали информацию по степени важности и направляли депеши конечному адресату, слово в слово, знак в знак.

Четко отлаженная система работала практически без сбоев. Помехой могла быть лишь скверная погода, ограничивающая видимость. А ночью вместо сигнальных флагов применяли костры и совершенно другую азбуку.

Сегодня посредством сигнальных башен депеша графа Фларинского была благополучно доставлена в Гедадию и вручена барону Ренгельту, официальному представителю Тайной канцелярии. Ответ не заставил себя долго ждать. Уже ближе к вечеру подробное описание настоящего брата Тора и его спутника лежало на столе графа Фларинского.

Факты собраны. Прочь любые сомнения! Татуировку на ноге мнимого сукипа видел пройдоха торговец, он же осведомитель Тайной канцелярии. Иначе почему все нечистоплотные деяния сходили проходимцу с рук, будто с гуся вода? Только поэтому. А настоящий брат Мелис оказывается гораздо старше двойника, да и жирный брат Тор мало напоминает сухопарого воина-ветерана…

Епископ Илукский не посылал в столицу сукипов. Его святейшество направил в Вальстерум тихих и набожных монахов. Мир их праху…

Теперь графом Фларинским овладел привычный хладнокровный азарт. Он любил обыгрывать вражеских лазутчиков, используя вместо шахматных фигур обыкновенных людей. Причем вельможу совершенно не печалили срубленные головы, как в стане врага, так и в его собственном. Цель всегда оправдывает средства. Разве Мольгедия может считать себя сильной державой, если тылы кишат шпионами и бунтарями? Нет, не может. В какой-то мере граф Фларинский был патриотом и радел за процветание родимой стороны, ловя шпионов. Но его противоречивая и беспощадная душа скрывала и кое-что иное. Он до умопомрачения обожал азартные игры, но конечно, в кости не играл. Предпочитал игры иного рода, которые щекочут нервы, от которых стынет в жилах кровь, игры человеческими судьбами. Игры, порождающие животный страх, страх, убивающий целые города. Его забавляло и вдохновляло хождение по острию клинка.

Граф часто носил черный камзол и длиннополую шляпу, уподобившись лекарю. И это символично. Он сравнивал свою деятельность с работой врача, удаляющего опухоль.

Неприятное занятие, но иначе больного не спасти, гангрена перекинется на здоровую плоть и погубит весь организм. А угрызения совести оставим для стариковских исповедей.

Граф Фларинский — отпрыск знатного и богатого рода мало заботился о дополнительной наживе, не был жаден до чужого добра. Однако временами с маниакальным наслаждением тратил казенные средства, раздавая направо и налево подачки осведомителям и доносчикам. Чем снискал славу хоть и беспощадного, но щедрого душегуба.

Агенты тайной канцелярии в Вальстеруме замерли, притаившись в засаде, будто пантеры перед прыжком. Удавка сжимается. Главное, не спугнуть добычу раньше времени. Брат Тор и брат Мелис, напрасно вы пожаловали к нам в гости из враждебной Синегории. Сидели бы дома. Нелепая случайность не позволила вам сохранить конфиденциальность. Тем хуже для вас. Стражники у ворот хоть и матерые взяточники, но когда речь идет о безопасности державы все-таки вспоминают о служебных обязанностях.

11

Брат Тор вернулся в обитель через два часа, как и обещал. Колокол на ратуше действительно успел пробить два раза.

— Ничего необычного, — молодой сукип встретил напарника беспокойным взглядом.

— Трудно избавиться от мысли, что за тобой всё время приглядывают, — Тор устроился на жесткой лежанке и вытянул уставшие ноги, положив меч рядом с собой.

Армейская привычка. — Город большой, шумный. Отдохну немного.

— Вы скучаете по дому? — молодой Мелис сидел у окна.

— Ничего, ваша светлость, — прошептал наставник. — Скоро всё закончится.

Парень лишь кивнул головой.

— Меня не оставляют сомнения, правильно ли мы поступаем? — молодой монах тяжело вздохнул, не отрывая глаз от окна.

— Я солдат и беспрекословно выполняю приказы вашего кузена, — Тор закрыл глаза.

— А вы можете позволить себе такую роскошь, как сомнение.

— Нет, не могу, — честно признался Мелис. — Поступки царствующей семьи Мольгедии заслуживают самого жестокого наказания.

— Тогда к чему сомнения?

— Сейчас мы поступаем подло, словно разбойники какие-то.

— Да, честь и благородство нынче — пустой звук. Но ведь и они однажды поступили подло…

— Но не следует уподобляться им.

— Подставить вторую щеку?

— Нет. Тогда нас сгноят.

— Вот вы и получили ответ на свой вопрос, ваша светлость.

Брат Мелис вновь тяжело вздохнул и отошел от окна.

Старый сукип тем временем кряхтя поднялся на ноги, задрал рясу, извлек из ножен кинжал, скрытый под монашеским одеянием и совершенно спокойно полоснул обоюдоострым кончиком короткого клинка по злополучной татуировке на ноге. Ни капли сомнений. Четкое и выверенное движение твердой руки.

— Что вы делаете? — парень внимательно наблюдал за напарником.

Брат Тор поведал о встрече с торговцем, который в панике бросился в ноги к монахам, спасая свою шкуру.

— Он мог видеть татуировку, — Тор извлек из котомки лоскут белой ткани, оторвал полосу и обмотал порез чуть выше щиколотки. Через минуту кровь пропитала тряпку и проступила наружу. — Вот теперь похоже на рану. — Сукип остался доволен, осмотрев перевязь на ноге.

— Вы тоже боитесь, — сделал вывод молодой монах.

— Не боятся лишь покойники, — Тор вновь опустился на ложе. — Им уже всё равно. А мне не хочется сгинуть по-глупости в застенках Тайной канцелярии.

— Удовольствие не из приятных.

Брат Тор неожиданно рассмеялся.

— Я попросил брата Юрка передать послание его святейшеству епископу Илукскому.

Мы выполнили его поручение, — старый сукип вновь рассмеялся, перейдя на шутливый тон, — и ждем дальнейших указаний.

— А если нам прикажут вернуться в епископство?

— Тем лучше для нас. Наше исчезновение никого не встревожит.

— Верно. Но сегодня ночью мы должны положить манускрипт в тайник.

— Обязательно. И проследить…

— После двух часов ночи город вымирает. Даже ночной патруль спит.

— А кому хочется бродить с колотушкой по темным улочкам?

— Я спущусь из окна по веревке. Положу послание в тайник. Тем же путём вернусь обратно.

— Не отпущу вас одного, — брат Тор покачал головой.

— Но ваша рука! — возразил юноша. — Вы не сможете.

— Постараюсь.

— Вам не взобраться в окно по веревке.

— Будет трудно. Рука плохо слушается.

— Нет, нет, останьтесь. А утром проследите за тайником.

— Но ваша светлость, ночью можно встретить воришек и бандитов…

— Я сумею постоять за себя.

— В одиночку?

— Ничего. Буду осторожен.

— Нет.

— Останьтесь. Я справлюсь. А потом исчезнем.

Старый сукип хмурился от неудовольствия. Ему не хотелось отпускать юношу одного, да ещё ночью. Но он понимал, что напарник прав. Спустится вниз воин сможет, а вот вернуться тем же путем в келью не позволит левая рука, изувеченная в боях.

— Хорошо, — нехотя согласился Тор. — Но меня беспокоит мысль, что я не смогу вам помочь…

— Если за нами следит Тайная канцелярия, то даже вы будете бессильны, — подытожил брат Мелис.

— Что верно, то верно.

12

— Доброе утро, маменька, — принцесса Амирия чинно вошла в роскошные покои королевы и застала родительницу одиноко сидящую за дамским письменным секретером и перебирающую срочные депеши. Черепаховые пластины массивного корпуса письменного шкафа были покрыты завитками и растительными узорами из чеканной золоченой бронзы и экзотических пород дерева. А выдвижные ящички имели хитроумную систему запоров.

Дочка, не дожидаясь приглашения, проследовала в залу, оббитую дорогими заморскими обоями и, приблизившись к матери, сердечно поцеловала родительницу в щеку.