Сказка про Федота-Идиота и Ивана-Дурака - Эдгард Александрович Зайцев

он и есть, сад колдовской с молодильными яблочками?!

— Всё очень плохо, Ивашечка, — печально говорит Федот, — всё ужасно! Там, в этом саду есть и молодильное яблочко, а есть и опасные, которые лучше не трогать.

И поведал он Ивану то, что от Султанши услышать пришлось.

— Вот это да! — улыбается Иван, — забавно! Интересно!

— Чего ж тут интересного, дурень? — отвечает Федот, — как мне теперь яблочко для батюшки найти?!

— А чего тут думать?! — весело молвит Иван, — надо просто идти и пробовать! От какого яблока помолодеешь — то оно и есть!

— А ежели в осла превратишься, дурень?! — чуть ли не кричит в сердцах Федот.

— А ежели — нет?! — смеётся Иван.

— А вдруг как ослепнешь, али онемеешь?!

— А вдруг — нет?! — веселится Иван.

— Вот ты дурень, братец, ей богу! Ежели хочешь, иди и попробуй, а я постою подумаю, тут с кондачка не решишь — что делать!

— А пойду и попробую!!! — говорит Иван.

— И попробуй!

Иван на Федота весело посмотрел, потом к Султанше подошёл и на ушко ей шепнул чего-то. Потом через ограду перемахнул, сорвал первое попавшееся яблоко и смачно с хрустом надкусил…

Часть вторая

Глава пятая

Совершить невозможное — не такая уж и великая проблема, если знаешь с чего начать!

Макс Фрай

— Дуракам везёт! — только и сказал Федот.

Потому что Иван не превратился в осла.

А Федот ожидал этого. И не потому, что он братца своего недолюбливал, а потому что так уж он был устроен: — в первую очередь быть готовым к неприятностям, к козням, к предательству и прочим тёмным вещам.

А Ивашка, дурень, стоит за оградой и смотрит испуганными глазами на них с Султаншей, да дрожит как осиновый лист.

— Что-то ты не очень помолодел! — усмехается Федот, — ишшо будешь рисковать?!

— Да погоди ты… — говорит Медина Федоту, — похоже, братец твой откушал яблоко трусливости: смотри, какой он испуганный! На него сейчас любая птаха страху напустит.

А Иван вдруг улыбнулся, вздохнул глубоко и говорит:

— А что тут такого?! Страх он в любом человеке и без яблочка есть, в ком-то больше, в ком-то меньше. Даже в том есть, который кичится и хвастает храбростью своей. А нянька моя говаривала — посмотри страху своему прямо в глаза, обними его, да потолкуй от чего он охраняет тебя. Как примешь в себе свой страх, так и забудешь о нём!

Потом руку к ветке протягивает Ивашка, да другое яблоко срывает.

Федот аж вспотел от напряжения. А Медина только усмехается в ладошку.

— Давай, Иван, смелее!

А того и уговаривать не надо — яблоком захрустел так, что у Федота слюнки потекли.

И снова не выросли у Ивана на голове ослиные уши!

У Федота даже немного гордости появилось за брата, косится на Султаншу — смотри, мол, знай наших!

А Иван стоит, широко расставив ноги, и лоб свой хмурит. А взгляд у него какой-то нехороший сделался.

— Ой, — шепчет Федот, — что это с ним?!

— Это плод ярости, — тихо отвечает Медина, — надо ему быстрее ещё одно яблочко скушать, а не то он переколотит тут всё, и дворец разрушит, и нас в бараний рог согнёт!

Так и есть: действовать яблочко начало, Иван павлина, что под ногами крутился, за хвост схватил, размотал и на облако забросил.

— Ванечка, не злись! — кричит брату Федот, — вспомни, ты же добрый, не гневливый!

— В каждом человеке гнев есть, — отвечает Иван, — но кто гнев свой принимает, тот крепок бывает! А нянька моя говаривала, что гнев — это оружия бессилия!

Сказал так Иван, ногой топнул от злости, новое яблоко сорвал вместе с веткой и откусил кусок.

Федот снова замер. А Медина уже в голос смеётся:

— Иван, ты молодец, коли от этого яблока ослом не сделаешься — я тебя золотом одарю за храбрость твою!

— А ежели сделается? — дрожащим голосом спрашивает Федот.

— Тогда сеном ароматным! — улыбается Султанша.

И снова у Ивана ни уши ослиные, ни хвост не выросли!

А Федоту всё равно жутковато: что там за яблоко — одному Богу известно. Вдруг ослепнет братец, али онемеет?!

— Ивашка, как ты себя чувствуешь? — осторожно спрашивает он, — ты же опять вроде не молодеешь!

— Это и хорошо, — отвечает с улыбкой Иван, — какой смысл угадывать, ежели батюшки рядом нет. Даже если и найду я яблочко молодильное, да надкусанным батюшке повезу — сгниёт оно по дороге, путь-то дальний!

— Ой, и то верно, — соглашается Федот, — и как это я не докумекал. Вот тебе и дурак!

— Это он яблоко мудрости надкусил, — замечает Медина.

— Только я́ должен яблоко молодильное батюшке привезти, мы же договаривались, — ревниво напоминает Федот.

Иван рукой в сторону сада повёл и говорит:

— Вези!

— А как?! Какое?! — жалобно стонет Федот.

— Набери корзину яблочек разных и всё, делов-то, — смеётся Иван и просит Медину: — можно меня вместо золота корзиной яблок одарить, а?!

— Можно! — соглашается та.

— Они же все одинаковые с виду! — злится Федот, — а ну как батюшка в осла превратится?! Ну, да ладно, на холопах сначала проверим…

* * *

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.

И поскакали братья обратно до дома отчего.

У Федота на коне, к седлу притороченная, корзина яблок болтается. Федот каждый час на поклажу посматривает — не потерялась ли.

Иногда и на брата посматривает — как бы не присвоил себе Ивашка подвиги все! А то вдруг как начнёт батюшке рассказывать — вмиг героем сделается.

— Эй, братец, — вспоминает вдруг Федот, — а что ты там Султанше на ухо шептал, перед тем как за изгородь перемахнуть?

— Ничего особенного, — улыбается Иван, — я попросил её и другими яблочками меня накормить, ежели я вдруг в осла превращусь, чтобы обратно вернуться!

Федот только головой помотал: дурак и умного одурачит!

Ехали братья тридцать три дня, тридцать три ночи, ночевали и в лесу дремучем, и в поле чистом, и в трактире придорожном.

И на обратной дороге никаких происшествий страшных с ними не было. Если не считать только, что на каком-то постоялом дворе коня угнали. Зашли-то на полчаса, квасу отпить, да лепёшек поесть, вроде и в окошко смотрели, а как вышли — нет коня! Один конь Федота сиротливо стоит с корзиной яблок на боку, а Ивана конь сгинул, как будто и не было! Только какой-то жеребёнок сиротливый пристал к ним, видно от мамки отстал и прибился сердешный.

— Вот, народ! — возмущается Федот, — вот ворьё! Чтоб им пусто было!!!

Иван стоит,